У нее четверо детей от разных отцов, но это не помешало Добровольской сделать успешную актерскую карьеру.
«Я знала, на что иду»
Евгения родилась 26 декабря 1964 года. Детство ее прошло в скромной маленькой квартире на юге Москвы. Родители много работали, поэтому дни напролет Женя с сестрой были предоставлены сами себе. Как-то девочка узнала от своих сверстников, что мама и папа читают им на ночь сказки. «Это было предметом жгучей зависти – я и мечтать не могла о вечерней сказке, но зато было другое: иногда папа сажал всех нас в машину, и мы ехали куда-нибудь дикарями – в Крым или на рыбалку, — вспоминает Добровольская. — Такие моменты счастья были в нашем детстве, но очень редко».
В кино Евгения попала еще в школе, она снималась в картине Павла Чухрая «Клетка для канареек». «Вы даже не представляете, как я там оказалась, — улыбается Добровольская. — Подружка-одноклассница услышала объявление по радио о том, что для съемок требуются девочки 16-17 лет, и позвала меня с собой. Одной ехать на “Мосфильм” ей было страшно. Мы приехали — а там штук сто девчонок. Я понимала, что среди такой толпы невозможно выделиться. Присела в сторонке, на батарее. Помощники режиссера ходили присматривались к нам. Меня заметили, спросили данные, пригласили на фотопробы. Подружку не позвали. Я приехала, сфотографировалась — обо мне забыли месяца на три. Потом еще раз вызвали. К тому времени я успела изменить прическу, поэтому пришлось снова фотографироваться. Именно тот, повторный, снимок и понравился Павлу Чухраю. Затем были удачные кинопробы — и пошло-поехало».
На съемках Женя познакомилась с актером Вячеславом Барановым, он был старше ее на шесть лет, уже окончил институт. Позднее Добровольская признавалась, что любви особой не было, просто ей льстило внимание взрослого кавалера. Она согласилась выйти за него замуж и заявила родителям, что обязательно станет актрисой. Те были против, говорили, что девушка слишком юна для брака, рисовали перед дочкой совершенно не радужные перспективы. Но Женя была непреклонна: «Я знала, на что иду. Еще привлекало именно актерство. Это очень жестокая профессия, не терпящая предательства. Только ушел на сторону, занялся чем-то другим — считай, умер как актер». После школы Добровольская поступала сразу в несколько институтов: «Металась туда-сюда, — вспоминает актриса. — Школа-студия МХАТ была для меня закрыта из-за отсутствия нужной формы одежды. Требовалось ходить в юбке и блузке, а у меня не было. На следующий год определилась, где хочу учиться, — и поступила в ГИТИС».
На четвертом курсе института будущая прима театра забеременела. Кто только не отговаривал Евгению рожать, даже руководитель ее курса Людмила Касаткина сказала, что с ребенком она не сделает карьеру актрисы. В подтверждение этих слов после родов сына Степана Добровольскую сняли с главной роли в дипломном спектакле. Институт она все же окончила, помогла забота родных и помощь мужа. Но когда Степе исполнилось два года, его родители решили расстаться. Они постоянно ссорились и понимали, что так продолжаться больше не может. После развода Евгения прислала бывшему мужу уведомление, что их сын будет носить ее фамилию, как объясняла — не хотела, чтобы Степу обзывали школе «бараном».
«Нам просто не нужно было жениться»
Позднее Евгения влюбилась в актера Михаила Ефремова. За романом этой пары пристально следила вся московская богема. Говорят, поначалу сама Евгения всерьез ухаживания Михаила не воспринимала. И лишь благодаря чрезмерной наглости отпрыска известной фамилии их отношения перешли на следующий уровень.
