Она стала главной музой известного художника
В её жизни были головокружительные взлёты и сокрушительные падения, но факт остаётся фактом: Самойлова навсегда вошла в историю как сильная и незаурядная личность своей эпохи.
Скандальная семья
Удивительно, но точная дата рождения в биографии Юлии Павловны Самойловой, урожденной Пален, неизвестна. Документов не сохранилось. Сегодня больше известно о ее предках, среди которых числились Воронцовы, Потемкины, Энгельгардты, Скавронские, чем о ней самой. Благодаря женитьбе Петра Великого на Марте Скавронской, которая стала матерью его детей и в истории осталась под именем Екатерины, Юлия Павловна приходилась родственницей, хоть и дальней, российским императорам. Ее мать, Мария Павловна Скавронская, первым браком была за графом Павлом Петровичем Паленом, и он официально считался отцом Юлии. Однако ярко выраженная южная красота девочки внушала сомнение в том, кто же на самом деле был ее отцом. Тем более что отчимом Марии Павловны Скавронской был итальянец, граф Джулио Ренато Литта-Вискон-ти-Арезе, известный в России как Юлий Помпеевич Литта.
В свете шептались, что отчима и падчерицу связывали чрезмерно нежные отношения, результатом которых и стало рождение прелестной малышки со смоляными кудрями, бархатными глазами и личиком итальянской мадонны. И назвали ее словно бы в его честь. Еще более упрочились подозрения, когда выяснилось, что все свое немалое наследство и уникальные художественные коллекции Литта разделил на три части: между двумя своими внебрачными детьми, которых он признал, и Юлией.
Кстати, будущая модница и первая красавица появилась на свет не в шикарном дворце, а в простой избе. Дело в том, что её мать Мария Павловна была вынуждена оставить блистательную столичную жизнь и отправилась вслед за мужем, командовавшим тогда Изюмским гусарским полком. Но бесконечные скитания вскоре наскучили молодой ценительнице роскоши, поэтому уже спустя год после рождения дочери супруги развелись. Мария Павловна вышла замуж за другого генерала – Адама Петровича Пожарского и вскоре уехала в Париж, а вот Павел Петрович был женат ещё дважды и оставил после себя пятерых детей, помимо самой Юлии. Пожалуй, её родители были больше увлечены собственной личной жизнью, чем воспитанием дочери; зато бабушка Екатерина Васильевна и дед Юлий Литта души не чаяли в любимой внучке.
«Бойтесь её, Карл! Эта женщина непохожа на других»
Юлия Пален, красавица, да еще с фантастическим приданым, долго не могла найти себе подходящего жениха. Блистала в свете, кружила головы, но замуж не торопилась. Ею восхищались: «Красива, умна, прелестна, обворожительно любезна».
Ходил слух, будто графиня состояла в связи с большим ценителем женской красоты императором Александром I. Будто бы он и настоял, чтобы Юлия вышла замуж за сватавшегося к ней графа Николая Александровича Самойлова, флигель-адъютанта императора. Он был из родовитой семьи и собой хорош, к тому же достаточно богат, чтобы его нельзя было заподозрить в корыстном желании жениться на богатой наследнице.
Казалось бы, с Юлией они составили идеальную пару. Но, во-первых, Николай Александрович был влюблён в другую красавицу – Александру Римскую-Корсакову, а, во-вторых, Самойлов всегда был склонен к кутежу и азартным играм. И хоть формально он подчинился воле собственной матери и женился на самой завидной невесте Петербурга, но о том, чтобы остепениться, не было и речи. Молодой красавец без зазрения совести проматывал состояние жены. Так что брак, благословлённый самим Александром I, быстро дал трещину. После бурных скандалов супруги расстались, а приданое Николаю Александровичу всё же пришлось вернуть.
Они уже жили раздельно, но тут до нее дошла весть о том, что в декабре 1825 года Николай Александрович был взят под арест по подозрению в участии в заговоре декабристов. Высочайшим повелением его освободили и сняли с него все подозрения, но на самом-то деле в Северном обществе граф Самойлов состоял, хоть и не участвовал в восстании. Стоило Юлии Павловне узнать, что ее великосветский муж оказался бунтарем, как она торжественно вернулась к нему и даже прожила с ним несколько месяцев, пока окончательно в нем не разочаровалась.
