Кораблекрушение

0

«…Тогда Петр приступил к Нему и сказал: «Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз?» Иисус говорит ему: «Не говорю тебе: до семи раз, но до седмижды семидесяти раз». (Матф,18:21,22)

Она

В верхнем углу окна чуть забрезжил туманный рассвет. Еще одна бессонная ночь растворилась бесследно. Рядом слышится равномерное дыхание спящего мужа. Первая мысль – наша последняя ночь перед его уходом в рейс. Откуда-то из глубин души сразу же хлынула молитва: «Господи, благодарю Тебя за новый день, благослови и сохрани мужа в море. Дай нам перенести разлуку. Сделай меня сильной и здоровой. Так болит и ноет мое сердце! Я опять остаюсь одна с детьми. Господи, смилуйся над нами, благослови нас…»

Встаю и машинально начинаю готовить завтрак. Витина сумка давно собрана, вещи уложены, последние распоряжения сделаны. Скоро дом опустеет и все, что сегодня так актуально и больно, перейдет в воспоминания. Время, когда Витя был дома, – стало тяжелым испытанием для нас обоих. С ним что-то происходит. После возвращения из рейса я не узнаю своего мужа. Холодный и как будто чужой человек. Начал пить больше обычного, случалось, являлся под утро. Конечно, потом каялся, мирился, и в минуты примирения становился самым любимым на свете человеком, самым родным. Что это со мной? — он еще здесь, а я думаю о нем, как будто все в прошлом. Витенька мой! Мой ли?

Он словно услышал молчаливый призыв жены, прибежал на кухню, обнял, прижал к себе, целует.
Вот и все! Проводили. Рухнула, как мешок, на диван, обняла подушку. Замираю в каком-то оцепенении. Слезы вот-вот хлынут из глаз. Совсем расклеилась. Нельзя так. Вот и дети присмирели, говорят шепотом между собой.

Через силу встаю и начинаю убирать разбросанные второпях вещи. Витин пиджак. Хоть бы не забыл документы. Просматриваю внутренний карман пиджака. Конверт с фотографиями? Интересно. Думаю, что любая жена на моем месте поддалась бы тревожному любопытству. Открываю. И каменею. Не может этого быть! Незнакомое выражение лица, ухмылка. Это же грязное порно. О, ужас! Как же это, Господи? Всматриваюсь. Сразу к горлу подступает тошнота, как будто от снимка отдает ужасно скверным запахом. Похоже, эти фотографии сделаны во время рейса. Так вот почему он так изменился. Все, чем я дорожу и лелею, пущено под откос. В сознании одна отчаянная мысль: «Мой муж предатель, обманщик и лжец».

Тайный страх за себя и детей охватывает душу, поглощая в ней все живое. Как же это? Ведь я так верила, что он любит меня. Эта вера придавала силы жить в самые трудные минуты, когда умирала мама.

Подхожу к окну. Совсем стемнело. Неясное, неузнаваемое очертание лица на стекле. Заплаканное, растерянное. Почему со мной это произошло? Ведь уже больше 5 лет он плавает, но никогда прежде он не был таким. Возможно, во мне причина? Внешность? Рост средний, волосы светлые до плеч, прямые, светло-серые глаза, фигура как фигура, женственная, может, чуть полнее, чем нужно. Он говорил, что у меня доброе милое лицо, добрая улыбка. Как же он мог? Господи, что заставило его это сделать? Что? Выходит, я совсем-совсем не знаю его, хотя прожили вместе десять лет. Может, я не умею радоваться жизни, делать каждый прожитый день праздником? Может быть, не умею его любить, как ему хотелось бы?

