На вопрос, не считает ли он зазорным сниматься в сериалах, Игорь отвечает: «Они ведь тоже разные бывают. И после некоторых моих ролей ко мне подходили люди в метро и говорили: “Спасибо вам. Мой внук, посмотрев этот фильм, изменил свою жизнь”».
«Пришлось признаться, что юридическая наука — не мое»
Игорь Лагутин родился 5 августа 1964 года в Минске, его родители не имели отношения к искусству. «Они у меня оба были хирургами: мама — отоларинголог, а папа был полковником медицинской службы, начальником госпиталя МВД, — рассказывает Лагутин. — О том, что буду поступать только в театральный институт, я знал давно, в школе активно занимался в самодеятельности. А вот родители мечтали, чтобы я пошел по их стопам или хотя бы стал юристом. Зная, что в театральном нет военной кафедры, я отслужил в армии. Потом все-таки выполнил просьбу мамы и папы, подав документы на юридический факультет.
Папа со всеми нужными людьми был в хороших отношениях и договорился, чтобы Лагутину по всем предметам поставили хорошую оценку. Но на экзамене по истории я все-таки ничего не мог ответить, ничего не знал. И я написал заявление, что отказываюсь от ответа. Папа меня ждал, приехал на машине. И пришлось мне откровенно признаться ему, что юридическая наука – дело не мое и не следует мне поступать в университет».
Родителям ничего не оставалось, как отпустить сына в Москву. Там Игорь подал документы сразу в пять театральных вузов. Чтобы наверняка. Прошел в три – Щукинское, Щепкинское и ВГИК. В итоге его выбор пал на Щукинское училище: «Со мной учился Сергей Виноградов – первый наш однокурсник, который получил звание заслуженного артиста, Евгений Парамонов потом оказался в театре Маяковского, Светлана Йозефий и Инна Глухих — в театре Симонова, несколько человек уехали в начале 90-х годов в Америку и Канаду, кто-то в Голливуде работает. Играют в основном бандитов. Кое-кого я даже видел в сериалах».
Получив диплом, Лагутин полгода отработал в театре Евгения Рубеновича Симонова: «Тогда еще помещения на Арбате не было, репетировали в разных зданиях. В то время у меня уже была договоренность с ректором института Владимиром Этушем и художественным руководителем театра Михаилом Ульяновым о моей работе в Вахтанговском театре. Дело в том, что в 1988 году, когда я был на третьем курсе у Аллы Александровны Казанской, Гарий Черняховский поставил “Зойкину квартиру”, где я играл Аметистова. Спектакль понравился Михаилу Александровичу Ульянову, и он перенес его на сцену Вахтанговского театра. Когда через полгода я все-таки перешел в Вахтанговский театр, то опять играл в “Зойкиной квартире”, но уже не Аметистова, которого играл Максим Суханов, а Гуся. Мне эта роль очень нравилась.
Раза два, когда Суханов заболел, я сыграл и Аметистова. Потом спектакль сняли. Лет пять я играл Калафа в “Принцессе Турандот” с Машей Есипенко, с Аней Дубровской. В спектакле Петра Фоменко “Государь ты наш батюшка” я играл графа Шенберна, участвовало пол-труппы, Маковецкий, Суханов. Гарий Черняховский поставил также “Трехгрошовую оперу”, у нас она называлась “Опера нищих”. Мэкки-Ножа репетировал Максим Суханов, но он от этой роли отказался за полтора месяца до выпуска. Черняховский предложил мне срочный ввод в эту роль, а там невероятное количество зонгов, музыки. Спектакль шел недолго. В сказке “Али-баба и сорок разбойников” режиссера Горбаня я играл разбойника, то, что детям больше всего нравится. Последняя работа была в “Цилиндре” режиссера Каца. Уйдя из Вахтанговского театра, я занялся туристическим бизнесом, съездил в Испанию, чтобы иметь представление о новой сфере деятельности, но понял, что все эти компьютеры, офисы не по мне. И после двухлетней паузы и раздался тот самый звонок».
«Выйдешь на сцену — слова сами вспомнятся»
Руководитель Московского академического театра сатиры Александр Ширвиндт в шутливо-приказном порядке предложил Игорю главную роль в спектакле «Свадьба Кречинского». А потом и вовсе позвал перейти к нему. И Лагутин сразу согласился. «В театре меня встретили по-деловому. Я не могу сказать, что я общителен. Наверное, я не умею дружить. Друзей у меня немного, и эта дружба складывалась сама собой по жизни, за многие годы. Как-то специально у меня это никогда не получается. Даже в театре Вахтангова у меня были хорошие приятели, но друзей так и не появилось. Я думаю, так будет везде. Я свою дружбу никому никогда не навязываю. Стараюсь от всего держаться в стороне, и это не высокомерие, просто я такой человек. В Театре сатиры у меня со всеми нормальные отношения, но не больше. Я не конфликтный человек. Знаете, как говорится: ты меня не трогай, и я тебя трогать не стану. Но если речь идет о конфликтах творческих, то без этого не обойтись. При необходимости я способен отстаивать свою точку зрения, спорить с режиссером, доказывая свою правоту. Как же без этого? Спокойствие нас погубит».
