Певица Алиса Вокс стала известна благодаря сотрудничеству с Сергеем Шнуровым. Но в 2016 году она ушла из музыкального коллектива.
— Сделать успешную самостоятельную карьеру удается единицам. Вдруг эти годы в группе Шнурова были пиком вашей карьеры – вы не задумывались об этом?
— Нет, я так не думаю. Строго говоря, это нельзя назвать моей карьерой. Это было временное место работы. Вот сейчас – моя карьера. Я никогда не думала, что это пик, у меня кредо – вперед и вверх. И я многого достигла за два года сольной карьеры. Меня стали узнавать люди в пять-шесть раз чаще, чем это было в коллективе Сергея Шнурова. Думаю, о чем-то это говорит. У Шнурова у меня не было эфиров, интервью, статей в журналах, я не выпускала диски. Так что, думаю, сейчас ко мне интерес повыше.
— Но надо сказать, что впервые за 20-летнюю историю группы на передний план вместе с фронтменом вышла солистка – то есть вы. Может быть, не стоило рисковать, уходить, ведь все было хорошо?
— Хорошо – это понятие относительное. Одному хорошо, другому – не хорошо. Или со стороны кажется, что все хорошо, а на самом деле это совсем не так. Что касается рисковать – оставшись в группе Шнурова, я рисковала куда больше – не написать свой альбом, не начать сольную карьеру, даже не начать писать стихи и песни. Для меня нереализация намного страшнее, чем какая-то временная потеря в финансовом плане. Я понимаю, что имеется в виду, когда задают этот вопрос – тебе не страшно, там же стабильность, там же деньги, все понятно – ты приходишь, получив смс, а тут должна все сама делать. Но я не ищу легких путей в искусстве. Мне нужен вызов, мне нужно достигать. Я в коллективе Шнурова достигла потолка, и мне надо было двигаться дальше.
— Вы были замужем за фотографом Дмитрием Бурмистровым. Ваш развод почти совпал по времени с уходом из коллектива Шнурова. Между этими событиями в вашей жизни есть какая-то связь?
— Наверное, прямой связи нет, потому что это было бы как-то странно. Есть связь, которая идет изнутри – у меня в тот период началось большое переосмысление своей роли, своего места в этой жизни. Я стала видеть многие вещи без прикрас, без розовых очков. В частности, что касается группы, я увидела, что люди, зрители, не понимают, что я играю роль. Они в массе своей думают, что я действительно такая. Это меня ужаснуло, и это был такой первый звоночек, который заставил меня задуматься – стоит ли это продолжать. В плане личных отношений, в принципе, произошло примерно то же самое. В моей голове появился такой звоночек – а стоит ли это продолжать. Есть хорошая индейская поговорка: лошадь сдохла – слезь. Не надо пытаться прочитать журнал «50 советов психолога», как оживить дохлую лошадь. Надо отдать себе отчет, что был период, спасибо ему. Было ли все замечательно или не очень – так или иначе, это опыт. Спасибо этому опыту, а мне пора двигаться дальше.
— Ваш первый клип «Держи» публика приняла с прохладцей. От вас ждали песню а-ля «Лабутены», а вы сделали вещь в стиле электропоп. Почему именно этот жанр?
— Начну с того, что «Лабутенов» ждали очень зря, потому что я, уходя из группы, сразу обозначила свою позицию – я не буду делать песни в стиле Шнурова. Потому что если бы я хотела петь песни в его стиле, я бы, наверное, не уходила. Почему меня мало кто услышал, я не знаю, но нашлись все-таки люди, и они встретили мой клип с правильной позиции. Почему синти-поп – потому что на тот момент, два с половиной года тому назад, это была главная музыкальная мировая тенденция.
— То есть, вы довольны тем, как развивается сольная карьера?
— Конечно. Не все хорошо, я как перфекционист всегда нахожу, что исправить, что сделать лучше. Я всегда не до конца довольна проделанной работой именно по отношению к себе. Я очень к себе требовательна.
— А что стало причиной вашего развода с Дмитрием Бурмистровым?
— Не было повода, а причина была, и очень веская – личностный рост. То, что по молодости кажется приемлемым и терпимым, чем-то, с чем можно мириться, потом очень сильно усугубляется, и вы просто расходитесь в разные стороны. Это уже не тот человек, за которого ты когда-то выходила замуж. Надо сразу оговориться, что я замуж в принципе не особо хотела.
— Как же вы вышли?
— На самом деле, по глупости. Мой бывший муж сделал мне предложение в колбасном отделе одного известного продуктового магазина. Это было очень неромантично. Буквально мне было сказано следующее: «Летом приезжает моя мама, и в эти две недели нам надо пожениться».
— Для мамы?
— Она приезжает – не тратить же два раза деньги на билеты. Я, признаюсь, расплакалась, но не от счастья, а от того, что мне нужно сейчас принимать какое-то решение, а я к этому не готова. Я не готова идти замуж, принимать такие перемены в своей жизни. Дмитрий сказал: «Что ты ревешь, меня это оскорбляет, ты не хочешь замуж, ты не хочешь быть со мной!» Я испугалась еще больше – это какой-то шантаж. Я тогда не умела распознавать манипуляции. В общем, меня поставили перед выбором – либо мы расходимся, либо мы женимся. Но так как я не находила на тот момент веских причин, чтобы расходиться, меня все, в принципе, устраивало, то я как-то поддалась, и мы поженились.
— Сколько вам тогда было лет?
— 22. Это было достаточно жалко, как вы правильно сказали – женились «для мамы». Я даже не стала менять фамилию, потому что где-то в глубине души, наверное, понимала, что не смогу всю жизнь жить с этим человеком. Что когда-то я вырасту из него. С другой стороны, не хотелось бумажной волокиты – менять паспорт, права, загранпаспорт, визы и так далее, карточки все.
— Ходили слухи, что Матильда Шнурова ревновала Сергея Шнурова к вам. Так ли это?
— Никогда в жизни не было никакого повода ревновать Сергея Шнурова ко мне. Но чужая душа – потемки, и говорить за другого человека я не могу. Поэтому, может быть, на словах было одно, а в жизни – другое.
Анжелика Радж, «Мир» (mir24.tv)