Эта женщина всегда была в тени своего великого мужа Александра Вертинского. Они счастливо прожили вместе 15 лет, у них родились две дочки, ныне знаменитые артистки Марианна и Анастасия. А когда Александра Николаевича не стало, его жена сделала все возможное, чтобы сохранить его наследие.
«Его голос пронзал душу!»
Лидия Владимировна – из старинного грузинского княжеского рода Циргвава. Родилась будущая актриса 14 апреля 1923 года в Харбине, в семье дворян-эмигрантов. Ей было 17, когда она, служащая пароходства в Шанхае, с друзьями отправилась в кабаре послушать Вертинского, пластинки которого обожала: «Его странный, говоряще-поющий голос пронзал мне душу сладкой болью. Как будто не по диску, а по самому моему сердцу водили патефонной иглой». Александру Николаевичу был 51 год, и он должен был показаться девушке стариком, но та влюбилась в него с первого взгляда.
Как вспоминала впоследствии Вертинская об этой встрече: «На меня его выступление произвело огромное впечатление. Его тонкие, изумительные и выразительно пластичные руки, его манера кланяться — всегда чуть небрежно, чуть свысока. Слова его песен, где каждое слово и фраза, произнесенные им, звучали так красиво и изысканно. Я еще никогда не слышала, чтобы так красиво звучала русская речь, слова поражали своей богатой интонацией. Я была очарована и захвачена в сладкий плен. Но в этот миг я не испытывала к нему ничего, кроме… жалости. Я была юна, неопытна, совсем не знала жизни, но мне захотелось защитить его. И всю мою неразбуженную нежность и любовь я готова была отдать ему. Отдать с радостью. Потому что никого прекраснее его нет. И никогда в моей жизни не будет. По счастливой случайности, за нашим столиком сидели его знакомые. Он подошел. Нас познакомили. Я сказала: “Садитесь, Александр Николаевич”. Он сел — и потом не раз говорил: “Сел — и навсегда”».
Вертинский обрадовался, узнав, что его новая знакомая – грузинка, и называл себя с тех пор «кавказским пленником». Лиду Циргвава в семье звали Лилей, но грузины не выговаривают звук «я», поэтому для грузинских друзей дома она была Лила. Александр Николаевич улыбнулся: «Я вас тоже буду звать Лилой, но и вы меня тогда зовите Сандро».
«Ай ты, чижик мой, бесхвостый и смешной!»
Их роман развивался бурно, и вскоре Вертинский стал уговаривать Лидию стать его женой. Однако ее мама и слышать об этом не хотела: артист, выступающий в кабаках, к тому же старше на 34 года! Дочь, по ее мнению, должна была познакомиться с каким-нибудь английским капитаном, выйти за него замуж и уехать в Великобританию. Лишь два года спустя, 26 апреля 1942 года, Вертинский повел под венец свою обожаемую Лилу.
Отношения с тещей быстро наладились, и молодожены каждый день ходили к ней обедать. Как признавалась Лидия Владимировна, сама она совершенно не умела готовить. Однажды, уже в Москве, отважилась зажарить барашка. Попробовав то, что получилось, Александр Николаевич усмехнулся: «Никогда в жизни не ел таких вкусных мясных сухариков!» Так что страсть к приготовлению изысканных блюд у ее младшей дочери Анастасии – от бабушки и от папы. Вертинский любил и умел готовить, особенно салаты.
Шанхай, где они жили, в то время был оккупирован японцами, деньги обесценивались. А Лидия была уже в положении, и им было непонятно, как оплатить роды и услуги акушерок. Но Вертинский сообразил: на все свободные средства он купил пять бутылей водки, а потом с удовлетворением следил за ростом цен на спиртное. Когда в июле 1943 года родилась их дочь Марианна, Александр Николаевич продал водку, и вырученных денег хватило, чтобы оплатить все счета.
В конце 1943 года Вертинские перебрались в Москву. Между прочим, Александр Николаевич не только взял с собой тещу, но и добился, чтобы вскоре к ним присоединилась ее мать. Так что зря родные Лидии переживали насчет «неравного брака»: муж трогательно заботился не только о ней, но и о ее родне. Одну из лучших своих песен Александр Вертинский посвятил жене:
Надоело в песнях душу разбазаривать!
