Он был анонсирован полвека назад, или О книге Збигнева Бжезинского «Технотронная эра»
Слово «заговор» в обороте уже полвека. Оно используется для дискредитации тех политиков, экспертов, общественных деятелей, которые пытаются доказать, что на планете выстраивается новый мировой порядок в интересах хозяев денег – главных акционеров Федеральной резервной системы США: мол, всё развивается само собой и никакого заговора, никакого тайного плана переустройства мира нет.
Выражения «теория заговора», «конспирология» и т. п. были вброшены ЦРУ США в рамках спецоперации «Пересмешник» (Operation Mockingbird), целью которой было нейтрализовать одних и оболванивать других, обеспечив построение «дивного нового мира».
ЦРУ, влияющее на СМИ
До сих пор большая часть документов по операции «Пересмешник» засекречена. Многих деталей мы не знаем, но по отдельным фрагментам можно восстановить общие контуры проекта. Целью операции было установить контроль ЦРУ США (Управление) над СМИ в Америке и за её пределами путём создания в ведущих изданиях и информационных агентствах мира, на радио и телевидении обширной агентурной сети.
Одним из главных источников информации по этой теме является книга американской журналистки Деборы Дэвис (Deborah Davis) «Екатерина Великая: Кэтрин Грэм и её империя Washington Post» (Katharine the Great: Katharine Graham and The Washington Post). Книга увидела свет в 1979 году, и в ней было приведено название операции – «Пересмешник». В книге много говорится о самой Кэтрин (Екатерине) Грэм (1917-2001), владелице Washington Post, и её личном участии в операции.
Почти три десятилетия назад мне пришлось встречаться с этой дамой в Вашингтоне. Тогда она уже отходила от дел, и тогда я у впервые слышал об операции «Пересмешник», но не от самой Кэтрин, а от другого человека, участвовавшего во встрече и объяснившего мне, кто такая эта женщина. Собственно, ведущая американская газета стала активным участником операции ЦРУ ещё при муже Кэтрин Филиппе Грэме, в руках которого находился штурвал WP. В 1963 году он покончил жизнь самоубийством, и штурвал перехватила Кэтрин, продолжая и углубляя сотрудничество со спецслужбой.
Не исключено, что на решение Деборы Дэвис написать книгу о контроле ЦРУ над СМИ повлияла публикация 20 октября 1977 года резонансной статьи Карла Бернштейна (Carl Bernstein) «ЦРУ и средства массовой информации» (The CIA and the Media) в известном оппозиционном журнале Rolling Stone. По оценке Бернштейна, ЦРУ за четверть века сумело завербовать около 400 американских журналистов.
Выход книги Деборы Дэвис был подобен взрыву бомбы. По команде «с самого верха» издательству было приказано изъять книгу из торговой сети и уничтожить. Уничтожили 20 тысяч экземпляров, но часть тиража успела дойти до читателей. Против Деборы Дэвис началась травля. Выходили «исследования», в которых автор уличалась в «неточностях» и «ошибках». Однако всё это не отменяло факта существования проекта «Пересмешник». Как показали последующие события, в самом главном анализ Деборы Дэвис был абсолютно точен.
В 2007 году были обнародованы фрагменты досье ЦРУ под кодовым названием «Фамильные ценности» (Family jewels). Досье объёмом более 700 страниц подготовили по указанию пришедшего на пост директора ЦРУ в феврале 1973 года Джеймса Шлезингера. Он был крайне обеспокоен деятельностью своего предшественника Ричарда Хелмса и других директоров Управления, поскольку сведения о «жёстких» способах работы ЦРУ стали просачиваться в прессу. По ним было начато расследование конгресса. Шлезингер потребовал от своих сотрудников предоставить информацию обо всех операциях, «которые могут быть истолкованы как нарушение устава Управления». И в досье «Фамильные ценности» фигурировала операция, которая так и называлась: «Пересмешник».
В 2007 году новые детали, касающиеся этой операции, были раскрыты в мемуарах Хью Уилфорда (Hugh Wilford) «Американский шпион: Моя тайная история в ЦРУ, Уотергейт и последующие события» (American Spy: My Secret History in the CIA, Watergate and Beyond). В 2008 году у этого же автора вышла книга «Могущественный Вурлитцер: как ЦРУ разыграло Америку» (The Mighty Wurlitzer: How the CIA Played America); в ней даны ещё некоторые подробности проекта «Пересмешник». Биографических сведений о Хью Уилфорде крайне мало. Родился и учился в Англии, позднее переехал в США, стал сотрудником ЦРУ. По состоянию на 2015 год был профессором истории в университете Калифорнии (California State University, Long Beach). Особое внимание Уилфорд уделил операции «Уотергейт» (установка подслушивающих устройств во время предвыборной президентской кампании 1972 года в штаб-квартире Демократической партии; кончилось это импичментом президента Ричарда Никсона в 1974 году). Данная операция выявила многочисленные нарушения ЦРУ США положений устава Управления. При расследовании конгрессом роли ЦРУ в этом скандале в поле зрения попала и операция «Пересмешник».
