Лизу Арзамасову многие до сих пор помнят как одну из героинь сериала «Папины дочки». Потом были уже взрослые роли – в фильмах «Любовь в большом городе», «Поп», «Достоевский», «Екатерина. Взлёт», «Мой любимый папа», «Осиное гнездо», «Ивановы-Ивановы» и многие другие. В 2021 году она стала мамой, а совсем недавно выпустила книгу «Костик из Солнечного переулка. Истории о самом важном для маленьких взрослых и огромных детей».
Первый читатель – муж
– Лиза, недавно вы представили читателям свою книгу. Волновались?
– Да! Оказалось, что делиться результатом того, что ты написала, – не менее волнительно, чем своими другими работами. Переживаешь даже больше, чем когда выходишь на сцену. И ещё – есть желание быть правильно понятой и правильно услышанной.
– Почему это для вас так важно: быть понятой и услышанной?
– Не думаю, что это тщеславие, не думаю, что это такое желание нравиться всем. Я с детства привыкла к довольно жёсткой критике в адрес любого моего творческого проявления. Просто я полюбила своего героя книги, этого придуманного персонажа, и мне хочется, чтобы то, что я написала, воспринимали правильно. Я избегаю понятия «писательский опыт» – это занятие шло легко, непринужденно, случайно, как и когда-то в детстве актёрство. За два года до написания книги у меня был опыт авторского спектакля «ЧП», после него – пьеса «Кабы я была…», которую я написала сама, и мы потом поставили по ней спектакль. Каждое из этих дел я не воспринимаю отдельно – все они приносят абсолютный восторг и счастье. И ничего из этого я не делала ради того, чтобы заработать денег. Хотя, конечно, было бы замечательно научиться зарабатывать на том, что ты делаешь.
– Тогда ради чего вы все это делали?
– Хороший вопрос – даже для самой себя. Наверное, это потребность: написать, сформулировать, а потом транслировать свои мысли тогда, когда появляется желание сказать что-то людям, близким по духу. Объединить этих людей, создать круг людей, наполненных эмоциями тех, кто с тобой созвучен.
– Почему именно сказки, а не какой-то другой жанр?
– Когда мне позвонили из издательства и предложили написать автобиографию, я очень удивилась. Если знать мою любовь к подробным рассказам о том, что происходило или происходит в личной жизни, то можно догадаться, что моя автобиография поместится на три страницы. Я тогда подумала, что я опять не в тренде. И если напишу какую-нибудь автобиографию, то лет в 80, не раньше. И обязательно навру с три короба, чтобы было интересно читать. В общем, я сказала издательству: «Какая автобиография?! Мне бы только сказки писать!» И они на это согласились. А я тогда была на седьмом месяце беременности: гормональный фон зашкаливает, и самое время для сказок. В общем, я сдала рукопись – и пошла в роддом за сыном.
– Кто первым прочел вашу книгу?
– Первым читателем был мой муж Илья Авербух. Для меня его оценка была очень важна. Я благодарна ему, что он поддерживает меня во всех моих начинаниях, во всех моих делах. И ещё одной из первых книгу читала моя мама.
Разбираться с терминами было некогда
— Не могу не спросить вас о сериале «Папины дочки». Прошло уже много лет, но даже сейчас огромное количество ваших поклонников пересматривают этот проект. Какие у вас воспоминания об этой работе?
– Очень приятно было играть Галину Сергеевну, сейчас еще приятнее её вспоминать. Для меня это светлое воспоминание о моём детстве. Потому что начали снимать сериал, когда мне было 11 лет. Очень люблю Галину Сергеевну и считаю, что сериал хороший, добрый и светлый. Его всегда смотрели всей семьёй. Рада, что там не было ничего скабрезного, хотя поднимались довольно острые темы. Думаю, что, возможно, когда-нибудь и я посмотрю этот сериал со своими детьми, и мне ни за что не будет стыдно.
– Ваша героиня – этакий строгий вундеркинд. Сложно было учить сценарий?
– Я вспоминаю тексты Галины Сергеевны как уроки иностранного языка. Потому что авторы очень старались, когда писали сценарий (особенно в начале сериала), чтобы создать образ девочки-вундеркинда. Там была такая сцена, когда моя героиня входит в гостиную и спрашивает у бабушки, что она думает о реферате с такой-то темой. И дальше произносит его название. На всю жизнь это запомнила: «Влияние ретикулярной формации на формирование дактипилярного рисунка у индивидуума с целью в хромосомных операциях»! (Смеётся.) Тут я должна кое-что пояснить. Как строился тогда мой день? Мы в восемь утра приезжали на съёмочную площадку, снимались, вечером я приезжала домой и учила новый текст на следующий день. И думаю, что если бы я в ночи позвонила авторам сценария и попросила разъяснить значение каких-то слов, то меня бы отправили разбираться в интернет! (Смеётся.) На самом деле большие артисты понимают каждое слово, которое произносят в кадре. Но у меня тогда не было времени, чтобы со всем этим разобраться. Поэтому некоторые реплики приходилось заучивать как иностранный язык.
В животе был Марк, а потом – Лев
– Вы сразу хотели назвать своего сына Львом? Кто придумал имя?
– Это коллективное решение. Правда, все девять месяцев, пока сын был в животе, я думала, что мы назовем его Марком. А потом он стал Львом, и я ничуть не жалею об этом решении.
– Вашему сыну сейчас восемь месяцев. У вас уже есть какой-то рецепт воспитания?
– Я родила сына, но не читала ни одной книги по детской психологии, ни одного рецепта, как воспитывать детей, не знакомилась ни с одной методикой. Наверное, действительно есть только один рецепт – это любовь. Я выросла счастливым человеком. И понимаю, что отчасти это счастье – не взрослое, оно оттуда, из детства: мои родители меня любили, и они любили друг друга – к сожалению, папы уже нет с нами.
– Какие качества вы хотели бы видеть в своём сыне? Кем бы хотели видеть его в будущем?
– Совершенно не задумываюсь об этом. Потому что мне кажется, что в этом мире всё так удивительно устроено… Пусть всё идёт, как идёт… Когда-то мое желание погрузиться в актёрскую деятельность родители восприняли серьёзно и помогли мне. Я тоже буду поддерживать стремления сына, помогать ему. И буду просто любить его – это моя главная задача как родителя, так мне кажется.
Валерия Хващевская, «Север столицы»
