Необъяснимые и мистические истории, рассказанные очевидцами
«Я играла и в могилку упала»
За нашим поселком, возле березовой рощицы раскинулось кладбище. И когда перенесли автобусную остановку, то некоторым не понравилось ходить через березовую рощу да по границе кладбища.
И вот, как-то зимним утром мимо кладбища проскочил, родственников вспомнил, которые там покоятся. А обратно ехал, уже затемно было, ведь зима на дворе… Возвращались мы с нашей молочницей поселковой, Антониной Петровной. Она мне и говорит:
— Ты, Васильевич шибко не беги, чтобы я за тобой успела, а то мимо кладбища в темноте да в одиночестве идти страшновато.
Ну, вышли мы из автобуса, березовую рощу миновали, стали речушку переходить. И слышим, детский голосок с кладбища доносится: «Люди, помогите!» Зашевелились волосы на голове, страх сердце охватил! Стоим и не знаем, на что решиться. А голосок канючит: «Помогите, мне холодно!»
Антонина Петровна тихонечко, заикаясь, говорит:
— Это Милки девчонка, третьего дня похоронили. В больнице от коклюша скончалась. Как же ее звали то?
Ах да, Лиза. Она это скулит.
— Что делать будем? — спрашиваю.
— Пойдем от греха…
— А если ребенка кто завел и бросил на могилках? К утру околеет!
— Не, я туда не ходок, — и в руку мне мертвой хваткой вцепилась.
Не сказать, что у меня смелости много, но как представил, что дите, по неизвестным мне причинам ночью на кладбище оказавшееся, к помощи взывает, а я тут, на месте топчусь… Короче, повернул я к кладбищу. Антонина гирей на руке висит, шипит только, за мной вынуждена тащиться, видать, одной еще страшнее оставаться. А малыш надрывается:
— Помогите! Помогите! Холодно очень и страшно!
— Ого-го! – крикнул я.
— Дяденька, помоги, родной! – раздалось в ответ.
Пошли мы с Антониной быстрее, перелезли в одном месте через ограду, и ходу. Я все молитвы вспомнил да перековеркал их, но пробормотал вслух и показал, что и мы во всеоружии. И кричу:
— Где ты, девонька, отзовись! Где искать-то тебя?
— Ой, дяденька я не знаю, тут темно и так страшно, так страшно, — раздалось откуда-то справа.
Повернул я на голос, Антонина поскуливает только. Прошли целую аллею – никого вокруг. Опять позвал. Вновь на голос сориентировался. Двинулись к новым могилам, на новое, пригороженное кладбище. А там администрация сразу накопала десяток ям, чтобы реже экскаватор просить. Антонина успокоилась, потому что Лизу в другом месте похоронили. А я кричу, спрашиваю:
— Где ты, девонька?
— Здесь, — отвечает. — Я играла, я играла и в могилку я упала…
Вот те на! Что за ребенок чудной? Еще и стихами разговаривает! Однако, похоже, что девчушка и впрямь в одной из новых пустых могил. Стали осматривать ямы одну за другой. Когда подходили, я спичку зажигал, и — к следующей. Луна по моим расчетам должна быть яркой, но за тучками схоронилась, и темно стало, хоть глаз коли. Так до последней и добрались, до могилы-то. Снегом запорошило края, сами едва в нее не сверзились. Из нее детский голосок летит. Легли на край, спичек уже не было, чтобы посветить, исчиркал все.
— Давай руку, — говорю.
Руки туда с Антониной сунули и схватили что-то шерстяное. Стали тянуть – тяжело. А тут Луна из-за тучки вынырнула. И мы от неожиданности едва сами в яме не оказались! Оказывается, тянем мы козу! Старую да такую страшную, что передать невозможно. Глаза в лунном свете красными огнями горят. От такого видения дернули мы ее так, что из ямы выкинули. И вот тут-то Антонина как заорет! А потом драпака такого дали! Летели и орали уже вдвоем, до самого поселка. Около продуктового магазина тормознули, Антонина бутыль взяла, и мы прямо с горлышка-то и хлебнули. А дома жене Маше о своем приключении рассказал, она мне и ответила:
— Дурачина ты, простофиля, не показалось тебе странным, что ребенок говорит, будто играл на кладбище?
Может, и показалось, да только доброта-то в нас заложена, плачет ребенок, как же его не спросить, что с ним случилось, может, помощь нужна. Не умеем мы по-другому-то, никак не умеем…
Как ангел моего отца толкнул
Собрались мы семьей на пикник. Мне тогда было 11 лет, а сестре пять недавно исполнилось. Приехали на машине с отцом к лесной реке. Мама со своим братом и остальными родственниками должна была подъехать позже. Папа достал палатку, начал ее устанавливать. А мы с сестрой бегали по берегу. Отец, ставя палатку, не обращал на нас внимания.
Не помню, что меня заставило это сделать, но я решила смочить ноги в воде. Наверное, жарко было. Плавать я не умела. Зашла в воду, а там был резкий спуск дна, и даже вблизи берега образовалась большая глубина. Меня подхватило течением и понесло на середину реки.
Нельзя верить тем, кто рассказывает, будто утопающие могут кричать и звать на помощь. Ничего подобного! Когда человек тонет, у него дыхание сперто, ему тяжело даже слово выговорить, не то что кричать. Я почувствовала, что ухожу под воду. В панике пытаюсь закричать, но получается лишь тихий писк. Тяну руки вверх, а сама тону. Сестра стоит на берегу и смеется. Как выяснилось потом, она думала, что я таким способом шучу, развлекаю ее и смешу.
