Необъяснимые и мистические истории, рассказанные очевидцами.
«Иришку в землю положим, да поженимся»
В 1997 году для нашей семьи наступили тяжелые времена. Мы были вынуждены переехать в дом родственников мужа, в село, больше жить было негде. Муж 6 раз в неделю ездил на работу в город, я оставалась на хозяйстве с двухгодовалым Женькой. Безденежье, неопределенность с жильем, отсутствие перспектив не улучшали отношений в семье, мне было тогда очень тяжело.
В поселке, хотя и довольно большом, все друг друга знали, постепенно я перезнакомилась с соседями. И жила рядом с нами семья. Супруги были лет на 10 старше нас, растили пятерых детей, младшая — ровесница моему сыну. Детки все обихоженные, аккуратные — одно загляденье. А супруги, Света и Сергей, сразу видно, преданы друг другу безгранично.
А позже я узнала, мягко говоря, не совсем обычную историю их счастливого брака. В начале 90-х годов жила в том поселке семья — Светлана и Владислав Ладушевичи и двое детей. Владислава звали попросту дядя Владя. Чего уж там таить, любил дядя Влад выпить, покуролесить. Однако совсем уж запойным не был.
Однажды, в конце сентября дядя Влад с бригадой коллег-сварщиков оказался довольно далеко от поселка, километрах в пяти. Занимались они ремонтными работами на зерновых элеваторах. В конце рабочего дня решили выпить, но что-то пошло не так, поссорились и подрались. «Други» бросили пьяненького дядю Владю возле элеватора и отбыли в поселок.
Спьяну Влад заснул было, но ближе к двум часам ночи проснулся от холода. До поселка было две дороги. Одна – короткая — вела через кладбище, а другая — километра на два длиннее. То ли он побоялся идти через кладбище, то ли по другой причине, но выбрал дядя Владя долгий путь. А вокруг — ночь, темень, сырость, грязь… И около четырех утра, грязный, уставший, с мокрыми ногами, вышел он на окраину поселка. И следовать бы ему напрямую до дома, но увидел он, что один из домиков ярко освещен…
Свет горел во всех окнах, на веранде, светилась даже лампочка под навесом во дворе. И этот свет, видимо, потянул его к себе, захотелось немного побыть с людьми, погреться, покурить минут 10 в тепле. Да и не мешало узнать, отчего такая иллюминация ночью. Может, случилось чего, нужна помощь? В этом доме жил его хороший знакомый Сергей с женой и двумя детьми. Не самый закадычный друг, но все же достаточно они были знакомы, как, впрочем, и все в поселке.
Он толкнул калитку и вошел во двор. Потом, уже много часов спустя, вспомнилась первая странность этой дикой ночки. Была у Сереги собака во дворе. Однако пес не лаял, не прыгал на цепи, не кидался, будто уснул беспробудно в будке, а ведь любой шорох его на ноги поднимал – хороший сторож. Дядя Владя беспрепятственно подошел к крыльцу веранды. И оторопел…
Рядом с крыльцом стояла кровать. Обыкновенная односпальная кровать, деревянная, с фанерной спинкой. Может, хозяева ремонт делают, белят стены и потолки. Вот и выставили мебель на улицу. Однако выглядела кровать странновато. Бордовое широкое покрывало свисало до земли, бархатная черная подушка возвышалась в изголовье, вдоль покрывала, по бокам кровати выложены ярко-красные бутоны роз, а на спинке стояли прилепленные толстые, слегка оплавленные свечки. Подушку наискосок пересекала белая лента с какой-то надписью.
«Для покойника», — промелькнуло в голове Владислава, и остаток хмеля выветрился напрочь. Мужику уже не хотелось заходить в гости и выяснять причину ночного бдения земляков, он вознамерился молча и быстро развернуться и драпать домой, будто никогда его здесь и не было во дворе у Сереги. Стал дядя Владя поспешно отступать к калитке, но тут скрипнула дверь, на веранде появился мужской силуэт.
— Кто там? Владька ты, что ли? Заходи, чего испугался? Это я, Серега. Зайди-зайди, не бойся.
