В прокате – фильм «Шпион», экранизация «Шпионского романа» Бориса Акунина. Роль потомка Эраста Фандорина – скромного советского супергероя Егора Дорина – сыграл 26-летний актер МДТ – Театра Европы Данила Козловский.
– Известно, что «Шпиона» снимали несколько лет. Снимали долго и счастливо или мучительно?
– Долго и счастливо. Хотя съемки были действительно непростые, потому что это не привычная историческая драма, а комикс. Тем не менее, декорации, интерьеры, костюмы — все делалось тщательно. Необычной истории нужно особое пространство, и отыскать его фрагменты на улицах современной Москвы или создать в павильоне — сложная задача, но чем сложней она была, тем интереснее.
– А сами вы любите комиксы?
– До работы с Лешей (режиссером Алексеем Андриановым. — Прим. М. С.) я вообще ими не интересовался. Видел всего несколько фильмов по комиксам, да и то случайно. Зато теперь, после «Шпиона», я их обожаю. Во-первых, там всегда классные, мощные истории и яркие герои. Во-вторых, это красиво и зрелищно. Главное, не ждать от комикса лишних тонкостей и принимать его правила. «Шпион» — первый и смелый опыт комикса в российском кино, и в моей актерской жизни, естественно, тоже. Егор Дорин — герой особого рода: он не герой-освободитель, не советский социальный герой и не голливудский тоже. С ним, при всем его героизме, случаются совершенно антигероические вещи. В час икс Дорин всегда проявит свои лучшие качества, но это не мешает ему бывать в другие часы смешным и даже нелепым.
– С Борисом Акуниным вам удалось пообщаться?
– Уже после съемок и очень коротко. Я поблагодарил автора за героя, которого он придумал, а я был счастлив сыграть. На площадке мы не встречались.
– В фильме вы лихо боксируете. В детстве не выходили на ринг?
– В детстве я записался в секцию бокса, пришел на первую тренировку, получил в нос, и на этом моя боксерская карьера закончилась. К съемкам сцены бокса в «Шпионе» я готовился специально, у меня был тренер. Непосредственно бокса там всего одна-две минуты, но по ходу фильма есть драки, и зрителю должно быть понятно, что это дерется профессиональный боксер, а не просто уличный пацан руками машет.
– Как вам работалось в актерском тандеме с Федором Бондарчуком? Говорят, после «Шпиона» он пригласил вас в свой фильм «Сталинград»?
– Работали мы замечательно, мне было очень интересно и легко. Но в «Сталинграде» я не снимаюсь.
– Объясните, как можно было доверить такой масштабный и амбициозный проект, как «Шпион», режиссеру-дебютанту?
– Это не я должен объяснять, а продюсеры Сергей Шумаков и Леонид Верещагин, которые поверили в Лешу Андрианова, поняли, что он как раз тот человек, кому можно и даже нужно доверить такой проект. Мне работать с Лешей было невероятно увлекательно. Он точно знал, чего хочет, а хотел он не какой-то там ерунды: нам приходилось решать серьезные художественные задачи. Леша придумал идеальную советскую Москву для «Шпиона», вместе с художником и оператором ее воплотил и помог артистам верно в ней существовать. Мы ведь часто прячемся за привычные приспособления, идем тем путем, которым уже не раз ходили, и если наш режиссер, к примеру, замечал, что путь ведет в сторону психологической драмы, «Шпиону» совершенно не нужной, то он это дело решительно пресекал. Тут для него, дебютанта, неприкасаемых авторитетов не существовало: он запросто мог остановить даже Бондарчука, Викторию Толстоганову или Владимира Епифанцева и объяснять, чем недоволен и чего хочет добиться.
– В одном из интервью вы обмолвились, что неравнодушны к шпионской детективной литературе.
– Да? Не помню. На самом деле никакого специального интереса нет. Может, в детстве что-то читал. «Шпионский роман» я проглотил за один вечер, но не потому, что я такой заядлый шпиономан. Мне разная литература нравится.
– А в отношении к музыке вы тоже всеядны?
– Я человек настроения, и на музыкальных пристрастиях это сказывается. С удовольствием поставлю хороший голливудский саундтрек. Но что мне точно не интересно, так это клубная музыка.
– В интернете ходит ролик, где вы поете My Way бархатным баритоном.
– Я пел в театре, для своих, и потом кто-то решил это обнародовать. Не понимаю.
– Но поете-то хорошо. Нет ли у вас мыслей об альбоме, концертной программе?
– У меня есть не только мысли, но сильные желания, мечты, и я надеюсь в скором времени их осуществить. Думаю и о спектакле, и о концерте. Пока же мои скромные, редкие музыкальные опыты всегда связаны с каким-то событием: премьерой, юбилеем, фестивалем. Такие домашние радости.
– В одном интервью вы сказали, что роль хоккеиста Валерия Харламова в фильме «Легенда №17» для вас важна не меньше, чем роль Дорина.
– Это, безусловно, так. Ведь мой герой в фильме Николая Лебедева – настоящий гений хоккея, один из величайших спортсменов XX века. Невероятный характер, потрясающая жизнь, трагическая судьба. Фильм выйдет в конце года, и говорить о нем подробно пока что рано.
– Данила, многие позиционируют вас не просто как актера, а как лицо нового поколения. Кто помогает вам идти по жизни столь уверенно, выстраивать свою карьеру практически без ошибок и провалов?
– Насчет моего безошибочного пути я готов поспорить, но не ошибается тот, кто ничего не делает. Помогают мои друзья и близкие, дорогие мне люди. Главный мой помощник — мама, она для меня является всем-всем-всем. А мои главные учителя в профессии — это Лев Абрамович Додин и Валерий Николаевич Галендеев.
– Признайтесь, вы думали о переезде в Москву?
– Я ведь москвич, это мой родной город. Но сегодня меня устраивает «жизнь в Бологом», как я это называю, то есть между Москвой и Петербургом. Конечно, совмещать театр и съемки в Москве становится все труднее, но я точно знаю, что ни в каком другом театре работать не смогу. Поэтому надо жить на два города — ничего другого не остается.
Михаил Садчиков,
«Фонтанка.ру»
