Сегодня о гонконгском городе-крепости Коулун (Kowloon) остались лишь воспоминания. Но еще в конце 1990-х годов в этой «коммунальной квартире», как называли крепость, жили 50 тысяч человек. Это сравнимо с плотностью населения 2 миллиона человек на квадратный километр. Там царили нищета, антисанитария и криминал.
Крепость на острове драконов
Коулун был построен много столетий назад во времена правления китайской династии Сун, под контролем которой находились солеварные артели по всему побережью Южно-Китайского моря. Время от времени пираты покушались на артельное добро. Чтобы защитить имущество, вблизи одной из девяти гор на полуострове Коулун, что в переводе означает «девять драконов», была построена крепость. Видимо, эти девять гор и дали название полуострову, а позже и форту.
Потом правящая династия сменилась. Крепость стала терять свое прежнее значение и постепенно приходила в запустение. Правда, на ее территории еще жили пара десятков солдат во главе с офицером, но они и сами не понимали, зачем там находятся, так как охранять стало нечего. Так было вплоть до XIХ века, когда английские торговцы нелегально стали ввозить в Китай из Индии опиум. Вскоре началась Первая опиумная война, развязанная Британией, чтобы заставить Китай открыть свои внутренние рынки для опиума и превратить Поднебесную в очередную английскую колонию. В 1898 году, когда война закончилась победой Британии, проигравший Китай вынужденно согласился на выплату Лондону контрибуции серебром, открыл ряд портов для торговли и отдал Гонконг, в том числе и полуостров Коулун, на 99 лет Британской империи, но при этом крепость Коулун китайцы формально оставили за собой, но на деле ни власти, ни влияния там не имели. В то время форт представлял собой территорию 100 на 200 метров, огороженную невысокой стеной.
Антисанитария, криминал, наркотики
Во время Второй мировой войны японцы, явившиеся в Коулун, разогнали его обитателей, а стены форта разобрали для строительства военного аэродрома. Но даже без стен крепость формально оставалась китайской территорией. Поэтому после войны здесь осели китайские беженцы. В пока ещё британском Гонконге они жить не могли, а Коулун условно оставался китайской территорией, на которую не было ходу посторонним полицейским или чиновникам. Беженцы начали возводить дома со всеми возможными нарушениями норм строительства, нагромождая террасы, отдельные входы и даже целые этажи.
В Коулуне царили свои законы и порядки. Торговцы, разложив рыбу прямо на земле, продавали ее без лицензии и уплаты налогов. А любой воришка, укравший на территории Гонконга кошелек, прямым ходом бежал в крепость, так как знал, что там его никто и пальцем не тронет. Впрочем, гонконгским полицейским иногда все же удавалось попасть в форт, но местное население прятало беглеца, а самих пришлых стражей порядка обливало помоями. Ведь неприкосновенность Коулуна была закреплена договором.
Единственное требование властей Гонконга, которое выполнили в Коулуне, — не строили домов выше 45 метров: ведь это могло бы помешать работе аэропорта, находящегося поблизости. Лишенные возможности расти ввысь и вширь, 350 «самопальных» многоэтажных домов слились в одну гигантскую постройку. Улицы шириной в 70 сантиметров были нормой в Коулуне, а жилье площадью 10 квадратных метров считалось по местным меркам роскошью. Большинство квартир не имели окон. Да и зачем они, когда со всех сторон к стенам примыкали стены других домов. 77 колодцев с помощью насосов поставляли воду в резервуары на крышах домов, откуда она поступала в квартиры по трубам. Трубы эти немилосердно текли, потому коулунцы не расставались с зонтами.
Общественная жизнь форта тоже проходила на крышах: здесь играли дети, завязывала и выясняла отношения молодежь, отдыхали старики и сюда выходили за глотком свежего воздуха взрослые.
Все подвалы в городе были забиты спрессовавшимся мусором, который никто никуда не вывозил, а помои текли прямо между домами. Запах стоял ужасный. И в этой антисанитарной обстановке работали около 150 врачей. Половина из них были дантистами, но зато лечить брались решительно от всех болезней, а там уж как получится.
Над Коулуном делали развороты большие самолеты, совершая посадку или взлетая из аэропорта, находящегося на опасном расстоянии от города. Они летели так низко, что играющим на крыше детям хотелось пригнуться.
Электричество в крепость, согласно договору, поставляла британская администрация Гонконга, и она же платила за коммуникации. Туда даже приходила почта, только у почтальона были трудности с поиском почтовых ящиков, которые местные жители вешали на любом свободном участке стены.
Парк вместо города
Некая Джина Чан, бывшая жительница Коулуна, в своем интервью китайскому телевидению говорила, что у нее остались о детстве самые теплые воспоминания, несмотря на тесноту, в которой она жила. Детей никто не обижал. Напротив, любой давал им монетки на пирожки, если те проголодались, или просто кормили. «Да, там было грязно и тесно, но там было хорошо», — вспоминала Джина Чан о Коулуне.
Один из китайских писателей так писал о Коулуне: «Здесь на одной стороне улицы стоят проститутки, а на другой — священник раздает беднякам сухое молоко. Пока социальные работники помогают немощным, наркоманы сидят с дозой под лестницами в подъездах, а детские игровые площадки ночами превращаются в танцпол для стриптизерш».
То, что со временем Коулун стал притягивать к себе разного рода преступников, неудивительно. Там не было стражей закона, а значит, можно было заниматься решительно всем. Однако негласные правила в Коулуне запрещали любые криминальные разборки. Там прятались от правосудия, делали дела или отдыхали, но не воевали друг с другом.
Первые этажи домов занимали парикмахерские, мастерские или магазинчики. А выше, куда не проникал взгляд случайного прохожего, располагались цеха, где изготавливали различный контрафакт; рестораны, основным меню которых было мясо кошек и собак. Там работали казино и публичные дома, а нелегальные букмекерские конторы принимали ставки. Нарколаборатории работали здесь совершенно открыто, поставляя продукт в местные опиумные курильни, в которых за очень дешево можно было получить дозу. А вот завербовать агентов из числа местных жителей гонконгской полиции не удавалось. В Коулуне все друг друга знали и никогда не выдавали соседей, даже дети молчали.
Жители Коулуна понимали, насколько зыбко существование их города-крепости, а потому за местным порядком следили как законопослушные граждане, так и криминальные авторитеты. Тяжкие преступления там практически не совершались. Но в Коулуне прятали краденое, укрывались опасные преступники, изготавливались и распространялись наркотики. Местные дети не получали образования и жили в антисанитарных условиях.
Срок действия договора об аренде китайского Гонконга Британией заканчивался в 1997 году. Китайцам не нужен был криминальный центр рядом с вернувшимся Гонконгом, с которым и без того проблем не оберешься — после почти столетнего британского правления, да и выселение жителей Коулуна и снос их построек было мероприятием дорогостоящим. Поэтому между странами шли споры и переговоры, кому это делать. В конце концов, в 1987 году этим занялась Британия в обмен на кое-какие уступки со стороны Китая. Около 6 лет коулунцев пытались выселить из бывшей крепости. Кого-то выманивали пенсиями и квартирами, британскими паспортами, а многих и вовсе пугали тюрьмой. В 1993 году Коулун покинул последний житель. «Самопальные» постройки снесли, а на их месте разбили парк, оставив в нем на память несколько камней от домов, пару колодцев да названия улиц, перешедших к аллеям парка.
Источник: «Ступени», «Мир тайн»
