Игрушки как инструмент политики

0
Хотят нивелировать особенности, которые делают девочек сильнее без защиты феминистскими организациями

Объявив о выпуске бесполых фигурок, датская компания LEGO на этом не остановилась и продолжила борьбу с гендерными стереотипами: крупнейший в мире производитель игрушек обязался исключить все то, в том числе маркировку, что обозначает игрушки «для девочек» или «для мальчиков». Как указано в заявлении компании, это делается «в рамках стремления соответствовать пожеланиям своих юных клиентов».

Природу не обманешь

«Я бы хотела Барби, — говорит 6-летняя Даша. – Ну и что, что у меня их уже много, они же все разные! И у каждой такой разный характер! Вот эта, в наряде принцессы, принимает гостей на новогоднем празднике. Другая – в строгом костюме – похожа на мою воспитательницу в детском саду. А эта, я её назвала Джейн, работает на стройке. Я бы хотела теперь Барби-космонавтку. А ещё у меня есть железная дорога, мы собираем её вместе с папой, и конструкторы. Из них мы уже построили замок и ферму. Когда ко мне в гости приходят мальчики, мы играем все вместе. А как же иначе? Они, правда, смеются над моими куклами, говорят, что куклы – это только для девчонок. Правда, потом, если мы играем в школу, аккуратно их рассаживают в нашем классе».

Наука считает, что малыши начинают различать женщин и мужчин в возрасте 9 месяцев. Они соотносят особенности голосов и лиц, движений и отношений, по-разному воспринимая мать и отца, дедушку и бабушку. Тогда же, опять же по утверждениям физиологов и педиатров, дети открывают и собственную гендерную принадлежность, ассоциируя себя с одним из полов.

Однако в сегодняшней западной прессе и различных блогах воспитание безгендерных детей представлено как прогрессивное направление и борьба с «эгоистичным родительским насилием». «Мой сын, которого я никак не подталкивала к выбору ни игрушек, ни одежды, в 18 месяцев начал проявлять интерес к платьям, — пишет о своем опыте активистка ЛГБТ-сообщества из Нью-Йорка по имени Сиера. – Потом нам пришлось сменить несколько школ, чтобы учителя, наконец, признали право за ребенком ходить на занятия в платье. Моя цель – не влиять на пристрастия ребенка, а позволить ему чувствовать себя хорошо в собственной коже».

Если верить учёным, в 18 месяцев у мальчиков, при условии нормальной социализации, уже сформировано ощущение собственной гендерной принадлежности, поэтому есть все основания не верить Сиере, которая, судя по всему, исходя из собственных представлений, задала ребенку описанный в её блоге вектор с выбором платьев. Впрочем, мальчик может относиться к тем немногочисленным детям (менее одного процента в мире), у которых пол формируется довольно поздно, и их жизнь в классическом гендерном обществе чревата многими проблемами. Таким образом, Сиера оказала сыну плохую услугу.

Разрушая ценности

Призывая к принятию разнообразия, сегодняшние представители левой политической элиты и связанные с ними общественные движения открыли ящик Пандоры, что выражается пока в делегитимизации тех, кто предпочитает традиционные ценности. Этому, судя по всему, есть несколько объяснений.

Во-первых, человек, которого дома ждёт семья, и который в начале месяца оплачивает очередной счет по кредиту за дом, более консервативен и в своих взглядах, и в своём образе жизни. Это совершенно не означает, что муж избивает по вечерам неработающую жену-домохозяйку, а его дети по воскресеньям ходят на мессу и ненавидят всё, что связано с прогрессом. А ведь именно так рисуют консервативного обывателя левая пресса и феминистские движения.

Во-вторых, в обществе, где размываются границы половой принадлежности, разрушаются представления о традиционной семье, насаждается комплекс вины, формируется поколение, стыдящееся своих родителей, не желающее продолжать этот замкнутый круг «работа – дом – работа – налоги» и постоянно обвиняющее кого-то в своих проблемах и неудачах. Оно желает получить всё и сразу. «Я не хочу работать, как ты, — говорит 30-летняя дочь матери. – Что это за жизнь? Мне хорошо и так – на пособии по безработице. Пусть я не могу себе многого позволить, что несправедливо, но и быть рабом общества я тоже не желаю». Что пытается сделать такая молодая женщина? Правильно: найти того, кто её готов содержать. Разве это разрушает гендерные стереотипы?

Хотят не равноправия, а привилегий

Уже давно заметен другой смысл из-под лозунгов феминистских организаций, которые требуют для женщин отнюдь не равноправия, а особых привилегий и возможности получить дивиденды от своей борьбы путём доносов или давления. Во Франции эти движения тесно связаны с профсоюзами, которые чаще всего отстаивают права не трудящихся, а тех, кто завидует более успешным, а также ленивых, проигрывающих в конкуренции.