По словам Добровольской, однажды, зайдя к себе в комнату, она увидела раскладушку и спящего Ефремова на ней. Когда актриса включила свет, Михаил, щурясь, заявил, что переехал к ней. Так и стали вместе жить. Вскоре родился совместный сын Николай. «Мы были словно на пороховой бочке, — рассказывает Евгения. — Двое сумасшедших, которые все хотят успеть, да еще двое детей. Мы так жили, и мы оба принимали правила игры. А они были такими: все время вместе — съемки, гастроли, театр, дом, репетиции, тусовки, личная жизнь. Мы их исполняли восемь лет “от” и “до”. Потом, естественно, устали, и совершенно нормально и спокойно разошлись».
Актрисе после развода досталась машина, которая и стала для нее домом на колесах. Зарплаты на то, чтобы обеспечить себя и двоих детей, не хватало, так что иногда приходилось питаться бутербродами, которые приносил из садика Степа. «Тогда многие думали, что я ушла в запой, — рассказывает Евгения. — Это, конечно, бред. Даже те не знавшие меня режиссеры, которые за глаза называли Добровольскую алкоголичкой просто потому, что так вокруг говорили, познакомившись со мной лично, громко смеялись, вспоминая свои слова. И вообще, если б я постоянно пила, какими бы выросли дети? Да и когда мне злоупотреблять-то? Некогда – я очень много работаю».
Евгения никогда не требовала алиментов на детей от своих бывших мужей: «От них я не получала ни копейки. Ни один из них ни разу ничего не предпринял, чтобы мне помочь. И это сделало меня только сильнее, — заявляет актриса. — Всегда, с самого детства, я всего добивалась сама. И теперь я не переживаю от отсутствия мужчины рядом с собой. От них столько проблем! Зачем они мне? Из-за неудач на работе я буду переживать гораздо больше. Ну и конечно, самая большая моя забота – дети». При этом Евгения никогда не препятствовала общению Михаила Ефремова с сыном и сама часто играла на сцене и в фильмах вместе с бывшим мужем: «Мы с Мишей дружим. Он талантливый артист, и работать с ним легко. Просто нам когда-то совсем не нужно было жениться».
«У мужчин-артистов — женское сознание»
Жизнь Евгении стала налаживаться, она много снималась в кино, работала в театре, когда вдруг среди артистов прошел слух: Добровольская вновь беременна. «Мои подруги, узнав о моем интересном положении, плакали — так им было меня жаль, — признается актриса. – Все твердили, что я одна, без мужской поддержки, куда мне третьего ребенка. К тому же отец малыша был женат». Его имя Добровольская долго не раскрывала. Тогда стали шептаться, что папа маленького Яна – Константин Хабенский, с которым Евгения снималась в ту пору. Но оказалось, что это был Ярослав Бойко.
После третьих родов Добровольская заявила, что больше не будет встречаться с артистами, да и не хотела бы, чтобы сыновья избрали ее профессию: «Мальчишки не должны становиться актерами. Здесь зависишь от продюсера, режиссера, публики и еще Бог знает от кого. Женщины могут терпеть, ждать роли. Мужчины — нет, им претит быть зависимыми. У мужчин-артистов — женское сознание. Они любят комплименты, цветы. Удивляются, если тебе их больше дарят. Это всегда так странно». Так что старший сын Евгении Степан поступил в институт международной торговли, маленький Ян занимается музыкой. А вот Николай все же решил пойти по стопам родителей и стал актером.
В 44 года Евгения узнала, что вновь беременна. Она всегда хотела, чтобы у нее была дочка, и в этот раз мечта сбылась – на свет появилась маленькая Настя. Добровольская не рассказывала, кто отец ребенка, но подруги проболтались, что зовут его Дмитрий, по профессии он кинооператор. Поздние роды чуть не превратили актрису в калеку — деформировался позвоночник. Каждый шаг, каждое движение доставляли адские муки. «Врачи бились со мной год, чтобы хоть как-то помочь, — вспоминает актриса. — Но грудная малышка не могла ждать, когда мама выздоровеет». Евгении приходилось через боль кормить ее, пеленать, баюкать. Но она ни о чем не жалеет, потому что уверена: дети – это главное в ее жизни.
«Я так разозлилась, что швырнула в режиссера стул!»
