На экраны выходит новый сериал «Сеня и Федя». Поклонникам сериала «Кухня» эти парни хорошо знакомы: двое друзей-поваров, которые постоянно ищут приключения — устраивают их себе и другим. С виду недотепы, они совсем не со зла делают жизнь других героев сложнее, ярче, веселее.
В новом сериале Сеня и Федя, наконец, выходят из тени и становятся главными героями. Голубоглазый блондин Михаил Тарабукин («Федя») рассказал, боится ли он стать заложником одной роли (спойлер — боится), ради чего стоит смотреть новый сериал (там еще больше нелепых приключений и смеха), и какая женщина сможет занять его сердце (оно еще свободно?).
— Михаил, ради чего стоит смотреть новый сериал «Сеня и Федя» тем, кто уже по многу раз пересмотрел «Кухню», «Отель Элеон»?
— Это абсолютно другой проект. И если вам интересна судьба этих героев и их приключения — а их вывели на первый план, вы не пожалеете. Если вы пытливый зритель, то помните, Федя — самый непонятный, нераскрытый герой, он — темная лошадка. Теперь же про него становится все ясно — чем он живет, с кем он живет. Если в двух словах о моем герое: еда и женщины ему очень нравятся, м-м-м!
— А о вас лично? Можно сказать то же самое?
— И обо мне тоже, да! Женщины и еда доставляют мне огромное удовольствие. Раньше у меня спрашивали: у тебя есть что-то общее с твоим персонажем? Я не знал, что ответить. Я не могу говорить о том, чего не знаю ни я, ни кто-то еще. А теперь смело отвечаю — да, много общего.
— Если я правильно понимаю, все же в сериале «Сеня и Федя» ваш герой наконец пытается определиться и выбрать ту единственную?
— Да он просто притворяется. У него большой выбор, и он в этом вязнет. Он не знает, что выбрать и выбирает всех.
— Когда было сложнее — завоевать сердца зрителей, когда только стартовал сериал «Кухня», или сейчас, в «Сене и Феде»?
— Сейчас, конечно. На нас большая нагрузка. На съемках «Кухни» мы могли по полсмены сидеть в вагончике и трепаться о жизни. Сейчас история полностью про нас — мы пашем, как два ломовых коня. Это труд, это пахота! Сейчас мы досняли первый блок — это 12 серий по 24 минуты. Берем пример с американского формата — сериал, дробленный на мини-части: 12-12-12. Как модные крутые американские сериалы, которые в итоге превращаются в целую историю.
— Не страшно было соглашаться на новый проект, а в итоге стать заложником одной роли?
— Страшно гордо, что нас вывели на первый план. Но стать заложником одной роли — это страх любого актера. Но у меня есть свой способ борьбы. Я стараюсь сниматься много на других каналах. Стараюсь сниматься в других проектах — не только комедийная «петрушка». Я играю отрицательных персонажей, злодеев и подонков. Мне очень нравятся отрицательные персонажи — это всегда интереснее. Можно себя проявить гораздо больше, чем добряк-лопушок.
— Вы действительно много где играли и играете. Можно сказать, что наконец после «Кухни» проснулись знаменитым?
— Да, именно после «Кухни». Но это такая слава, за которую мне немного неловко. Я сижу на скамейке запасных в крутой команде. Я думаю, понятно такое сравнение? Можно ли этим гордиться? Да, можно. Стоит ли? Нет! Но когда я стал форвардом в этой команде — с этого момента мне можно гордиться.
— Ваш коллега по сериалу «Кухня» повар Луи — Никита Тарасов — сказал, что после долгих лет съемок сериала его сложно удивить каким-либо блюдом. Вас сложно удивить едой?
— Нет, несложно (смеется) — потому что большая часть реквизита на съемках «Кухни» была несъедобной. Иначе его сметали бы еще до того момента, когда он попал в кадр. Я думаю, Никита так сказал для красного словца. Я его очень за это люблю! Он очень хороший актер и партнер. Значит, его сложно удивить блюдом? Это ему сложно удивиться. А я вот люблю удивляться. Меня очень просто удивить.
— А какой еще Михаил по характеру, в быту, за кадром?
— Я достаточно депрессивный человек со множеством страхов, достаточно осторожный. У меня открытость — «перевертыш». Я много говорю, но это не значит, что я открыт людям. Это своеобразная защита, это «водопад» в виде многословия. На самом деле я очень закрытый человек. Я не тусовочный. Я не люблю скопления людей. Не понимаю, когда люди садятся за большой стол огромной компанией. Чем больше стол — тем меньше возможностей нормально пообщаться. Лучше приглашу человека отдельно и поговорю с ним. Я осторожный — не увлекаюсь экстремальными видами спорта. Я занимаюсь физкультурой — в зал похаживаю, иногда бегаю. Я очень простую жизнь веду. Я такой онегинский тип — простой обыватель. Очень люблю есть, больше, чем готовить. Люблю смотреть больше, чем создавать. Как Рак по гороскопу, я люблю одни и те же удовольствия.
— Вы переехали из Москвы в Петербург. Многие актеры, которые так поступают, говорят, что публика в этих городах заметно отличается. Некоторые считают, что петербуржцы — более «хладнокровные» зрители, а то и вовсе «примороженные». На ваш взгляд, разница действительно ощутима?
— Да, разница есть. Существенная. Для меня частые аплодисменты — это не всегда искренний показатель успеха спектакля. Москва — очень провинциальный город. Все просто «понаехали». Поэтому когда часто аплодируют — это похоже на то, что всех насильно согнали и они сидят и думают: «Ну, че-то надо похлопать». В Питере тоньше публика, взыскательнее, капризнее. И когда, например, над шуткой хихикают хотя бы два человека — это очень круто. Питерская публика избалована хорошими постановками.
— Нигде не найти информации, кому принадлежит сердце Михаила Тарабукина? Москвичке? Петербурженке?
— И не найдете такой информации. Я не афиширую.
— Но хотя бы нам можно узнать, занято ли ваше сердце?
— Есть варианты. Но все сложно. Но, слава богу, натурал.
— То есть, у поклонниц шансов нет?
— Не знаю. Я бы сам хотел стать поклонником. Мне нужна женщина, которая будет меня удивлять. С которой мне будет интересно. Которая будет умнее меня и сильнее меня. Чтобы я восхищался, удивлялся и был увлечен. Я не сторонник домашних спектаклей на кухне. Они у меня так часто случались, что я уже от себя не кайфую. Пока такой идеал я не нашел.
Наталья Сидоровская http://metronews.ru