И, с концертов возвратясь к себе домой,
Так приятно вечерами разговаривать
С своей умненькой, веселенькой женой.
И сказать с улыбкой нежной, незаученной:
«Ай ты, чижик мой, бесхвостый и смешной!
Ничего, что я усталый и замученный,
И немножко сумасшедший и больной.
Ты не плачь, не плачь, моя красавица!
Ты не плачь, женулечка-жена!
В нашей жизни многое не нравится,
Но зато в ней столько раз весна!»
Дочь Марианна вспоминает: «Любовь их видели, это да. Отец, уезжая, каждый день писал маме письма – каждый Божий день! Она его боготворила, он, собственно говоря, сделал ее личностью, незаурядной женщиной. Он вылепил и воспитал ее, как Пигмалион Галатею».
«Я быстро сообразила, что долго так съёмку не выдержу»
В Москве у Вертинских родилась дочь Настя, и Лидия Владимировна могла бы полностью посвятить себя семейным заботам. Но Александр Николаевич отлично понимал, что после его ухода у нее впереди будет целая жизнь, и заботился, чтобы та оказалась счастливой. Так что заставил жену учиться в Суриковском художественном институте. Это было мудро: после его смерти вдове даже не выплатили гонорар за последние 20 концертов, которые Вертинский дал в Ленинграде, а пенсию девочкам назначили в 20 рублей, объяснив: «Рабочий стаж вашего мужа в СССР был всего 14 лет». Так что профессия Лидии Владимировне очень пригодилась.
Дебютировала Лидия Вертинская в кино в роли сказочной птицы Феникс в фильме «Садко». Режиссер фильма Александр Птушко долго не мог найти актрису, которую бы видел в этом образе. Кто-то рассказал ему, что у артиста Александра Вертинского молодая красивая жена с нестандартной, оригинальной красотой, но она не актриса. Лидии все же позвонили с киностудии и пригласили приехать на «Мосфильм», встретиться с режиссёром.
Сделали цветную фотопробу, однако покрыть лицо золотой краской, как изначально этого хотел Птушко, Вертинская отказалась, зная, что это может быть опасно. Тогда ей сделали грим индийской красавицы, подчеркнули глаза, приклеили красный рубин на лоб, надели ожерелье и нарядную восточную корону с подвесками. Сняли только лицо крупным планом. А уже через два дня позвонили со студии и предложили приехать и заключить договор.
Сложностей на съемках было много. «Для этого образа не нужны были ноги и моё “туловище”, Птушко придумал положить меня животом на длинную доску, приподнять голову, снизу приделать туловище птицы, а мои руки вдеть в крылья и снимать только фронтально. Я опешила, быстро сообразила, что долго я эту съёмку не выдержу. И, подумав, предложила ему свой вариант. В те годы я была очень тоненькая и худенькая, села на стул, подобрала ноги, согнулась в коленках и стала совсем небольшой. Всем моё предложение понравилось.
Мне сшили в мастерской Большого театра корсет из крепкой ткани, со шнуровкой, и меня затягивали в этот корсет, одновременно с металлическим помостом, на котором я сидела. Затем поверх корсета надевали бирюзовые оперенья. Для их изготовления использовали перья нескольких павлинов, купленных в зоопарке. Мне было нелегко часами сидеть стянутой в таком трудном положении, но раз мои пробные съёмки получились удачными, я решила терпеть. Потом была экспедиция в Ялту, где съёмочный процесс проходил в павильоне. На Одесской киностудии снимали натурные сцены, когда уже похищенную птицу Феникс выносят из дворца на площадь и заставляют её усыпить воинов и слонов своим загадочным и низким голосом». Кстати, озвучивала Лидию уже профессиональная актриса.
Когда работа над фильмом подходила к концу, в комитете по делам искусств Министерства культуры предложили режиссёру закончить картину следующей сценой: Садко на корабле привозит птицу Феникс в родной Новгород, и ликующая толпа на пристани встречает их весельем и плясками. Для такого финала стали срочно устанавливать декорации, но тут начались осенние дожди, подошёл последний срок сдачи картины, и это не реализовали. Когда фильм вышел на экраны кинотеатров, рецензии были превосходные, хвалили и Лидию. А когда она вернулась к своим занятиям в институте, первое время было трудно втянуться в работу. Вертинская всё вспоминала, как её волновало, когда включали мотор, и начиналось сказочное действие.