Театр всегда оставался важным для Лагутина. Хотя он признается, что не всегда легко выучить роль: «Самое главное, надо сделать, чтобы этот текст стал твоим, проникнуться им, иначе его ни за что не запомнишь. Но однажды во время спектакля “Свадьба Кречинского” у меня произошел срыв. В первом акте у меня много песен, причем исполняю их под живой оркестр. Пою песню и вдруг чувствую, что забыл дальше слова, вылетели из головы. Перед глазами белый лист и — все. А оркестр продолжал играть, это же не фонограмма. Потом неожиданно слова вспомнились, я продолжал играть роль, так что, думаю, зрители ничего и не заметили. Вообще, у актеров есть такая примета: если перед спектаклем забыл текст, никогда его не надо вспоминать, выйдешь на сцену — слова сами вспомнятся».
В кино Игорь Лагутин дебютировал еще в 1992 году главной ролью в картине Юрия Соломина «Вначале было слово» о том, как в Древней Руси спасали написанное «Слово о полку Игореве». «В картине участвовал весь цвет Малого театра, я играл князя Борислава и был единственным актером из Вахтанговского театра, — вспоминает Лагутин. — Снимали в Костроме, в Ипатьевском монастыре. В первый же день меня посадили на коня, дали в руки большой меч и сказали: “Скачи на камеру”. Тут река и тут река, тут узкий перешеек, и я по нему поскакал. И между деревьями конь меня сбросил, почувствовал неопытного седока. Юрий Мефодьевич подошел ко мне: “Жив?” — “Жив”. Еще “Зойкину квартиру”, о которой я говорил, снимали дважды: сначала как телевизионную версию, а потом как спектакль, идущий на сцене».
Но в последующие годы актер в кино практически не появлялся. Новый этап для Игоря Лагутина наступил после 2000 года. С этого времени он начал активно сниматься в различных сериалах.
«У меня очень интенсивная жизнь»
Успех сериала приносит актерам не только всенародную известность, но и нередко заключает их в жесткие рамки одного амплуа, из которого бывает очень трудно вырваться. «Но лукавить не буду, никаких подвигов в жизни я не совершал, — говорит Лагутин. — У меня очень интенсивная жизнь, бегаешь, буквально как заведенный: театр, кино, дом. Но я не считаю, что у меня огромные нагрузки. Ведь что такое для меня спектакль? Это огромное удовольствие, которое я получаю от роли, даже несмотря на то, что играю ее на сцене и в двадцатый, и в сотый раз. Кстати, никогда не считал участие в спектаклях работой. Хотя знаю актеров, которые воспринимают каждый выход на сцену как какое-то несчастье: “Господи, сегодня опять играть”. Слыша это, про себя думаю: “Откуда вас понабирали-то в театр?”».
Он спокойно относится к своему амплуа в сериалах, тем более что на счету актера немало и других, совершенно различных работ: «Я играл ротмистра в “Интересных мужчинах” по Лескову, Максима Горького у Сергея Урсуляка (“Летние люди” — по “Дачникам” Максима Горького). В театре я вообще играю разноплановые роли. Так что совершенно не боюсь, что меня станут ассоциировать только с каким-то одним моим героем».
В кино в основном его персонажи положительные. Хотя для Лагутина еще вопрос, какого из героев можно называть отрицательным: «Вот, к примеру, в “Зойкиной квартире” мой герой — это своего рода Остап Бендер. Скажите, можно ли Остапа Бендера назвать отрицательным героем? Подобную же роль мне предложили сыграть и в фильме с рабочим названием “Казино”, но, к огромному сожалению, этот проект почему-то заморозили».
Появлялся Лагутин и в рекламе: «Это был новогодний ролик. Его сняли на студии имени Горького. В огромном павильоне сделали каток, насажали деревья, получилась такая роскошная зима — прямо Голливуд. Я играл роль папы, который вместе с женой и дочкой катается на этом катке. Потом девочку помазали этим кремом, показав, какой он хороший. Видите, какая красивая девочка? Это все крем. Кстати, он, действительно, оказался хорошим. Мне за рекламу неплохо заплатили, но я все-таки счастлив, что меня в ней не узнавали, мне этого не надо. Хотя и сейчас иногда звонят, приглашают. Но я обычно говорю: “Что вы, с моей внешностью мне бы оружие рекламировать, а не какую-то там косметику”».
Лагутин уже много лет женат, его супруга Оксана — тоже актриса, играет в ТЮЗе: «Мы познакомились в театральном училище, она была младше на два курса. По-моему, нам удалось создать хорошую, дружную семью. Наш сын Арсений в 5 лет снялся в трех сериалах. А сейчас он решил завязать с кино. Хотя в детстве ему нравилось со мной работать: вместе со взрослыми делаешь что-то интересное, да еще и деньги получаешь — поди плохо! Но я вот даже космонавтом не мечтал быть — только актером. Арсений же не чувствует, что это дело его жизни. Его интересует экономика. Вот я, впервые снявшись в 28 лет в главной роли, купил у знакомых видеомагнитофон за бешеные деньги. А мой ребенок, сыграв в 5 лет в кино, пожелал приобрести на свой первый гонорар школьную форму! Когда он нам сказал, на что хочет потратить свой заработок, мы опешили, но костюм купили».
А вот старшая дочь Лагутина Даша никогда с отцом даже в эпизодах не снималась. «Она всегда мечтала петь, — говорит Игорь. — И одно время собиралась поступать на вокальное отделение “Гнесинки”, но в итоге стала учиться в МГИМО. Сейчас уже его окончила и работает в одной очень хорошей, серьезной компании. Я ни разу не настаивал, чтобы дети поступали в какой-то вуз. Они сами выбрали свой путь».
Подготовила Лина Лисицына, по материалам Peoples.ru, Teatr.ru, Businesspress.ru