С каждым годом накапливалось всё больше фактов. В 1975 году в верхней палате конгресса была создана специальная рабочая группа, получившая название «Комиссия Чёрча», – по имени сенатора Фрэнка Чёрча (демократ от штата Айдахо). Позднее комиссия была преобразована в постоянно действующий комитет Сената по разведке. В работе комиссии операция «Пересмешник» была уже не на периферии, а в центре внимания. В 1976 году комиссия совместно с разными комитетами подготовила доклад конгресса США Final Report of the Select Committee to Study Government Operations With Respect to Intelligence Activities. На страницах 191-201 данного документа подробно говорится о вторжении ЦРУ в американские и зарубежные СМИ с целью дезинформации общественности.
Вот фрагмент из доклада: «ЦРУ в настоящее время поддерживает сеть из сотен людей по всему миру, которые предоставляют информацию ЦРУ и в нужный момент пытаются изменить общественное мнение посредством скрытой пропаганды. Эти люди предоставляют прямой доступ ЦРУ к огромному числу газет и периодических изданий, большому количеству пресс-служб и новостных агентств, теле- и радиостанциям, коммерческим издательствам и другим иностранным СМИ». По оценке этого доклада, дезинформация мировой общественности стоила американским налогоплательщикам около 265 млн. долларов в год (данные 1976 г.).
Нет точных сведений о том, когда началась операция «Пересмешник». Некоторые связывают её старт с Кордом Мейером, который пришёл в ЦРУ в 1951 году и сразу подготовил концепцию проекта. А когда в 1953 году ЦРУ возглавил Аллен Уэлш Даллес, началась практическая реализация проекта. Некоторые относят старт проекта на конец 1940-х годов и связывают его с именем Фрэнка Гардинера Уиснера; в 1948 году он был назначен руководителем Управления специальными проектами ЦРУ, которое вскоре было переименовано в Управление политической координации (Office of Policy Coordination), ставшее одним из ключевых подразделений ЦРУ по тайным операциям. Уиснеру было приказано подготовить проект, нацеленный на «пропаганду, экономическую борьбу, превентивные прямые действия, включающие саботаж, антисаботаж, ликвидацию и эвакуационные мероприятия; диверсии против враждебных государств, включающие поддержку подпольных групп сопротивления и местных антикоммунистических элементов в странах свободного мира, находящихся под угрозой» (David Wise and Thomas Ross. Invisible Government. 1964). Одним из первых объектов вербовки Уиснера в рамках операции «Пересмешник» стал Филипп Грэм, управлявший Washington Post.
С 1953 года в сфере влияния «Пересмешника» оказались 25 крупнейших американских газет и телеграфных агентств. В операции участвовали 3 тыс. сотрудников ЦРУ и агентов. Главными опорными пунктами «Пересмешника» были ABC, NBC, CBS, Time, Newsweek, Associated Press, United Press International (UPI), Reuters, Hearst Newspapers, Scripps Howard и др.
Один из методов работы заключался в том, чтобы нейтрализовать деятельность тех журналистов, которые не соответствуют идеологическим установкам «вашингтонского центра». Для этого прибегали к дискредитации и высмеиванию неугодных лиц. Отсюда и название операции – «Пересмешник». Высмеивание предполагало введение в оборот новых слов, придание прежним словам новых оттенков и смыслов. Один из примеров – запущенный ЦРУ лингвистический штамп «конспирология». Слово происходит от английского слова conspiracy, в старых словарях первое его значение – «секретность». Чтобы отвадить журналистов и исследователей от изучения деятельности тайных обществ, мировой закулисы и всего, что всячески скрывается глобальной элитой от глаз общественности, первым значением слова conspiracy сделали «заговор». Превратили в клеймо, которое по сей день ставят на всех, кто пытается донести до людей правду о мировой закулисе.
