Необъяснимые и мистические истории, рассказанные очевидцами. После Троицы наступает время Русальной недели…
Я — владелец небольшого турагентства, специализирующегося на путешествиях по стране. Мы предлагаем клиентам поездки в небольшие города, неизвестные массовому туристу. Во многих населенных пунктах имеются старинные церкви, монастыри, таинственные руины замков и сохранившиеся с древних времен дома. Местные краеведческие музеи иногда хранят бесценные сокровища культуры. Особую привлекательность добавляют местный фольклор, легенды и были, имеющиеся в каждой области.
Областные власти поддерживают развитие туризма в регионах. Местные умельцы начинают делать сувениры, общепит старается накормить приезжих от души, гостиницы получают свою прибыль и улучшают качество сервиса. Через несколько лет, когда к данным направлениям пристраиваются фирмы-конкуренты, я разыскиваю новые точки, но держу их в тайне до официального открытия маршрута.
И вот что случилось в прошлом году. Пока наши клиенты катались по городам и весям, я отправился в далекое село на краю заповедного леса. Настоящего названия села не называю, и вы скоро поймете, почему. Для рассказа оно будет называться — Езернима. Село небольшое, в нем имеются церквушка, библиотека, магазин, небольшой музейчик и старинное кладбище. Директорствовал в музее мой бывший одноклассник. Влад давно заманивал меня к себе, обещая рассказать сногсшибательную легенду. Но конкретно ничего не говорил. Я поехал к нему, как только выдались несколько свободных дней.
Езерниме несколько сотен лет. Большого количества жителей там никогда не было. Возникший на берегу широкого устья реки, которая впадает в кристально чистое озеро, этот населенный пункт был местом сезонных рынков, куда съезжались купцы из многих мест. Потом леса, озеро, река стали заповедником, и в селе жили теперь сплошь лесники, зоологи, экологи и прочие сотрудники, работающие в этой сфере. Имелся и батюшка-священник, с супругой и детками. По большим православным праздникам пустующая в обычные дни церковь заполнялась верующими со всего района.
Накануне моего приезда Влад попал в больницу с острым аппендицитом. Он позвонил, извинился и объяснил, где ключ от его дома. Он сказал, что операция прошла успешно, его выпишут через три дня, и тогда он откроет мне потрясающую тайну. На следующий день моего приезда народ отмечал Троицу. Из любопытства я посетил церковь, послушал, как поет стройный хор прихожан.
Потом, от нечего делать, решил порыбачить. В сарае у Влада нашлось все необходимое для приятного времяпровождения. Подхватив маленькую надувную лодку, я спустился к озеру. Клева не было. Можно было подгрести к берегу и уйти домой, но я залюбовался бледно-желтой луной, темно-синими облаками на фоне вечернего неба и угасающего заката. Махнув рукой на рыбалку, поудобнее устроился в лодке, как в кресле, и неожиданно крепко уснул на свежем воздухе…
Проснулся я на рассвете. Лодка качалась в густом тумане. Неожиданно кто-то выдернул весло из уключины, и рядом раздался тихий смех. Я вздрогнул. Лодку качнуло раз, другой, в борта из воды вцепились руки, потом над ними появились женские головы с распущенными волосами, я вскочил, не удержал равновесия и выпал за борт.
Мне было страшно, потому что я не самый лучший пловец в мире. И было обидно, что какие-то девчонки так меня разыграли. Хулиганки уплыли, а я, цепляясь за лодку, стягивал с себя сапоги, чтобы они не утянули меня на дно. Куртку тоже снял, закинул в лодку, и, держась за борт, как за спасательный круг, поплыл в ту сторону, из которой звенел издевательский смех.
Плыть пришлось долго, создавалось впечатление, что я не в озере, а в океане. Попытки забраться в лодку не увенчались успехом – она сразу намеревалась перевернуться, как только я наваливался телом на один борт. И дно под ногами я почувствовал, когда совсем уже выбился из сил. К тому времени туман растаял. На берегу одевались в длинные белые сарафаны девушки и женщины и уходили в сторону села, не обращая на меня внимания. Я вытащил лодку, сел и снова залюбовался пейзажем. Да, если удастся наладить туры в Езерниму, мой бизнес заметно приподнимется.