Хозяин как будто совсем не удивился появлению гостя и вел себя так, словно дело было в воскресный полдень, а не глухой ночью, перед рассветом. Ни о чем не стал расспрашивать, а просто настойчиво зазывал в дом. Медленно дядя Владя поднялся по крыльцу, прошел через веранду за хозяином. Как и в большинстве деревенских домов, первой «комнатой» служила просторная прихожая, она же кухня. В дальнем углу, за обеденным столом, возле холодильника, сидела женщина. Незнакомая. Черные волосы свисающими прядями скрывали лицо. Женщина не поднялась навстречу гостю, не поздоровалась и вообще сидела как статуя. Лицо она прятала, по крайней мере, так показалось Владу.
Дальнейший разговор начал сам хозяин:
— Горе-то какое у нас! Ирка моя померла сегодня!
Влад ахнул, стал было расспрашивать, как да что, утешать принялся. Да только скоро замолчал, ибо хозяин отнюдь не выглядел горюющим вдовцом, а отвечал на вопросы ровно, легко, а иногда даже иронично. Никаких подобающих ситуации эмоций – ни слез, ни грусти, ни подавленности. Трезвый, спокойный человек без намека на стресс. Не ведут так себя люди, потерявшие близкого человека. Женщина продолжала сидеть молча.
— Детишки-то где? – наконец спросил Влад, после паузы.
— Тетка забрала ночевать – беззаботно ответил Сергей.
С каждой минутой становилось Владу все больше не по себе. Не из-за смерти Ирины, а из-за странного поведения хозяина. Наступило долгое молчание. Влад глянул на черноволосую женщину и вспомнил, что у покойной Ирины есть сестра. Он приблизился к Сергею и тихонько спросил:
— Сестра, что ли, приехала?
Сергей неприятно ощерился, коротко хохотнул и ответил:
— Нет, это невеста моя. Сам понимаешь, Владя, Адаму без Евы нельзя. Как же без бабы жить? Вот Иришку в землю положим, да поженимся, под венец пойдем – Сергей говорил бодро, почти весело, криво улыбаясь. Но при этом он, не мигая, холодно смотрел на гостя. Через минуту в руках у вдовца невесть откуда появилась белоснежная свадебная фата, украшенная золотистыми узорами и малюсенькими черными камушками, поблескивающими на свету. Сергей накинул фату на голову названной невесты.
Дядя Влад больше не пытался осмыслить происходящее, внезапно нахлынувший страх окатил с головы до ног. Он ясно чувствовал, что нужно без промедления и без объяснения бежать отсюда. Он сжал кулаки, резко шагнул в сторону, не прощаясь, выскочил во двор, и не оглядываясь, ринулся прочь по пустынной улице, окутанной предрассветным, розовато-синим полумраком. Вслед он услышал заливистый, звонкий смех женщины…
Когда Влад перепуганный и запыхавшийся прибежал домой, его встретила рассерженная, невыспавшаяся жена Светлана. Не обращая внимания на её гнев и упреки по поводу ночной отлучки, он рассказал, что Ирина померла, а муженек её, Серега, по всей видимости сбрендил с горя. Далее случилось и вовсе невероятное – наутро, когда Влад оповестил о трагедии соседей и селяне явились в дом Сергея, они увидели во дворе Ирину, живую и здоровую. Более того, Сергей и его жена утверждали, что мирно спали дома в ту ночь, никто к ним не заходил, не беспокоил.
Влад пытался спорить, рассказывал подробности встречи, но что толку, ибо все аргументы разбивались об один железный факт: вот она – Ирина – жива! И имеет весьма большую претензию к дяде Владу за свое преждевременное «погребение». А Сергей, без всяких признаков ненормальности, смотрел на товарища, округлив глаза, и справедливо возмущался: «Ты чего несешь-то?! Допился, мать твою!» Другие жители поселка особо не удивлялись, и вывод сделали однозначный и предсказуемый – да, пить надо меньше.
Впрочем, спустя совсем немного времени, односельчане Влада свое умозаключение изменили. Дело в том, что позабавившее всех «приключение» земляка произошло в сентябре, а к ноябрю ни Влада, ни Ирины не стало. По разным причинам, мужика – на работе током убило, а женщину после необъяснимой остановки сердца нашли окоченевшей в постели. И ушли они из жизни в течение месяца. Вот тогда старшее поколение поселка выдвинуло версию, что был Влад в ту ночь в гостях у черта или другой какой нечисти, которая и накликала беду на два дома.
