Вложившись в массовую культуру, государство приобрело источник доходов и организовало саморекламу
Власти Южной Кореи решили проблему, которая грозила стране большими убытками и недовольством миллионов человек. Для этого потребовалось избавить от военной службы так называемых кей-поп-артистов. Кей-поп – не просто музыка, а проект государственного значения. И он уже успел покорить почти весь мир, пусть даже вы о нем ничего не слышали.
Кумирам нужно петь, а не стрелять
Армия Южной Кореи является седьмой в мире по численности, пятой по количеству боевых летательных аппаратов и десятой по оборонному бюджету. Столь выдающиеся мускулы необходимы стране из-за вражды с кровным родственником – КНДР, где военных почти втрое больше (четвертое место в мире).
Вдобавок каждый мужчина в Южной Корее с более-менее сносным здоровьем должен пройти срочную службу в течение 20 месяцев и обучиться азам военной науки на случай войны с северным соседом. Исключений почти нет. Чтобы от военной службы освободили, например, талантливого спортсмена, он должен как минимум завоевать бронзу на Олимпийских играх. Но есть отсрочки до 30-летнего возраста – для тех же спортсменов, а также актеров и музыкантов.
Подобная практика существует во многих странах с призывными армиями и везде музыкантами называют тех, кто занимается академическими направлениями музыки. Но теперь парламент Республики Корея разбавил скрипачей и пианистов «успешными представителями массовой культуры». И все в стране и вокруг нее понимают, что такая поблажка сделана специально для кей-поп-групп и по многочисленным просьбам южнокорейского народа – от официантов до миллиардеров.
Кей-поп – это буквально южнокорейская попса, местные аналоги Backstreet Boys и Spice Girls. Среди характерных особенностей – длинные, состоящие из нескольких мелодий композиции, сложная хореография и смазливые исполнители. И это явно тот случай, когда лучше самому увидеть, чем читать чужие описания. К примеру, клип группы BTS – наиболее популярной в своем жанре. Южнокорейские СМИ уверены, что закон об отсрочках был принят именно сейчас для того, чтобы в солдаты не забрили одного из солистов BTS – Чина, который использовал уже все возможные способы откоса и должен был пойти в армию в декабре, когда ему исполнится 28 лет. Вместо этого он сможет петь и плясать еще как минимум два года.
Такое внимание властей объясняется тем, что кей-поп для Южной Кореи лучше сравнить с нефтедобычей и производством оружия – столпами экономики страны и ключевыми статьями ее экспорта, что правительство должно опекать просто по определению. Если и есть здесь натяжка, то незначительная. На родине кей-поп сравнивают пусть не с нефтью, но с такими сильными сторонами южнокорейской экономики, как производство автомобилей и электроники. Прибыль от них пока что значительнее, но это пока.
Для туристов и врагов
Вложившись в поп-музыку на государственном уровне, официальный Сеул неожиданно для всего мира напал на золотую жилу. Кей-поп как явление появился задолго до 1997 года – у каждой страны есть своя попса. Но именно в 1997 году регион Юго-Восточной Азии охватил разрушительный финансовый кризис. Тогда правительству Республике Корея срочно пришлось искать новые точки роста для экономики – и, помимо прочего, было решено вложиться в поп-музыку. В министерстве культуры был создан специальный департамент, получивший значительный бюджет. Он был направлен на строительство концертных площадок, разработку в области спецэффектов, усилия лоббистов, который продвигали этот продукт, и юристов, которые его защищали от копирования.
Кей-поп не был в строгом смысле государственным предприятием. Как и почти везде в мире, в основе поп-индустрии находились частные звукозаписывающие компании и продюсерские центры. Скорее можно говорить о сложении усилий чиновника и частника – явлении, характерном для наиболее выгодных отраслей экономики Южной Кореи. Она до сих пор сохраняет высокую степень монополизации и держится на чеболях – финансово-промышленных конгломератах, опекаемых властями (Samsung и Hyundai – это тоже чеболи).
Сейчас регулярная аудитория кей-поп-артистов в Интернете насчитывает 100 миллионов человек, что вдвое превышает население Южной Кореи. Эта музыка покорила уже все континенты (кроме Антарктиды) и множество стран. Если вы ничего не слышали про кей-поп, то лишь потому, что не проходите в целевую аудиторию по возрасту.
Корейская власть напрямую опекает кей-поп. Дело не только в том, что эта индустрия сама по себе зарабатывает огромные деньги. Она стала для Южной Кореи новым «лицом» и мощным туристическим магнитом: даже концерт средненькой кей-поп-группы обеспечит любому провинциальному городу страны толпы туристов, включая иностранных. Неважно, считаете ли вы кей-поп искусством. Это, прежде всего, экономика, торговая марка страны, ее мягкая сила.
Однако первые примеры использования кей-попа как политического оружия уже есть – и тоже с корейской спецификой. На границе двух корейских государств периодически устанавливают усилители, чтобы транслировать на территорию противника лозунги, эдак «докрикиваться» до «оболваненных пропагандой» бывших соотечественников. Со стороны Южной Кореи вместо лозунгов иногда используют кей-поп-песни.
«Роботы» на сцене
Китай, в свою очередь, резонно воспринимает кей-поп значимой частью южнокорейской экономики и уже вводил против него секторальные санкции. Так, Пекин стал отказывать в визах кей-поп-артистам и блокировать связанный с ними контент после того, как Южная Корея согласилась на размещение на своей территории элементов ПРО США. Но пресечь увлечение своей молодежи кей-попом в полной мере не смогли, тем более, что существуют группы с дублирующим составом, где один поет на корейском языке (как и все остальные коллективы в этом жанре), а второй на мандаринском. Сеул официально донес до Пекина, что считает происходящее оскорблением.
В этих условиях успешное уклонение особо популярных кей-поп-артистов от армейской службы стало для Южной Кореи задачей государственного значения. Группы, собирающие стадионы любого размера, куда полезнее для страны в качестве идолов, чем в виде обычных солдат. При этом еще вопрос – чья служба сложнее.
Создавая поп-кумиров, корейские продюсеры действовали так же, как американцы, первыми придумавшие зарабатывать на бой-бендах – мальчиковых эстрадных ансаблях. Индустрия кей-попа – конвейер, где артисты себе не принадлежат. Жесткий режим, строгая диета, постоянные репетиции и концерты, выматывающий график, почти полное отсутствие времени на семью и даже на себя – таковы их будни. Над артистами довлеют не только контрактные обязательства, но и технология самой индустрии – любого «зазвездившегося» можно заменить новеньким, их уже готовят в соседнем здании. Как следствие, у звезд кей-попа не больше собственной воли, чем у роботов производства Hyundai. В то же время фан-клуб BTS – один из самых больших в мире. Что самое смешное, в Корее его тоже называют армией.
В итоге все это можно воспринимать как развлекательное страноведение: во Франции едят лягушек, в Тибете седлают яков, а в Южной Корее зарабатывают миллиарды на поп-музыке. А можно как напоминание о том, что экономическая и культурная мощь страны иногда зависит не столько от талантов ее граждан, сколько от расторопности и креативности ее чиновников, подчас способных превратить в проект государственного значения даже «музыку для маленьких девочек», как иногда называют кей-поп.
Дмитрий Бавырин, «Взгляд»