После этого Юлия Павловна решила отправиться в солнечную Италию, подальше от слухов и возмущённых перешёптываний. Там вокруг неё быстро собрались самые образованные и интересные люди, в основном талантливые композиторы: Беллини, Доницетти, Пачини, Россини. Скучать Самойловой не приходилось: она везде была в центре внимания.
Тогда же, в 1827 году, произошло ещё одно знаменательное событие в жизни графини: в салоне знаменитой светской львицы Зинаиды Волконской она познакомилась с молодым и талантливым живописцем Брюлловым. Говорят, перед этой встречей князь Гагарин предупреждал Карла Павловича: «Бойтесь её, Карл! Эта женщина непохожа на других. Она меняет не только привязанности, но и дворцы, в которых живёт. Но я согласен, и согласитесь вы, что от неё можно сойти с ума».
Примерно в таких же выражениях графиню Юлию Павловну описывал Гоголь, который тоже часто гостил в Италии: «Она — не женщина Рафаэля, с тонкими, незаметными, ангельскими чертами, — она женщина страстная, сверкающая, южная, италианская во всей красоте полудня, мощная, крепкая, пылающая всей роскошью страсти, всем могуществом красоты, — прекрасная как женщина».
От чар красавицы Самойловой не существовало противоядия. Брюллов быстро потерял голову, да и сама графиня не осталась к нему равнодушной. Появление Юлии в мастерской художника обернулось трагедией. Одна из натурщиц, француженка Аделаида Демулен, покончила с собой. Когда-то Аделаида работала у жившего в Италии художника Сильвестра Щедрина, затем перешла к Брюллову и страстно влюбилась в него. Она так ревновала к Самойловой, что буквально засыпала Карла письмами с просьбами о встрече. Тот, увлеченный Самойловой, их не читал и даже не распечатывал. А потом Аделаида утопилась в Тибре.
На ее похороны Брюллов не пошел, из-за чего почти весь «русский Рим» обвинил его в жестокосердии — кто-то пустил по рукам списки любовных писем Аделаиды к художнику (откуда только взяли их?). Лишь самые близкие друзья — художник Орест Кипренский и князь Гагарин — сочувствовали Брюллову. Карл и не ожидал, что среди тех, кому он не безразличен, окажется и графиня Самойлова. Узнав о трагедии, она тут же приехала за Брюлловым и увезла его к себе в Неаполь, пообещав Карлу, что там, ближе к Помпеям, ему будет лучше работаться над его картиной.
Он называл ее своим итальянским солнцем. Художник и графиня погрузились в свои новые страстные отношения: романтически прогуливались по развалинам Помпеи, много путешествовали, ходили на светские рауты, нисколько не тревожась об условностях общественной морали. На полотне «Последний день Помпеи» образ Самойловой запечатлен трижды. Девушка с кувшином на голове, стоящая рядом с художником, в котором Карл Павлович изобразил себя; женщина с младенцем на руках; мать, пытающаяся защитить от извержения Везувия своих дочерей.
Юлия Павловна вдохновляла художника на написание его лучших полотен. Карл Павлович всегда пытался изобразить Самойлову во всей красе, до последнего тончайшего кружева на её платье: пышные наряды, изящество, гибкость, нежная улыбка. Впрочем, и сама графиня в долгу не оставалась и нисколько не стеснялась в выражении своих чувств к художнику: «Люблю тебя более, чем изъяснить умею, обнимаю тебя и до гроба буду душевно тебе привержена», – писала она.
«Жертва обмана»
В 1829 году умерла бабушка Юлии – Екатерина Васильевна, поэтому графиня вынуждена была вернуться в Петербург. В наследство ей досталась усадьба Скавронских – Графская Славянка, которая тут же стала средоточием всей богемной жизни. Николая I раздражала запредельная роскошь имения и устраиваемых там празднеств. Они привлекали больше светской публики, чем расположенный неподалеку Павловск. Император предложил Самойловой продать Графскую Славянку в казну. Юлия Павловна отказалась. Молва приписывала ей дерзкий ответ Николаю I: «Ваше величество, мои гости ездили не в Славянку, а лишь ради того, чтобы видеть меня, и где бы я ни появилась, ко мне ездить не перестанут».