После расследований и слушаний в конгрессе США было принято решение запретить ЦРУ продолжать операцию «Пересмешник». В 1976 году Джордж Буш-старший, назначенный директором ЦРУ, провозгласил новую политику: «С этого момента ЦРУ не будет вступать в какие-либо платные либо договорные отношения со штатными или внештатными корреспондентами, аккредитованными в любом американском телеграфном агентстве, газете, периодическом издании, радио- или телесети или станции». Правда, добавил, что ЦРУ и впредь будет «приветствовать» добровольное сотрудничество с журналистами. Хорошо известно, что добровольное согласие на сотрудничество с ЦРУ всегда даётся под влиянием такого аргумента, как деньги.
Приведу фрагмент из работы известного философа Александра Зиновьева «Запад. Феномен западнизма», в которой он показывает, как функционируют мировые СМИ, и признаёт существование управляющей ими невидимой руки: «Формально не существует единый центр управления медиа. Но фактически он функционирует так, как будто получает инструкции из некоего руководящего центра. Тут есть своя невидимая рука. Она почти совсем не изучена научно. Данные о ней редко попадают в печать. Её образует сравнительно небольшое число лиц, которые санкционируют рекомендации, выработанные более широким кругом политиков, бизнесменов, политологов, журналистов, советников и т. д., и подают сигнал к согласованной деятельности медиа по определённым проблемам.
Имеется большое число опытных сотрудников учреждений медиа, которые сразу угадывают новую установку и даже опережают «высшую инстанцию». И в дело немедленно вступает огромная армия исполнителей, подготовленных выполнить любые задания в духе новой установки. Между людьми, образующими этот механизм, имеют место бесчисленные личные контакты. Почти вся работа этого механизма протекает как своего рода функциональная самоорганизация (так я называю этот тип организации), а не как система документально фиксируемых команд и отчётов об их исполнении. Такой механизм скрыт и неуязвим от нападок извне».
Эксперты убеждены, что полного сворачивания операции «Пересмешник» не произошло. Традиции работы ЦРУ с иностранными журналистами живы.
Цифровизация человечества и управление людьми
А что касается проекта построения «дивного нового мира», то есть ряд общедоступных источников, по которым можно с ним ознакомиться. Один из них – книга Збигнева Бжезинского (1928-2017) «Технотронная эра» (Brzezinsky Z. Between Two Ages: America’s Role in the Technetronic Era. — Viking Press, 1970). С момента первой её публикации прошло полстолетия.
Бжезинский родился в семье польских евреев в Варшаве, скончался в США. Правда, на самом деле родился он в Харькове, где в то время его родители работали в консульстве Польши, а в Варшаве его лишь зарегистрировали. Вся деятельность Бжезинского делится на две части: 1) научно-преподавательская (Центр стратегических и международных исследований при Университете Джонса Хопкинса, Школа передовых международных исследований при том же университете, Колумбийский университет) и 2) практическая, когда он выступал советником и консультантом по политическим вопросам при высших государственных чиновниках США. Вершиной его политической карьеры стал пост советника по безопасности 39-го президента США Джимми Картера (1977-1981). Он автор многих книг.
Его книга «Между двумя веками. Роль Америки в эру технотроники» объясняет многие «странности» сегодняшнего дня. «Технотронная эра» Бжезинского стала идеологическим обоснованием перехода мира в новое состояние. Этот переход начался на стыке 60-х и 70-х годов ХХ века, когда завершалась эпоха промышленного капитализма. Внешним проявлением этого стали кризисные явления в Бреттон-Вудской валютно-финансовой системе, основанной на золотодолларовом стандарте. Хозяева денег готовились к бумажно-долларовому стандарту, к снятию «золотого тормоза» с печатного станка ФРС. Это означало вступление мира в эпоху финансового капитализма, в совершенно новый мир. Бжезинский это прекрасно понимал. Понимал он и то, что финансовый капитализм недолговечен, поэтому заглядывал в более отдалённое, посткапиталистическое будущее, выстраивая сверхдолгосрочный план действий мировой элиты.
Збигнев Бжезинский был серым кардиналом в Совете по международным отношениям, постоянным участником ежегодных сходок Бильдербергского клуба, находился в тесных отношениях со многими видными политиками, королевскими особами, крупнейшими банкирами. Особо тесной была его связь с Дэвидом Рокфеллером (1915-2017), который и вывел Бжезинского в люди. По инициативе этого американского миллиардера в 1973 году была создана Трёхсторонняя комиссия, и в 1973-1976 гг. Бжезинский был поставлен её исполнительным директором. Одним из деяний Рокфеллера стало создание в 1968 году Римского клуба. Рокфеллер призвал Бжезинского дать Римскому клубу ориентиры его деятельности, и эти ориентиры были получены в виде книги «Технотронная эра».
