Владимиру Винокуру 31 марта исполнился 71 год. Журналисты побеседовали с ним о современном юморе и узнали, обижаются ли на него герои пародий.
— Владимир Натанович, вы работаете на эстраде много лет в очень непростом пародийном жанре, который столь любит зритель. Как изменилась с годами аудитория?
— Аудитория стала моложе. Есть шестнадцатилетние, есть и десятилетние дети, которые приходят с молодыми родителями. Есть вечно молодая молодежь пенсионного возраста. Смеются и аплодируют все. Шутка — язык универсальный. В театре пародий, которым я руковожу, коллектив, кстати, тоже молодой, что позволяет делать пародии не только на популярных артистов, но и на современные музыкальные группы.
— И кто попадал под прицел вашей шутки?
— Попадали политики, известные вам экстрасенсы, актеры, музыканты, певцы — Александр Градский, Юрий Антонов, Николай Басков и многие другие. Что касается того, над чем мы смеемся, то вечная и вневременная тема — разумеется, отношения мужчины и женщины. Это «противостояние» всегда вызывает улыбку и смех. Но я ведь не занимаюсь беспощадной сатирой. К тому же считаю, что у нас настоящей сатиры нет по большому счету со времен Салтыкова-Щедрина.
— А такие современные явления, как Stand up и Comedy club с их шутками, как вы их воспринимаете?
— Дружу со многими ребятами из Comedy club и Comedy woman. Талантливые ребята, между прочим. Их юмор востребован временем, и у них своя аудитория. Возможно, кто-то их и не воспринимает, но я-то хорошо помню, как в свое время только ленивый не ругал Регину Дубовицкую. А меж тем передача «Аншлаг!», с которой мы выходили три десятилетия, всегда имела свою аудиторию.
— А были ли в вашей жизни ситуации, когда герои ваших пародий оказались задетыми за живое и обиделись бы?
— Было. Много лет назад на меня обиделся Вахтанг Кикабидзе. Его накрутили, показав некое интервью в газете, где была ссылка на фразу Анатолия Папанова о том, что «пародия — это популяризация творчества артиста». Кикабидзе обиженно сказал моему отцу, которого очень любил: «Мое творчество в подобной популяризации не нуждается». Но отец — мудрый человек — заметил: «Знаешь, Вахтанг, мой Володя искренне к тебе относится, вы много лет дружите. Ты смотри в корень. Разве за последние двадцать лет он позволил себе какой-то жест, который тебя обидел?» Буба согласился с доводом, позвонил мне, извинился.
— Ваш отец был известным строителем-инженером, мама преподавала литературу. Как вас занесло на эстраду?
— А я с детства мечтал быть артистом, пел, копировал Магомаева, исполнял весь его репертуар. После армии отец думал, что я пойду в строительный институт, но я надежды не оправдал и двинулся в театральный. А после ГИТИСа оказался в Театре оперетты, где играл разные роли. Меня учил петь наш педагог по вокалу Петр Иванович Селиванов, солист Большого театра. Известнейшая личность, он исполнял партии Онегина, Жермона. Я тоже все это пел. Но в оперетте особо не распоешься. Я заскучал, и в 1974 году ушел в «Самоцветы».
— С ума сойти!
— Можно, но не стоит, потому что я там пел недолго. В «Самоцветах» мы и сделали первый пародийный номер. Молодой человек приглашал к себе девушку и, чтобы произвести на нее впечатление (дескать, вот какие у меня друзья!), выходил из квартиры и звонил ей из телефона-автомата, говоря голосами популярных артистов — Высоцкого, Папанова, Магомаева.
— В этом списке звонивших друзей не было Юрия Никулина, в цирке у которого вы работали?
— Я действительно пел в Цирке на Цветном бульваре, подрабатывая в программе. А когда уже стал известным, Юрий Владимирович, с которым мы очень дружили, шутя говорил: «Ты спел у нас в программе — и стал клоуном. Ты меня подсиживаешь!»
Елена Булова
«Южные горизонты»