Всевидящее око западного профсоюза не позволит работодателю отдать предпочтение молодому специалисту-мужчине, если на то же место претендует и женщина. Как говорится, себе дороже. Потом этого молодого специалиста всё равно возьмут, но на временный контракт, когда женщина, поработав пару месяцев, уйдёт в декрет и будет заниматься детьми столько, сколько ей позволит закон. Выйдя через пару лет, она потребует зачисления на курсы повышения квалификации и особый, гибкий график работы, чтобы больше времени проводить дома.

Западная повестка сегодня требует отказаться от гендера, нивелировать все особенности, которые делают самих женщин сильнее, учат быть независимыми и готовыми в жизни ко всему без защиты их интересов феминистскими организациями. «Ничего, что моя бабушка воевала, прошла войну штурманом в эскадрилье? Другая бабушка заведовала химической лабораторией на крупном комбинате и занималась демонтажем завода в Хеймнице в 1945? Так как насчет равноправия?» Вопросы бомонду не понравились, а автора обвинили в агрессивном отношении к женщинам и высокомерном индивидуализме. А ведь женщины в Советском Союзе получили право голоса на тридцать лет раньше, чем во Франции; до 1970-х француженки не имели права на собственный счёт в банке, а также не могли устроиться на работу без разрешения мужа. До сих пор система общественных и бюрократических отношений во Франции такова, что проще быть замужем и носить фамилию мужа (другой вариант в принципе не рассматривается), а многие прогрессисты вынуждены вступать в брак через 20 лет совместной жизни в связи со сложностями при наследовании общей собственности.

«Девочки его окружили и избили»

Впрочем, вернёмся к игрушкам, которые сегодня оказались в центре новых движений, а их производители боятся стать аутсайдерами на рынке. Но неужели кто-то думает, что мальчики начнут после таких нововведений играть в куклы? «Я объясняю сыну, что надо защищать девочек, не обижать, потому что они слабее. А он пришёл в слезах из детского сада. Говорит, что девочки его окружили и избили, но он не мог им дать сдачи. Другого мальчика, который толкнул одну из них и убежал, обвинили в сексизме, вызвали родителей, ставя им на вид плохое воспитание ребенка. Где же логика?» — задаётся вопросом мама пятилетнего Шарля.

На самом деле большие корпорации сегодня можно только пожалеть: становясь придатком леворадикальных движений мейнстрима, они стремятся всего лишь сохранить свой бизнес при любых обстоятельствах. Желание избавить детей от предрассудков, как говорится в заявлении LEGO, чтобы отношение к профессиям не было «неравным и ограничивающим», — это, возможно, прекрасная цель, но, подарив мальчику игрушечную кухню, научим ли мы его готовить? Или лучше пригласить его приготовить блюдо вместе, помня о том, что игрушки игрушками, но одни из лучших поваров в мире – мужчины, а эта работа требует хорошей физической формы и самоотдачи?

В результате громких заявлений и распространения безгендерных игрушек уничтожается само понятие индивидуальности, что леворадикалы связывают с «консерватизмом» и стремятся свести на нет. Стыдно быть оригинальным, стыдно быть богатым (во Франции даже зарплата в три тысячи евро уже воспринимается как высокомерие буржуазии), стыдно иметь хорошее образование, стыдно… защищать семейные ценности.

«Бомбардировка обманом»

Профессор Брюссельского свободного университета Дэвид Патернотт, изучавший феномен «гендерной идеологии», обвинил католиков в том, что они считают термин «гендер» троянским конём для навязывания обществу антисемейной политики и противодействия прогрессу в виде однополых браков. В то же время сами женщины, успешные и не бродящие по городам с феминистскими лозунгами в руках, жалуются на то, что вопрос гендера подменил собой проблему неравенства в оплате труда и отменил уважение к особенностям каждого пола в соответствии с биологическими законами. Собственно, рождение ребенка безгендерным быть всё ещё не может, как бы феминистки ни стремились к обратному.

О нынешнем хаосе говорит и Ватикан, несмотря на то, что пытается в последнее время тоже усидеть на двух стульях, чтобы не потерять паству. «Семейная жизнь буквально подвергаются бомбардировке обманом, — утверждает кардинал Лопес Трухильо. — Без стремления к истине вселенная свободы загрязнена и находится в серьёзной опасности».

Вслед за LEGO, чьё производство напрямую связано с киноиндустрией, не отстают и власти Калифорнии. В известном своими левыми идеями штате вступил в силу закон о «безгендерном пространстве» в магазинах игрушек. Будут ли теперь куклы восседать на танках, или игрушечные коляски с пупсами как идеологический пример гендерного неравенства и «семейного рабства» изведут совсем — пока информации нет.

Маша Мирная, «АПН»

Share.

Comments are closed.

Exit mobile version