Папа в этот момент был внутри палатки и не видел, что происходит. «Сижу в палатке, пытаюсь укрепить колышки изнутри, — вспоминал он. — Вдруг что-то или кто-то меня толкнуло в спину. Да так сильно, что я упал, а голова при этом из палатки высунулась. Увидел, что твои руки из воды торчат. Бросился в реку. Подхватил тебя и вынес на берег. Ты уже без сознания была. Сделал искусственное дыхание. Ты, слава богу, пришла в себя».
А я уверена, что тут не обошлось без помощи моего ангела-хранителя. Ведь кто-то же отца в спину толкнул.
Взяла Наталья в руки шаль…
История произошла в самом начале прошлого века с дядей моей прабабушки, которого звали Михаилом. Он был военным, в молодости служил на чужбине, далеко от дома. В тех краях повстречал и полюбил девушку Наталью. Пара заключила брак. Через пару лет, когда Михаила перевели служить ближе к дому, он привез жену на смотрины своим родственникам. Семья по каким-то причинам не приняла Наталью. Михаилу ничего не оставалось, как занять небольшую сумму денег, купить маленький домик в глухой деревне и переехать туда жить с молодой женой. В деревне той была церковь, где находилась чудотворная икона. Со всех краев в эту деревушку съезжались люди, особенно в дни больших церковных праздников. Много было паломников. Все хотели прикоснуться к чудотворной иконе, помолиться около нее.
Однажды вечером в избу Михаила и Натальи постучалась старушка. Сгорбленная, высохшая, на вид ей было не меньше 90 лет. Хоть на дворе стояло лето, старушка была одета в теплое платье, сверху которого на плечи был накинут большой платок — шерстяная шаль. Казалось, старушка под тяжестью этой шали еще больше горбилась. Отворив дверь, Наталья спросила, что старушке нужно. Та попросила: «Пустите переночевать паломницу старую? Я много места не займу».
В те времена было не принято отказывать путникам. Конечно, муж и жена приютили старушку. Наталья постелила ей на печи. Даже достала из сундука новую пуховую перину, чтобы бабушке было мягче спать. Рано утром Михаил проснулся от звука хлопающей двери. Это сквозняк гулял, то открывая, то закрывая входную дверь в избу. Печка была пуста. Гостьи нигде не было видно. Наверное, она, не захотев беспокоить хозяев, проснулась до зари и ушла.
Убирая постель, где спала пришелица, Наташа увидела шаль. Побежала в церковь. Старушки не видать. Поспрашивала у односельчан, но никто о бабушке ничего сказать не мог. Ее даже никто не видел. Вернувшись в избу, Наталья решила спрятать шаль в сундук. Вдруг старушка вернется, тогда можно будет вернуть ей забытую вещь.
Взяла Наталья в руки шаль, и показалась она какой-то слишком уж тяжелой. Женщина внимательно осмотрела вещь. Большой платок был двойным. Слегка распоров по шву ткань, Наташа обомлела. Между слоями шерсти были вшиты золотые червонцы.
Супруги спрятали шаль в сундук. Два года ждали, что старушка вернется за своей вещью. Но она не пришла. Тогда Михаил часть червонцев отдал в церковь, а другую часть потратил на постройку крепкого просторного дома — для себя и Натальи.
Аура
Лет до 18 видела рядом с человеком, который скоро заболеет или умрет, черную тень. Переживала сильно, а как такое человеку скажешь? А поняла я это просто на соседях! Кто заболел, а кто и умер! Страшно было до жути. Больше всего боялась на родственников смотреть. Постепенно научилась просто видеть ауру человека, так немного легче.
Голос в ночи
Ночь. Просыпаюсь от звонка в дверь. Еле дыша, крадусь к двери посмотреть в глазок, там — никого. Ладно, видимо, приснилось. Ложусь обратно, но только начинаю проваливаться в сон, как кто-то произносит громко моё имя прямо над ухом. Сон как рукой сняло, иду на балкон подышать и привести мысли в порядок, а прямо перед моим окном полыхает дерево (живу на втором этаже, но подо мной нежилое помещение). Окно, к слову, было открыто, и пламя вскоре легко перекинулось бы на штору. В общем, кто бы ты ни был… Спасибо.
Странный день
Мне было пять лет, вышла погулять, а на улице девочка — моя ровесница. Такая красивая, а родителей рядом не было. Я спрашиваю:
— Где твои родители?
— Вот они, — и показала в пустоту. Я сделала вид, что увидела их. Потом мы подружились, играли, как вдруг я почувствовала, что меня кто-то взял за плечи.
— Что это?
— Это мои родители, — ответила девочка и пропала. Я её больше видела. Тот день был самый странный в моей жизни.
Нечто
Я живу в частном доме, у меня были кошка и собака. Летом я стояла на крыльце, дышала свежим воздухом, вдруг пес стал лаять, хотя видимых причин для этого не было. В его лае чувствовался жуткий страх и желание защищаться, такого лая я не слышала никогда, аж мурашки по спине, пес провожал взглядом нечто невидимое.
Когда собачий взгляд остановился у крыльца, моя кошка, которая прогуливалась рядом со мной, встала в боевую стойку и начала разъяренно орать и шипеть на невидимое нечто, которое, судя по всему, стояло у крыльца метрах в двух, после чего кошка бросилась в погоню за этим и больше не вернулась.
Источник: «Жуткие истории» , zelv.ru, «Подслушано»