От лица императора ей посоветовали не забывать о сдержанности в словах и чувстве меры — или же покинуть страну. Самойлова ответила знаменитой фразой: «Моя дерзость не превосходит той меры, какая приличествует в приватной беседе между двумя родственниками». Вскоре Юлия Павловна вновь уехала в свою любимую Италию. Отныне она возвращалась в Россию только по делам наследства. Её родные пытались помирить графиню с бывшим супругом, но накануне их встречи Николай Самойлов неожиданно умер в возрасте 42 лет. После этого Юлия окончательно перебралась в Италию.
А что же Брюллов? Художник сначала тоже вернулся в Россию, занял преподавательскую должность, женился на Эмили Тимм. Но счастье было недолгим. Брат художника Александр Брюллов вспоминал, что в день свадьбы Карл выглядел удрученным. Поэт Тарас Шевченко, присутствовавший на венчании, писал: «Я в жизнь мою не видел, да и не увижу такой красавицы. Но в продолжение обряда Карл Павлович стоял, глубоко задумавшись: он ни разу не взглянул на свою прекрасную невесту».
Брак продлился чуть больше месяца. По Петербургу активно поползли нелицеприятные слухи, почему же все так быстро закончилось. Версий было много: и вспыльчивость Карла, и его ссора с тестем, и даже связь Эмили с другим, после которой художник чуть ли не выгнал супругу из дома в одной ночной сорочке. Чтобы получить развод, Брюллов туманно объяснил произошедшее в письме шефу жандармов Александру Бенкендорфу, что он якобы стал «жертвой обмана», а его супруга сбежала из дома, прихватив все бриллианты.
И единственной, кто тогда поддержал художника, была именно Юлия. Она, как никто другой, понимала его положение. Они вновь сошлись. И это событие стало для Брюллова настоящим бальзамом на душу: мягкий средиземноморский климат Италии, великие произведения искусства – и его Юлия. Но им не суждено было вместе: в 1845 году Самойлова решила окончательно разойтись со своим Бришкой – так ласково называла его графиня.
Недолгое счастье
Спустя год Юлия по воле случая встретила новую любовь. Её карета потерпела крушение в каком-то итальянском городке, поэтому графиня вынуждена была там задержаться. От скуки она пошла в оперу, где услышала пение молодого красавца Пери, итальянского тенора. Юлия была сражена наповал. Она не просто влюбилась в Пери, но и вышла за него замуж, при этом лишившись подданства Российской империи. Юлия Павловна осталась без графского титула и продала своё имущество в России. Увы, и её личное счастье было коротким: в том же году молодой супруг Самойловой умер от чахотки.
У графини было две приёмные дочери — Амацилия и Джованина Пачини, дети обедневшего миланского певца и композитора Джованни Пачини, автора оперы «Последний день Помпеи», произведшей впечатление на Брюллова. К слову, приемных дочерей Самойловой Брюллов изобразил на своем полотне «Всадница» (1832).
С Брюлловым Самойлова больше не встречалась, хотя тот тоже вскоре приехал в Италию — умирать. 23 июня 1852 года его не стало в местечке Марчано неподалеку от Рима, он был похоронен на кладбище Монте-Тестаччо. Юлия Самойлова была в тот момент в Париже и не поехала проводить друга в последний путь. Отправила брату Карла, Александру Брюллову, письмо с коротким соболезнованием о смерти «дорогого и оплакиваемого Бришки, которого я так любила и которым я восхищаюсь как одним из величайших когда-либо существовавших гениев». О том, что она продолжала его любить, знакомые судили по тому, что, даже потеряв все свое состояние и распродав все коллекции, Юлия Павловна не пожелала расстаться только с работами Брюллова.
Потеря графского титула очень огорчала Самойлову. Живя в имении Груссе под Парижем и располагая большими средствами, она в 1863 году опять вышла замуж — за разорившегося французского графа, дипломата Шарля де Морнэ. Он был немногим старше Юлии Павловны, ей было 60 лет, ему — 66. Но почти сразу после свадьбы супруги разъехались, получив титул мужа, Юлия Павловна ежегодно выплачивала ему огромное содержание, что негативно отразилось на её состоянии. К концу жизни она потеряла практически всё. Приёмные дочери, выданные замуж, через суд взыскивали у графини обещанные деньги и имущество. Умерла Юлия Павловна 14 марта 1875 года в Париже и по завещанию была похоронена на кладбище Пер-Лашез вместе со вторым мужем.
Подготовила Лина Лисицына,
по материалам Womanontop.ru, Biography-life.ru, Izbrannoe.com