Испанская герцогиня и красавица Анидаг
Вертинский был поражен, увидев жену на экране – настолько красиво и сказочно все получилось. Лидия и сама этого не ожидала: «Я по многу часов была на маленьком железном сиденье на верху высокой искусственной ветки, крепко стянутая в три погибели жёстким корсетом. Мои коленки были как бы грудью птицы, ноги – лапами, а руки вдеты в крылья. Движения очень ограниченные – только повороты головы, руками я поднимала крылья. А как ослепляли осветительные приборы!» Однажды после удачной и долгой съёмки выключили свет, вся съёмочная группа зашагала к выходу из павильона, забыв о Вертинской. И она жалобно крикнула: «А я, меня же забыли!» Лишь тогда все оглянулись и всплеснули от удивления руками.
Второй раз Лидия снялась в кинокартине «Дон Кихот» в роли испанской герцогини. Это тоже произошло случайно. У Вертинского были назначены концертные гастроли в Ленинграде. В гостинице «Астория» был заказан для него номер, и Александр Николаевич предложил жене поехать вместе, отдохнуть от семейных забот, походить по музеям. Та обрадовалась и отправилась с ним: «Вечер после концерта прошёл в приятной и тёплой атмосфере. Я элегантно оделась в чёрное платье и в соболью накидку. Многие из публики меня узнавали и радушно здоровались, а некоторые с любопытством разглядывали. В то время на “Ленфильме” готовились к съёмке “Дон Кихота”. Актёры на главные роли были утверждены, шли пробы на роль испанской герцогини. И кто-то из знакомых режиссёра и оператора обратил внимание на меня».
На следующий день в номере Вертинских вдруг раздался звонок с «Ленфильма». Лидии предложили сделать пробу на роль испанской герцогини. Приятно удивлённая, она согласилась. Ей прислали текст роли и назначили день пробы. Однако тут Вертинская растерялась и попросила Александра Николаевича помочь. Муж прочитал текст роли и задумчиво сказал: «Во-первых, испанская знать была очень чопорная и высокомерная, поэтому произноси свой текст медленно, не торопись, растягивай слова, говори так, как будто ты делаешь одолжение». Лидия прилежно учила текст, растягивая слова, на что Александр Николаевич одобрительно кивал.
В назначенное время Вертинская приехала на «Ленфильм». Режиссер Григорий Козинцев любезно поздоровался с ней, усадил в кресло и предложил прочитать текст роли. Лидия тут же принялась делать все так, как учил Вертинский: важно произносила слова, медленно растягивая каждое из них. Козинцев с любопытством и удивлением смотрел на артистку и, наконец, потеряв терпение, предложил: «Лидия Владимировна, а вы не могли бы просто прочитать ваш текст? Так, как вы говорите в жизни?» Вертинская удивилась: «Как – просто так? Не растягивая слова?!» Григорий Михайлович подтвердил: «Да, говорите как в жизни. Попробуйте произнести совсем просто». Актриса прочитала текст, как он просил, и лицо Козинцева просветлело: «Вот так хорошо. Так и надо!», – сказал он. Уже на следующий день начались пробы и примерка костюмов.
После окончания Суриковского института и уже после смерти Александра Николаевича Лидия снялась ещё в нескольких кинокартинах. В фильме «Новые похождения Кота в сапогах» играла молодую колдунью, в сказке «Королевство кривых зеркал» была красавицей Анидаг, которая в конце ленты превращается в змею-гадину. Для этой роли Вертинской, кстати, понадобилось научиться верховой езде, чем она и занималась в манеже под руководством тренера.
Ей поступали и другие предложения сниматься в кино. Но Лидия не имела актёрской тарификации, её ставка за съёмочный день была небольшая, а надо было содержать семью. К сожалению, с кинодеятельностью Вертинской пришлось попрощаться. Дальше она работала на полиграфическом комбинате, участвовала в выставках. Написала книгу «Синяя птица любви». Благодаря ее стараниям, вышли в свет и воспоминания мужа – книга «Дорогой длинною», где были письма, стихи любимой и дневники Александра Вертинского. В последние годы Лидия Владимировна много болела. А 31 декабря 2013 года её не стало.
Подготовила Лина Лисицына,
по материалам «ТелеШоу», «Фонтанка.ру», Mosoblpress.ru