Александра Маринина: «Без искренности и талант бессилен»

0

Автор многочисленных детективных бестселлеров рассказала о своих литературных предпочтениях.

— Вы постоянно встречаетесь с читателями. Случалось слышать вопросы, которые удивляли, смешили или даже вызывали гнев?
— Сейчас меня уже трудно удивить каким-то вопросом: встреч с читателями было действительно много, и все, что только возможно, меня спрашивали десятки раз. Но поскольку я человек веселый и смешливый, то каждый раз начинаю хохотать, когда спрашивают, например, использую ли я в своих произведениях материалы из уголовных дел, которые расследовала. Суть в том, что я никогда ничего не расследовала, моя работа заключалась совсем в другом, более того, нигде в официальных источниках нет указания на то, что я была следователем. Откуда у людей в головах это ошибочное убеждение? И, конечно, смеюсь, когда спрашивают про литературных негров, дескать, использую ли я их труд.
А гнев? Пожалуй, припомню только случай на книжной ярмарке в Харькове, очень давно. На пресс-конференции журналист, глядя в блокнот, спросил: «Почему в ваших книгах моря крови, горы трупов и сплошные половые извращения? Вам не стыдно такое писать?» Гнев мой был вызван явно халтурным отношением этого журналиста к его же собственной работе: все-таки готовить вопросы, как мне кажется, нужно самому, а если тебя редактор попросил «обязательно спросить вот про это», то будь любезен, проверь, имеет ли такой вопрос хоть какой-то повод. Ну, нельзя же работать в журналистике, основываясь на том, что тебе «Ося по телефону напел»!
— Спрос на книги в обществе падает. Но при этом популярность больших книжных фестивалей, похоже, растет. Чем объяснить этот парадокс?
— Книгу нужно читать, это требует усилий и времени. Во время чтения книги не очень удобно пользоваться смартфоном или выходить в Сеть и отвечать на сообщения. Если для людей моего поколения отношение к чтению как к с серьезной работе осталось прежним, то для молодежи фактор «свободы — несвободы» весьма значим. А вот на мероприятиях фестиваля напрягаться не нужно, сидишь-стоишь-ходишь-слушаешь, можно пофотографировать, поговорить, сообщение написать, фотографии в Сеть выложить и даже до окончания мероприятия лайки собрать. То есть, усилий и напряжения меньше, а удовольствия больше. А там, глядишь, и интересное что-то узнаешь… Вообще фестиваль — это люди, живое общение, настроение, поэтому такие мероприятия, к счастью, остаются привлекательными.
— Вы могли бы давать компетентные комментарии на многие злободневные темы. Нет ли желания стать модным экспертом в каком-нибудь популярном СМИ?
— В вашем вопросе целых три выражения, вызывающих у меня идиосинкразию: «модный», «эксперт» и «популярное СМИ». Я человек весьма независимый и очень не люблю, когда мне что-то навязывают, а мода есть не что иное как навязывание: носи это, читай то, смотри пятое, слушай десятое, а иначе ты — лузер (неудачник). Да я просто из принципа буду делать все наоборот! Теперь по поводу экспертов: у нас почему-то так принято именовать каждого, у кого есть хоть какое-то мнение о проблеме. При этом считается, что любому человеку пристало иметь суждение по любому вопросу. Но это же глупость и мракобесие. Нужно заниматься проблемой много лет и изучить ее очень глубоко, чтобы сметь свое суждение иметь. А у нас почему-то «смеют» все подряд.
— Складывается впечатление, что вы не очень любите публичность. При том, что со всех сторон трубят, будто только от пиара зависит успех.
— Да, публичность не люблю, она мне не нужна. Я человек домашний, могу неделями не выходить на улицу. Возможно, я заблуждаюсь, но мне кажется, что пиар нужен тем, кого пока не знают или знают мало. Не сочтите меня нахалкой, но когда написано больше 50 книг, то, наверное, можно уже отсидеться в тихом углу и не тратить силы и здоровье на публичность.
— Писатель должен работать по расписанию или по вдохновению? А если его, вдохновения, год не будет?
— Писатель никому ничего не должен, каждый автор работает, как умеет и как ему удобно. У меня, например, вдохновения почти никогда не бывает, потому что большие книги со сложным сюжетом и большим числом персонажей не могут так писаться. Это труд — долгий, кропотливый, тщательный. Я не жду вдохновения, просто пытаюсь работать. В какие-то дни — получается, в какие-то — нет: чувствую, что нет понимания, не хватает какой-то эмоции.
— Перед написанием романа вы занимаетесь скрупулезным сбором материала. Случалось ли в книгах других авторов наталкиваться на явное непонимание и незнание темы?
— Трудно ответить на этот вопрос. Я не проверяю «за авторами», но и не слепо полагаюсь на их изложение. Единственное, в чем я более или менее прилично разбираюсь, — это уголовный процесс, уголовное право и криминология, а данные материи, если говорить о беллетристике, освещаются только в детективах. Если я начинаю читать детектив и натыкаюсь на явную глупость, то закрываю книгу и вычеркиваю этого автора из списка «купить и прочитать», а книгу отдаю в ближайшую к дому библиотеку. Чтобы поймать автора на незнании материала иного свойства, не правового, нужно уже проверять, а мне, как правило, делать этого не хочется. Если вещь нравится — читаю и получаю удовольствие, ведь в каждой книге, кроме производственной или исторической фактуры, есть еще личности и конфликты, и когда они интересно выписаны, то какая разница, допущены неточности или нет?
— Учитывая ваш профессиональный опыт и аналитические способности, можно предположить, что вы видите людей насквозь. Не скучно ли жить, обладая таким глазом-рентгеном?
— Наоборот, интересно! Можно знать и понимать человека чуть лучше, чуть хуже, но это никогда не будет насквозь. Чем дольше я живу, чем больше поступков людей наблюдаю, чем разнообразнее реакции, которые я вижу, тем больше у меня оснований для сомнения и материала для обдумывания и анализа. Жить вообще интересно, даже если это порой очень трудно и больно.
— Что определяет творческий успех?
— Не знаю. Это штука малопредсказуемая, в ней никто ничего на самом деле не понимает. Но есть одна составляющая, обязательная, без которой успеха точно не будет: это искренность. Если ты делаешь то, что тебе действительно интересно и доставляет удовольствие, то шанс на успех есть. Без этого ничего не получится, даже если ты безумно талантлив.

Владимир Гуга, «Труд» (trud.ru)

Share.

Comments are closed.

Exit mobile version