Трудно встретить человека, который не слышал бы о Левоне Оганезове. Чаще всего его называют «человек-оркестр». Ибо в том, что касается Ее Величества Музыки, он знает все. И даже чуточку больше. А еще умеет вкусно готовить (и знает толк в еде) и даже может починить обувь. Столь редкое уменье досталось маэстро от его отца, который был профессиональным мастером-обувщиком.
— И все же, прежде всего я концертмейстер. Могу правильно направить исполнителя, будь то инструменталист или вокалист, которому я могу посоветовать еще и как лучше взять дыхание. Я знаком с традициями исполнения тех или иных произведений, знаю, что такое актерское пение, которым владели, например, Николай Рыбников, Марк Бернес, Андрей Миронов, умею делать аранжировки, могу подыгрывать, подбирать музыку… Вот все это – концертмейстер, который, ну это я про себя говорю, все время собирает эдакий кубик Рубика. И самое главное, чтобы он был собран качественно. Я — за качество. Во всем!
Я ведь помню Тамару Церетели, Клавдию Шульженко (мне довелось ей аккомпанировать), Леонида Утесова, Александра Вертинского, который вообще был создателем жанра. Он такой был один!
А теперь-то на эстраде цыган и не увидишь. Раньше они появлялись в каждом концерте, а нынче их почти нет вообще. Но это неизбежно, все и всегда меняется… Так мир устроен. Ну, посмотрите или послушайте, как играли Гамлета прежде… Иннокентий Смоктуновский показал, что можно принца датского играть, говоря шепотом. А Георгий Товстоногов вообще поменял всю стилистику. И на его спектакли попасть было абсолютно невозможно. Так что времена меняются, и мы меняемся вместе с ними, как вы прекрасно знаете. Меняется способ выражения, меняются вкусы публики. А нравится нам или нет, что вот эти изменения происходят, — так ведь времена не выбирают, как сказал поэт… Но, конечно, классика всегда остается. Если вы пойдете в Малый театр — там будет классика.
— Как и в парижском «Комедии Франсэз».
— Да. Но тут нужно тогда сказать еще и о школах, которые в каждой стране свои. Эти школы нужно знать для того, чтобы правильно интерпретировать произведение. Вот, например, Леонид Собинов пел западный оперный репертуар, но пел он его в нашей манере. Также и Антонина Нежданова. И так у нас пели почти что все. Кроме Шаляпина. Он первым, пожалуй, смог «переступить» традицию. Но после него уже смогли и другие. Вот Ильдар Абдразаков или Хибла Герзмава поют так, как свойственно западным исполнителям. Послушайте Абдразакова в «Дон-Карлосе», например, или как поет Герзмава Баха, без вибраций.
— Вы известны как абсолютно уникальный собеседник, у которого всегда полно в кармане всяческих историй, анекдотов, с вами можно говорить до бесконечности. Но почему же вы до сих пор не взялись за перо?
— Что вы имеете в виду?
— Разумеется, мемуары!
— Так я же еще сам не все хорошие книги прочитал.
— Нет времени?
— Времени всегда мало. В том числе и на приготовление еды. Я ведь еще и готовить люблю.
— Что, например?
— Например, харчо. Его надо готовить из говядины, а не из баранины, как делают в Европе.
— А любимое армянское блюдо у вас есть?
— И не одно. Мацони, скажем.
— А на дудуке вы играете?
— Нет. Он же духовой. Я на духовых не играю. А слушать люблю.
— Вы религиозны?
— Я верю в бессмертную душу. И в то, что мысль материальна. Поэтому я, наверное, могу назвать себя толстовцем. Вот! Надо, конечно, знать Библию, Евангелие, но… Бог прежде всего в тебе. Что же касается ада, рая — ну в 21 веке это как-то, согласитесь… Заповеди — да, все должно на них строиться. Ну, кроме одной, конечно, «не пожелай жены ближнего твоего». Шучу…
— А вы жену свою любите?
— Мы с Софией вмеcте полвека.
— И что же в ваших планах?
— Мое 78-летие 25 декабря. Я родился в праздник Рождества. Это уже скоро.
Алекс Грей, http://gazetauzao.ru
