В творческом багаже писателя Дениса Драгунского — более 1200 новелл, романов и повестей. Но, как признаётся он сам, на любой презентации его книг речь обязательно заходит о том самом Дениске из «Денискиных рассказов».
— Денис Викторович, недавно у вас вышли сразу две новые книги — «Третье лицо» и «Богач и его актёр», и они очень разные.
— Книги разные, а вот финалы «одинаковые»: я стараюсь сделать финал прямо противоположным читательским ожиданиям. Роман «Богач и его актёр» вырос из короткого рассказа, опубликованного ещё в 2014 году. На своё 80-летие старый богач решает снять фильм о себе. Выбран и талантливый исполнитель. Артист так вживается в роль, что буквально становится миллиардером вплоть до внешнего сходства. Но когда фестивальный шум утихает, звезда остаётся тем, кем был, — бедным актёром. В итоге мой герой, как в волшебной сказке, в обмен на славу и деньги отдаёт… себя, свою личность. В другой книге — «Третье лицо» — посторонний вмешивается в отношения двоих.
— Как-то вы обронили фразу, что все ваши произведения посвящены любви.
— О, да! Это моя главная тема. Мне кажется, что вокруг этого чувства всё в итоге вертится и строится. Поскреби многие социальные конфликты — в них обязательно обнаружится любовная линия.
— А как вообще рождаются сюжеты ваших книг?
— Из внезапного воспоминания, случайно оброненной фразы или рассказа. Но большинство моих рассказов и повестей приходят ко мне из моих снов. Порой просыпаюсь, а рассказ готов! Бегу скорее, чтобы «не расплескать», не забыть — быстрее всё записать в мельчайших деталях. Я думаю пальцами — записывая. Мне иногда даже трудно сообразить что-то в уме или на словах. Я вижу слово, фразу глазами и представляю себе их записанными от руки.
— А у вас есть любимые персонажи или, наоборот, нелюбимые?
— Могу сказать точно, что у меня нет «технарей». Вот как-то так случилось. В основном мои персонажи — те люди, с кем я лично был знаком. Мой круг общения. Мир филологии, политики, отчасти бизнеса. Писатели и артисты. Я уверен, что профессия, круг общения и место жительства накладывают на человека сильный отпечаток. Но иногда безумно интересно поместить людей в непредсказуемые обстоятельства.
— Каково это — воспринимать себя литературным персонажем, «тем самым Дениской»?
— Когда я был молод, услышав этот вопрос, злился. В 20, 30 лет я всем доказывал: я же сам из себя что-то представляю! Но сейчас мне уже 70. Так что никаких комплексов по этому поводу не осталось, и сейчас я весело отвечаю на все вопросы «про Дениску». И нет, это не я. Отец больше писал о себе, о своём детстве. Папа так всю жизнь и оставался в душе маленьким мальчиком. А вот «мама Дениски» — это действительно моя мама. Она была очень красивая женщина с потрясающими зелёными глазами.
— А как к вам относились сверстники?
— К счастью, они не видели во мне Дениску из рассказов папы. Ребята общались со мной лично и понимали разницу между героем и прототипом. Вопросы начались потом, когда я уже стал студентом и подросли новые читатели. А книга была очень популярна! Да что говорить, примерно лет через десять после появления «Денискиных рассказов» даже имя Денис стало модным.
— А над чем вы сейчас работаете?
— Пишется рассказ за рассказом. Уже сдал в редакцию новые короткие рассказы и две маленькие повести. Пока их общее рабочее название «Обманщики». Я вообще постоянно пишу. Вот ещё могу одну тайну приоткрыть: заканчиваю «Подлинную жизнь Дениса Кораблёва». Расставлю, наконец, все точки над «ё».
Татьяна Белоножкина
«Северо-Запад»
