В творчестве актрисы множество центральных и эпизодических ролей не только в театре, но и в кино. Тихомирова никогда не остаётся незамеченной: яркая, эмоциональная, харизматичная, открытая. Но что скрывается за красивыми глазами и широкой улыбкой?
— Расскажите, какое место в вашем творчестве отведено Театру Антона Чехова?
— О! Это большой и важный роман в моей жизни (смеётся). Как говорила Раневская: «У меня с разными театрами были романы, но ни с одним не получила удовольствия». А вот я получаю удовольствие от романа с Театром Антона Чехова. До этого был «Сатирикон» и театр Вахтангова, где я тоже творчески реализовалась. Я с детства была нацелена только на театр. Это желание, видимо, так пронзило Вселенную, что в моей жизни театр превалирует над кино. Почти 30 лет не расстаюсь с ним и это большое счастье! Очень важно для артиста находиться в состоянии театрального тренинга.
Восемь лет я отдала «Сатирикону», но в какой-то момент решила, что необходимо переходить на новый уровень. Честно говоря, хотелось вообще уйти из «труппного театра». И как только произошёл этот самый уход в никуда, сразу поступило приглашение от Театра Антона Чехова сыграть Сюзетту в спектакле «Всё как у людей». Это было великое счастье! Те требования, которые Леонид Трушкин ставит перед режиссурой и вообще актёрской игрой, мне близки и интересны. Около 15 лет мы играем этот спектакль, я выходила на одну сцену с Геннадием Хазановым.
— За что вы особенно цените своих партнёров в этом театре?
— Леонид Григорьевич приветствует, когда в его спектаклях заняты одни и те же актёры. Их можно назвать антрепризной труппой. Здесь всегда наговоришься о театре, о премьерах, актёрской игре, обсудишь спектакли – это то, чего давно нет в других коллективах. Люди не остыли к глубинному восприятию искусства и это здорово. Геннадий Викторович с Леонидом Григорьевичем как начнут что-то рассказывать, ты сидишь, уши развесишь и с удовольствием слушаешь. Это так интересно! Только успевай за ними записывать мемуары.
— Комедии Леонида Трушкина живут десятилетиями. На ваш взгляд, в чём секрет их долговечности?
— А вот в том и секрет, что режиссёр постоянно держит своё «дитя-спектакль» за руку и напоминает, куда он должен двигаться. Конечно, спектакль самостоятелен, но нельзя отпускать артистов, это приводит к выпадению из первичного рисунка. Леонид Григорьевич держит всё под жёстким контролем, в начале сезона прогоны, пересматривает спектакли, после окончания – подходит, комментирует, делает замечания. Есть чёткая форма, в которой ты существуешь. Это потрясающе!
— У вас много харизматичных и энергозатратных ролей. Как восполняете силы?
— Помогает сон. Но я такой человек, что мне главное переключаться на что-то другое. Актёры часто на гастролях устают, а я отдыхаю. Сменила обстановку, выключилась из «московской розетки», подключилась к другой. Ничего нового я не скажу – сон и частично природотерапия, для меня этого вполне достаточно.
— От каких ролей отказываетесь?
— Когда-то в нашей студенческой бытности кто-то сказал, что от ролей отказываться нельзя, берите всё, что дают. Эта актёрская жадность живёт и во мне.
— Вы зачастую остаётесь довольны своей работой на сцене или в вас живёт самоед?
— Я – самоед! Очень редко, когда остаюсь довольна собой. Наверное, это хорошо. Но, конечно, бывают моменты, когда понимаешь – всё сошлось.
— Кто ваш самый строгий критик?
— Не буду оригинальной, сказав, что мама. Есть мои друзья, педагоги и режиссёры, с которыми мы прошли большой творческий путь и мнение которых для меня ценно. Оно не всегда бывает приятным, но это очень полезно. Я люблю приглашать на премьеры людей совершенно из разных сфер: врачей, педагогов, коллег. Это помогает понять, как то или другое откликается в них.
— Какая главная цель стоит перед вашим детищем – театром-студией «Душевный»?
— Я пытаюсь в детях, умирающих в телефонах, возрождать дух творчества. С самого маленького возраста прошу их сочинять, подключать воображение. Конечно, малышам проще играть, но чем старше ребёнок становится, тем ему сложнее непредвзято фантазировать. Я строго слежу за живым духом творчества внутри них. Из-за того, что современный ребёнок постоянно смотрит в экран телефона, у него нарушается ассоциативное и образное мышление, он перестаёт генерировать новые идеи, на все вопросы находит ответы в Интернете. Моя главная задача их расшевелить, заставить «буравить» свой мозг и это удаётся. Я вижу, как дети 10-11 лет легко импровизируют на сцене, и понимаю, что мы на верном пути.
Импровизацию почти нигде не развивают. Я научилась этому в передаче «Слава богу, ты пришёл!». Как режиссёр берусь за какой-то материал, часовую пьесу, например, и мы её доращиваем до 2-х часов благодаря совместным этюдам. Дети совершенно по-другому начинают проявляться.
— Как в вашу жизнь вошла сфера благотворительности?
— Мне кажется, для этого должно быть определённое состояние души. Этому не нужно учиться, это не должно быть какой-то заслугой или подвигом, это само собой разумеющееся. Когда кто-то удивлённо отмечает, что мы кому-то помогли, я со своей стороны не вижу в этом ничего особенного. Да, мы тратим силы, эмоции, дорогое время, но это норма. Вселенная нам даёт какие-то вещи за так, почему бы и нам не дать в ответ что-то тому, кто в этом остро нуждается. Это круто!
— Каким личным поступком вы гордитесь больше всего?
— Рождение ребёнка – это поступок?! Не поступок… Я думаю, что поступок – это всё-таки вынести человека из пожара, спасти чужую жизнь. У меня личный критерий очень завышен, поэтому я не могу в своей мелкой жизни найти что-то равное этому.
Елена Жатько
Teatrtogo.ru