Люди плясали и погибали, не в силах остановиться
Летом 1518 г. в Страсбурге началась странная эпидемия. Днем и ночью в центре города отчаянно отплясывали больше 400 человек.
«Танцевальная чума» — именно так впоследствии назвали события в Страсбурге. Начало всеобщей пляски не выглядело странным: в центре города выделывала па девушка по фамилии Троффеа, вскоре к ней присоединились несколько женщин. К вечеру плясали уже десятки человек, а вот на следующий день — 400 горожан (эти события документированы). Танец выглядел неистовым: прыжки, отрывистые движения, крики. Происходящее напоминало массовый психоз. Танцующие двигались с одной улицы на другую; прохожие наблюдали за пляской, затем присоединялись. В танцевальном хаосе люди находили свою смерть — не у всех выдерживало сердце. Остановиться самостоятельно поверженные этой «чумой» не могли. Иногда мужчины и женщины падали в изнеможении и мгновенно засыпали.
Пляски в разгар эпидемии
Танцевальное безумие наблюдалось в разных уголках Европы во время эпидемий чумы. По одной из версий, таким образом люди справлялись с пережитым ужасом и потерей близких. Вместе с тем, подобное поведение может быть связано с поражением мозга бактериальными и вирусными агентами. Как бы там ни было, до чумы сумасшедшие пляски встречались редко.
Это явление получило название хореомании. Иногда пляшущие толпы переходили из города в город и заражали своим безумием других. В бельгийской хронике второй половины XIV в. указано: «В Ахен прибыли толпы диковинных людей и отсюда двинулись на Францию. Существа обоего пола, вдохновленные дьяволом, рука об руку танцевали на улицах, в домах, в церквах, прыгая и крича безо всякого стыда. Изнемогши от танцев, они жаловались на боль в груди и, утираясь платками, причитали, что лучше умереть. Наконец, в Люттихе им удалось избавиться от заразы благодаря молитвам и благословениям». Некоторые участники безумных танцев потом всю жизнь страдали от дрожи в конечностях и других неврологических симптомов.
Городской совет Страсбурга, чтобы прекратить всеобщее помешательство, принял решение о строительстве по всему городу танцевальных площадок. Также в залы для танцев были переоборудованы все подходящие помещения, вдобавок были наняты музыканты и хореографы, чтобы хоть как-то облегчить страдания людей. В сердцах некоторых теплилась надежда, что таким образом проклятье изживет само себя.
Смеялись и не могли остановиться
Духовенство полагало, что подобное явление — это кара, ниспосланная святым Витом за грешный образ жизни, который, по их мнению, вёл едва ли не каждый горожанин. Церковники считали «танцевальную чуму» проклятием, массовой одержимостью бесами.
Сторонники гуморальной теории, согласно которой состояние человека зависит от баланса жидкостей, заявляли, что эпидемия стала следствием «горячей крови». Помочь больному в таком случае можно было очищением крови, то есть, кровопусканием, которым в то время лечили многие недуги. Для оказания помощи необходимо было, чтобы страдалец в изнеможении прекратил двигаться, то есть, в прямом смысле дотанцевался бы до упаду.
Позже предположили, что массовый танец в Страсбурге был вызван отравлением грибком, паразитирующим на злаках. Однако Джон Уоллер в книге «Время танцевать: время умирать» опроверг эту теорию на том основании, что, хотя психоактивные вещества спорыньи способны вызвать у человека судороги и галлюцинации, они также ухудшают кровообращение и тем самым препятствуют любым активным действиям, в том числе танцам.
Невролог и психиатр Владимир Бехтерев писал и о других похожих случаях: «Не менее поразительны и эпидемии конвульсионерок. Вот, например, небольшая выдержка о средневековых конвульсионерках из Луи-Дебоннера. Представьте себе девушек, которые в определенные дни, а иногда после нескольких предчувствий, внезапно впадают в трепет, дрожь; они падают на землю и им подкладывают при этом заранее приготовленные тюфяки и подушки. Тогда с ними начинаются большие волнения: они катаются по полу, терзают и бьют себя; голова вращается с крайней быстротой, глаза то закатываются, то закрываются, язык то выходит наружу, то втягивается внутрь, заполняя глотку. Желудок и нижняя часть живота вздуваются, они лают, как собаки, или поют, как петухи; страдая от удушья, эти несчастные стонут, кричат и свистят; по всем членам у них пробегают судороги; они вдруг устремляются в одну сторону, затем бросаются в другую; начинают кувыркаться и производят движения, оскорбляющие скромность, принимают циничные позы, растягиваются, деревенеют и остаются в таком положении по часам и даже целыми днями; они на время становятся слепыми, немыми: параличными и ничего не чувствуют».
Еще один случай массовой истерии произошел в Танганьике в 1962 г. В женской школе смеялись 95 девочек, некоторые из них не могли остановиться больше 2 недель. Отголоски этой «эпидемии» продолжались в соседних школах на протяжении полутора лет.
По материалам «Дилетант»