Евгения все так же много снимается, играет на сцене. Себя она считает, прежде всего, театральной актрисой: «Сцена мне ближе. Хотя известность, множество наград принесло именно кино, это возможность сохранить память о себе. А театр — искусство мимолетное, сиюсекундное, неблагодарное. Театральные артисты несчастны, потому что их забывают. Они живут только на сцене, здесь и сейчас».
Работать Евгении довелось с самыми разными режиссерами. «Они бывают такие странные! – улыбается Добровольская. — Однажды я пришла на кастинг, села на стул и стала ждать. На меня долго-долго смотрели, а потом вдруг произнесли: “Так вот, какая у него жена!” То есть не актрису, а жену Михаила Ефремова решили посмотреть! Я так разозлилась, что швырнула в этого нахала-режиссера стул!» Да и в других случаях она вполне может поспорить с постановщиком: «Я не сахар и не подарок! – заявляет Добровольская. — Ни за что не приму от режиссеров пошлости и гадости. А вот если у постановщика есть видение спектакля, тогда в умелых руках можно быть и пластилином. Но все равно умный режиссер учитывает индивидуальность актера. А вот некоторым режиссерам требуются не актеры — пешки, которые просто расставляют по сцене».
Совсем не таким был Роман Виктюк, который оказал на Евгению самое наибольшее влияние как театральный режиссер. «Правда, работала я с ним всего один раз, и было это очень давно, — вспоминает Добровольская. — Мы ставили спектакль по пьесе Михаила Рощина “Муж и жена снимут комнату”, где я играла одну из главных ролей. На репетициях Роман Григорьевич мне постоянно кричал: “Девочка в первый раз увидела режиссера!” А у меня, и правда, был ошеломленный вид. Виктюк потряс меня: его штормовая энергия, размах. Он дает актеру такие внутренние повороты, открывает такие бездны в роли, что потом в ней можно развиваться бесконечно.
У него я усвоила и еще один урок: вдохновение — вдохновением, но актер должен по-ремесленному владеть своим делом. Помню, как в этом отношении меня потрясла Алиса Фрейндлих. У нас в “Клетке для канареек” была сложная сцена: я сижу и думаю о печальном, а она смеется, шутит с кем-то. И вдруг: “Мотор! Камера!” — и у Алисы Бруновны совсем другие глаза, лицо. Она плачет! Вот это и есть актриса! Для нее слов “Я сегодня не форме, у меня нет вдохновения” просто не существует».
Сейчас Евгения играет не только в репертуарных спектаклях, но и участвует в антрепризе. «Для меня это возможность поработать не только с артистами своего театра, но и с другими звездами, — делится актриса. — Мне довелось играть с Любовью Полищук, Людмилой Гурченко. Кроме того, это возможность сыграть то, что не предлагают в репертуарном театре. Там играешь в основном классические роли, чего не требуется в антрепризе, потому что жители провинции идут не в театр, а “в концерт”. Люди не приучены смотреть спектакль как драматическое действо».
В кино Евгения играет и в многосерийных лентах, и в полнометражных картинах. В этом году ее можно было увидеть в сериалах «Белая гвардия», «Самара». А сейчас на экраны выходит фильм «Небесный суд», киноверсия одноименного мини-сериала, где партнерами Добровольской стали Константин Хабенский и Михаил Пореченков. Создатели картины задумались: куда отправляется после смерти душа грешника? У адвоката Вениамина и прокурора Андрея, которые трудятся в загробном мире, на это совершено противоположные взгляды. А особенно это касается тех, кто в прошлой жизни был связан с их жизнями. Однажды на скамью подсудимых попадает человек, который сделал предложение вдове Андрея. Мужчина при жизни был замешан в грязных делах, поэтому за него начинается борьба двух противоборствующих инстанций. Ну а героиня Евгении Добровольской – среди тех, кто наблюдает за этим необычным судебным процессом.
Подготовила Лина Лисицына,
по материалам «Собеседник», «Тюменские известия», People’s History, Volgograd-trv.ru, «Тайны звезд»