Может, в чем-то унижаю его мужское самолюбие? Что греха таить, ведь это правда. Пытаюсь его изменить для себя, не принимаю его таким, какой он есть. Не хочу видеть его лучшие стороны, а вижу одни недостатки. Но все это внутри меня. А внешние мои смирение и кротость невыносимы для него? Может, наглые, пылкие, как огонь, женщины — это то, о чем он мечтал? Но ведь он выбрал именно меня. Что же тогда, в чем причина? Я верю в бога, он — не хочет слышать о боге. Хорошо, что хоть не запрещает. Сколько молитв моих и моих друзей о нем неслось к господу, сколько слез за его спасение! Но такого кораблекрушения, кораблекрушения семьи – я не ожидала. Боже мой, за что?
Что мне делать? Осознаю, что задаю вопросы самой себе. Жизнь не остановится. Знаю, что все равно прощу его. Знаю, что тот, кто в нем, — бес, совративший его, что я ненавижу грех, овладевший душою мужа моего, но люблю Виктора по-прежнему. Знаю, что нужно смириться и с этим, хотя все во мне протестует. Оставаться в бездействии невыносимо.

Он

Сбрасываю с себя одежду и бросаю тело на узкую койку, растягиваюсь. Первая вахта нового рейса окончена. Надо мной низкий свежевыкрашенный подволок кубрика. Тяжело раскачивается океан за бортом старенького сухогруза греческой компании – это мой дом на семь долгих месяцев. Кубрик в 6 кв.м. Мысли убегают к детям, Надюше. О чем они сейчас думают, что делают? Тоскуют, а может, и нет. Но только не Надя. Вспоминается ее заплаканное лицо в последние минуты разлуки, как будто на войну ухожу. Сильно сдают ее нервы в последнее время. Понятно, потерять мать – это непросто. Я свинья, натуральная свинья. Совсем распустился на свободе.

Вспомнился прошлый рейс. Напарник – сущий дьявол. Только на берег – сразу в кабак за приключениями. Ничего другого! Только проститутки и вино. Пристал, как репей, «идем, да идем. Ты никогда не видел настоящей жизни. Сделай себе праздник хотя бы раз». Сделал! А потом еще и еще, пока были карманные деньги. Все повторялось в каждом порту. Казалось, так легче тоска по дому приглушается, время летит незаметно. Если бы Надя узнала, она скончалась бы от ужаса.
Что-то неладно со мной. Тридцать пять лет живу, а чего я достиг? Мечтал о высотах, а в результате – матрос-моторист. Болтаюсь по 7-8 месяцев в океане. Только для семьи и живу. Все, что у меня есть, – отдаю им.

Давай-ка разберемся, Витек, расставим приоритеты, как говорит мама.

Во-первых, что для меня самое главное в жизни? Надя скажет – любовь, а я? Что же такое любовь? Уважение? Страсть, желание все отдать за одно прикосновение? Такой страстью когда-то была Надя. Всегда искал ее общества, не хотел расставаться никогда, мечтал о слиянии моей души с ее лучезарной — фантастика, а сейчас я просто привык к ней, и наши души идут назначенным путем, но каждая в свою сторону. Доступность всегда приводит к охлаждению. А может, чувства надо спрятать подальше? Может, море и есть проверка на прочность? Одно знаю: душа моя всегда притягивается силой ее притяжения.

Давай-ка, лучше спать, Витя, — легкомысленный ты человек.

Душа уходит, уплывает, свободно парит над землей, тело остается неподвижным.

Муха бьется в иллюминатор с внешней стороны. Откуда она взялась в бушующем океане? В ушах отчетливые звуки: точка, точка, точка, три тире и снова три точки… Что это? Здесь, в каюте, я слышу в эфире сигнал бедствия? Корабль, как щепку, раскачивают ревущие волны. Судно наклоняется, слышится скрежет и треск металла. Меня выбрасывает из постели, и я лечу, ударяясь о переборки и отлетая, как легкий надувной шар. Еще через минуту мощным водоворотом выталкивает в кипящую бездну. Рядом осколки корабля. Ослепший, оглушенный внезапностью разъяренной стихии, парализованный страхом и собственным бессилием, почти теряю сознание. Нет сил противостоять.
«Боже милостивый! Прости меня, грешного! Н-а-а-дя-а-а-а», — слышу эхо от собственного крика о помощи, и снова разрывающий сердце сигнал: «Спасите… наши… души…»

И вдруг полная тишина. И только отчетливо жужжит муха в кубрике на стекле иллюминатора. «Боже, я живой, это был только сон? Живой! Господи, слава тебе, за то, что ты вернул меня к жизни!»

Наталья Ковалькова, «Чайка»

Share.

Comments are closed.

Exit mobile version