По данным полиции, в конце 2020 года в Токио насчитывалось около четырех тысяч членов банд, что на 300 меньше, чем в предыдущем году. Их количество снижается на протяжении 10 лет.
Якудза являются частью Японии так же, как гейши и борцы сумо, хоть и олицетворяют темную сторону островного государства. «Якудза» в переводе с японского — это перечисление цифр «восемь-девять-три» — проигрышная комбинация в карточной игре. Сначала слово «якудза» стало обозначать бесполезную вещь, затем — бесполезного человека, изгоя, того, кто живет вне закона, за социальными рамками. Но при этом люди, которые освободились от общественного табу, презирающие правила и традиционную мораль, могут использовать свою свободу и силу для обогащения и достижения власти. И в Японии эта своеобразная свобода была вполне понятна и приемлема.
Криминолог Нобору Хиросуэ показывает черно-белую фотографию. На ней изображен босс банды Кадзуо Таока с актером Кэном Такакурой. «В те времена получить цветы от господина Таоки было даже символом статуса», — говорит Хиросуэ. Таока возглавлял клан Ямагути-гуми с 1946 по 1981 год. Это сообщество изначально было эдакой дружиной, которая поддерживала порядок в послевоенном хаосе, когда полиция была бессильна. Команда крепла и увеличивалась и превратилась в национальный картель, насчитывающий 10 тысяч членов, 500 банд, занимающихся легальным и нелегальным бизнесом, включая шоу-бизнес и азартные игры, пишет Suddeutsche (перевод «Инопресса»).
В Японии обыватели даже считали бесцеремонность и оперативность якудза весьма полезными качествами. Якудза умело собирали долги, продавали краденое, усмиряли буйных посетителей в барах, а владельцы земельных участков обращались не к органам власти, а к крепким и организованным парням, чтобы выселить или наказать соседей. Якудза финансово крепли, все больше представляя угрозу для государства как единственного источника власти, так что вступил в силу закон, призванный остановить обогащение якудза на финансовом рынке. Им больше не разрешается открывать счета, снимать квартиры и многое другое. Кроме того, из-за карантинных мер против коронавируса закрываются ночные клубы, рестораны, бары, благодаря которым японские мафиози отмывали деньги. А многие пострадавшие из-за пандемии владельцы бизнеса отказались платить дань гангстерам.
Пастор христианской церкви Тацуя Синдо говорит, что время якудза прошло. Он сам когда-то был членом японского преступного мира — жестоким, пристрастившимся к наркотикам человеком, трижды сидевшим в тюрьме гангстером банды Сумиёси-кай. Теперь многие бывшие якудза приходят в его церковь в городе Кавагути.
Впрочем, другие преступники не оставляют надежд обрести прежнюю силу и влиятельность. В борьбе за существование кланы даже примиряются со старыми врагами. Газета Asahi писала, что Ямагути-гуми, крупнейший в Японии синдикат якудза, хочет вновь принять членов Ямакен-гуми; эта группировка отделилась 6 лет назад, чтобы сформировать новую банду, после чего началась кровавая междоусобица.
А криминолог Нобору Хиросуэ не верит, что преступность пойдет на спад — она переформатируется, становится больше злоумышленников, которые не состоят в бандах. Эти люди совершают другие преступления и выбирают иную целевую аудиторию, например, жертвами стали чаще становиться пенсионеры. И согласно данным полиции за 2020 год, 40 процентов правонарушителей — это бывшие члены якудза. Ведь многие из них не умеют ничего, кроме как зарабатывать на жизнь преступным путем.