Тут ко мне подошел дедок, хитро прищурился, показывая на мою мокрую одежду, и молвил:
— Что, любезный, пошалили наши красавицы?
Я присмотрелся и увидел, что рубаха и штаны деда тоже мокрые, с них даже капала вода, похоже, он тоже стал жертвой розыгрыша. Я с улыбкой ответил:
— Это я оказался не в то время не в том месте. Надеюсь, купальщицы на меня не в обиде. Я не собирался за ними подсматривать.
Дед подмигнул:
— А может, ты как раз там, где надо, оказался? В карты играешь? Знаешь ли, тут никто не играет. А мне скучно. Давай хоть с тобой в картишки перекинемся?
Старика обижать не хотелось. Действительно, если у человека есть такая страстишка, которую не с кем разделить, почему бы и не доставить ему полчаса удовольствия? Дни и ночи стояли теплые. Я снял с себя сырые футболку, спортивные штаны и плавки и завернулся в широкое полотенце, которое прихватил с собой на рыбалку — как чувствовал, что искупаться придется…
— На что играть будем? — спросил я, опрокидывая лодку, создав подобие игрального стола.
Дед внимательно проследил за тем, как я тасую колоду, и откликнулся:
— Не на деньги. Давай так. Если выиграешь, я тебе дам воды живой и мертвой.
Я про себя хмыкнул: «Зачем она мне?» Но не стал озвучивать эту мысль. Может, дедушка не в своем уме? Или шутит? Только спросил:
— А вам что буду должен, если проиграю?
Дед сказал:
— А ты обещай, что сам никогда в Езерниме не появишься, никому о нашей встрече не расскажешь и никого сюда не пошлешь!
Дед играл профессионально. И в простого «Дурака», и в подкидного, и в переводного, и в «Акулину», и в «Пьяницу». Если бы мы играли на деньги, я бы остался без гроша. Сам не знаю, почему, но я расстроился. Старик, забирая видавшую виды колоду карт, весело хохотал надо мной. Я развел руками и хотел уже было откланяться. Он схватил меня за рукав:
— Потешил ты меня, Демидушка! Поэтому меняю условия договора: воду тебе дам, а ты обещай, что когда-нибудь еще ко мне приедешь! Но, кроме тебя, чтобы чужих тут не было! Да, и картишки мне привези новые, эти уже поистрепались…
На этом он достал из котомки две склянки и протянул мне:
— Синяя — мертвая, красная — живая.
Пока я поднимал лодку, дед исчез, как сквозь землю провалился… Днем я позвонил Владу. Трубку взял незнакомый мужчина: «Ваш друг в реанимации. Внезапно возникли послеоперационные осложнения, все зависит лишь от силы его организма». Я помчался в райцентр, в больницу. Врач пустил меня в свой кабинет и пояснил:
— Недолго ему осталось. Он вас даже не услышит. Можете попрощаться. Батюшка тоже едет. Владислав Ипполитович утверждал, что он атеист, но проговорился, что в детстве был крещен. Так что отходную молитву над ним прочтут, все честь по чести…
Влад не подавал признаков жизни, только слабо пищащий прибор и кривые показатели на электронной кардиограмме указывали на то, что душа моего друга еще не покинула тело. Я сел в изголовье Влада и, не зная, как себя вести в подобных случаях, стал рассказывать, что со мной приключилось. Про неудачную рыбалку, девчонок-хулиганок, деда-картежника, странный подарок…
И вдруг осекся от мысли: «А что, если вода и вправду — живая и мертвая? А что если её использовать? Что я теряю? Если врач застукает, так просто выгонит за то, что умирающего поливаю непонятно чем. Хуже уже не будет. Что там в сказках говорили, когда богатырей воскрешали?» Я сдернул с тела друга белоснежную простыню. Отвинтил крышечку у синего флакона и стал поливать Влада, начиная с воспаленного шва на животе, приговаривая: «Вода мертвая, боль убери, раны заживи!»