А дальше жизнь повернулась так, что сошлись вместе Сергей и Светлана, родили общую дочку. И, если можно так сказать, закончилась история все же хорошо, хотя бы для двух человек, Адам не остался без Евы, а дети без родителей. Сейчас старшие уже совсем взрослые, живут в разных городах, а Света и Сергей давно перебрались в город с младшей дочерью. И брак этот более чем удачный, уж поверьте.
Возможно, правда, «встреча с демонами-оборотнями» привиделась первому мужу Светланы с пьяных глаз. Но, во-первых, он к тому моменту уже отоспался, во-вторых, пройдите пять километров ночью по полям, в сырости, темноте и холоде — живо протрезвеете. Да и, повторюсь, не был он таким уж запойным алкоголиком. Черт завел «не туда»? Уж больно сказочный вариант какой-то. Все же хочется верить, что в наш мир, где живем мы и наши детки, не проникают потусторонние сущности. Но других вариантов объяснений у меня нет.
Родила от змея?
Если честно, то я – скептик и рационалист. И все «мистические» случаи пытаюсь объяснить с помощью законов реальности. Впрочем, за всю жизнь я лично не сталкивалась со «сверхъестественными явлениями», если не считать, что наблюдала шаровую молнию (думаю, что это была она – большой светящийся желто-зеленый шар, висел над крышей частного дома) и видела необычный сон.
Моя бабушка по маминой линии родилась в 1904 году. Она была очень мудрой и чуткой женщиной (очень люблю ее), прожила долгую жизнь. Когда я, будучи маленькой, начинала ее расспрашивать, встречала ли она русалку или лешего, бабушка отвечала: «Сколько живу на этом свете, никогда не видела». Но когда я была уже взрослой, бабушка рассказала мне одну историю. И я до сих пор сомневаюсь, правда ли это?
Бабушка моя очень рано потеряла свою маму. Умерла та сразу после вторых родов, бабушке было 4 года. В то время люди в деревнях недолго думали, сколько времени горевать, нужно было кому-то вести хозяйство. Отец ее почти сразу женился на другой женщине. Но свою маму бабушка помнила. Звали ее Анастасия.
«Тяти в это время не было дома, он был на службе какое-то время, — вспоминала бабушка. — И в деревне говорили, что мама беременна не от него, а от «нечистого», который прилетает к ней каждую ночь, когда мужа нет дома, залетая в виде змея в трубу избы. Я ни разу этого не видела. Но помню четко один случай, произошедший незадолго до смерти матери. Живот ее был уже большим.
Стоял солнечный летний день. Мы шли с ней за водой, мать несла коромысло с ведрами на плече, а я бежала следом. Навстречу шли две женщины. Мы поравнялись, и женщины начали говорить матери неприятные вещи, обзывать ведьмой и стыдить… Они долго, как мне показалось, насмехались над ней. Все это время мать стояла молча, а я, напуганная происходящим, «зарылась» у нее в юбке. Юбка была длинная и широкая, и я пряталась в складках.
И вдруг завыл и закружил сильный ветер. Он начал поднимать с земли песок и ветки, крутил их в воздухе, будто настоящий ураган. А потом все, что поднялось с земли, полетело на тех двух женщин. Они закричали и убежали. Ветер стих также внезапно, как и возник. И мы с мамой пошли домой. Через некоторое время мама умерла в родах. Сказали, что родила она не ребенка, а мертвое «нечто», с косматыми волосами и острыми, длинными клыками. Страшилище это сразу захоронили. Но слухи об этом разошлись далеко и быстро».
Вот что рассказала бабушка. Мы с мамой думаем, что эта история возникла по причине людской неграмотности и суеверия в то время. Неудачная беременность и патологические роды, возможно, связаны с заболеванием, в результате которого родился увечный, уродливый ребенок. А «злобный» ураган – может, так интерпретировал события ум четырехлетнего ребенка? Про «змея», залетающего в трубу, читала, когда была уже взрослой, в романе А. Кондратьева «На берегах Ярыни». Там он описывался как «огненный змей».
Источник – «Страшные истории»