Вряд ли это говорили в сказках, но память отказывала мне в подробностях. Мне показалось, что вздутие живота друга опало, а веки Влада дрогнули. Я приоткрыл рот больного и осторожно налил туда немного воды из другой склянки, зашипев жутким шепотом первое, что пришло на ум: «Живая водица, дай рабу божьему Владиславу напиться, жизнь ему подари, в мир живых верни!» Влад открыл глаза, закашлялся и громко произнес:
— Дёма? Ты с ума сошел, что ли? Мокро же!
Я разрыдался, как девица. Батюшка, приехавший в больницу через полчаса, читал в палате не «Канон на исход души», а молитвы об исцелении болящего. Влада перевели в палату интенсивной терапии. В больнице, да и в селе случился настоящий переполох, разговоров было только о невероятном улучшении состояния человека, которого самые лучшие хирурги области уже «похоронили». Я пообещал Владу, что приду завтра.
В Езерниму не поехал, остановился в маленьком гостевом доме при монастыре. В райцентре больница, церковь, монастырь, кладбище — все было рядом. Трапезная пустовала, лишь за моей спиной какая-то бабушка потчевала капризную внучку кашей и сказками: «После Троицы наступает время Русальной недели. В такие дни русалки выходят из воды – водяной их отпускает. И возвращаются в те семьи, откуда они родом. И откуда ушли, будучи еще живыми людьми, чтобы покончить с жизнью. Люди помнят своих утопленниц, для них открываются двери. Иногда они бродят по окрестностям да пугают людей. Но никто с осиновыми колами на девушек не кидается. Никто не пытается их убить, утопить, в землю закопать. Русалок люди жалеют, ведь самоубийство — тягчайший грех, их души никогда не попадут на небо. И девушки маются от тоски и боли и идут туда, где могли бы прожить земную жизнь, где были счастливы, хоть иногда».
Девчонка кашу лопала, глазами хлопала и спросила:
— Бабушка, а водяной, какой он?
— Кто ж его знает… Люди говорят, что водяной может принимать любой вид. Хоть человека, хоть животного, хоть какого-то существа. Может одарить человека, а может погубить. Это зависит от того, понравится ли водяному человек или нет. Главная примета — всегда мокрая одежда. И в карты играть любит. Ох, игрок он страстный!»
После выписки Влад рассказал мне обещанную легенду, по которой в местной реке утонул обоз с золотом Наполеона. Я сказал, что рек, озер и болот, в которых император якобы потерял обоз, — сотни. И байка его — не оригинальна. Я сам могу таких миллион рассказать. Вон со мной что приключилось! Вот это да! Влад обещал придумать что-нибудь еще, поинтереснее да позамысловатее. Но через месяц позвонил мне и сказал, что в области запретили любые экскурсии в зоне заповедника. Охраняемая зона теперь!
Осенью, до ледостава, я снова приехал в Езерниму. Как и обещал тогда водяному, приехал один. Прогулялся я до озера, но никого не встретил. Эх, жаль! Я бы с дедом еще раз в картишки перекинулся да спасибо ему сказал. За спасение друга. Если бы не водяной, неизвестно, что было бы. Положил я на берегу несколько сувенирных карточных колод, самых красивых, что нашел у нас в магазинах. Карты были увеличенного размера, с яркими картинками, узорчатыми рубашками. Каждую карту я закатал в ламинат, чтобы не размокали под водой. Ну и вообще, чтобы дольше служили.
К колодам приложил три книги с описанием различных карточных игр и пасьянсов. Книжки я тоже долго выбирал, основательно. От меня тогда в магазине уже девушки-консультанты шарахаться начали, так я их достал со своими расспросами. Слегка похлопал я ладонью по гладкой холодной воде и крикнул: «Дед, тебе подарочек! Извини, приехал на час, жаль, что тебя не встретил! Жди на Русальную неделю, и твоим шалуньям подарки будут!»
Источник – «Планета Эзотерика» ( http://journal.planetaezoterika.ru )