Почти одновременно с книгой Бжезинского появилась книга первого президента Римского клуба, крупного итальянского бизнесмена Аурелио Печчеи (1908-1984) под названием «Перед бездной» (The Chasm Ahead).
Бжезинский и Печчеи в унисон говорили о грядущих катаклизмах, высказывая мысли, как их предотвратить. Это был совместный манифест строителей «дивного нового мира». В слегка закамуфлированной форме он содержал идеи, которые потом стали раскрываться в докладах Римского клуба, каковых за время существования этой организации было подготовлено более полусотни. Многие доклады для пущей убедительности содержали модели долгосрочного мирового развития, обсчитанные на мощных ЭВМ Массачусетского технологического института (МТИ). У Бжезинского и Печчеи мы прочитаем о таких глобальных вызовах, как перенаселение планеты, истощение природных ресурсов, снижение продуктивности сельского хозяйства, загрязнение окружающей среды, климатические изменения. Чтобы их предотвратить, надо сдерживать демографический рост, промышленное развитие, консолидировать усилия в борьбе с глобальным экологическим кризисом и т. п. Очень вкрадчивые тезисы, получившие вскоре более радикальную редакцию: резкое сокращение численности населения планеты (до одного миллиарда человек); деиндустриализация; добровольный отказ государств от суверенитета ради консолидации человечества; создание мирового правительства.
Бжезинский был одним из наиболее авторитетных идеологов, начавших обосновывать глобализацию и отказ от модели промышленного капитализма. Вместе с американским социологом Дэниелом Беллом (1919-2011) он пропагандировал «постиндустриальное общество», но шёл дальше Печчеи и Белла. Бжезинский ратовал за технотронное общество, основанное на компьютерах и коммуникационных технологиях. Он был идеологом того «цифрового общества», о котором во втором десятилетии XXI века заговорили все. Причём Бжезинский рассуждал о будущем «технотронном обществе», когда на свет только появилось первое поколение ЭВМ, работавшее на лампах. Конечно, электроника и коммуникации (на языке Бжезинского – технотроника) нужны в военных целях, но Бжезинский говорит о другом направлении использования этой техники. Он хочет построить электронный концлагерь, загнав туда ту часть населения, которая останется после «демографической оптимизации». Бжезинский пишет (1970 год!), что через несколько десятилетий мир придёт «к технотронной эре – диктатуре, при которой почти полностью будут упразднены существующие ныне политические процедуры».
Он говорит о людских массах как о неодушевлённых предметах, как об объектах наблюдения: «В технотронной эпохе образуется постепенно, шаг за шагом всё более контролируемое общество. Такое общество будет управляться элитами, которые не будут поддерживать традиционные ценности. И скоро станет возможным наблюдение и контроль практически за каждым гражданином; станет возможным собирать даже самую интимную информацию о каждом гражданине и хранить ее в особых электронных папках. И власти тогда смогут напрямую пользоваться этими папками в случае надобности».
И еще: «В технотронном обществе тенденция будет идти в сторону сведения миллионов одиночных и не связанных друг с другом граждан в общую массу, которая будет легко управляема и направляема харизматичными и симпатичными личностями. Эти харизматичные люди для управления массами будут использовать самые современные технологии коммуникаций, чтобы направлять чувства людей и контролировать их мышление». Признаки сведения людей в большое стадо («общую массу») и управления стадом сегодня налицо.
И вот ещё: «В то же время возрастут возможности социального и политического контроля над личностью. Скоро станет возможно осуществлять почти непрерывный контроль за каждым гражданином и вести постоянно обновляемые компьютерные файлы-досье, содержащие, помимо обычной информации, самые конфиденциальные подробности о состоянии здоровья и поведении каждого человека».
Прошло полвека. И сегодня, в условиях так называемой пандемии COVID-19, мы действительно видим, как энергично власти многих стран пытаются создать системы контроля за физическим состоянием человека, его перемещениями, контактами, покупками и т. д. Всё это задумывалось более полувека назад.
Бжезинский писал и о том, что мы можем увидеть в будущем: «…если заглянуть вперед, то существует возможность биохимического контроля за сознанием и генетические манипуляции с людьми, включая создание существ, которые будут не только действовать, но и рассуждать как люди…»
В конце жизни, однако, мэтр стал осторожнее в предсказаниях. На Европейском форуме новых идей (EFNI), который проходил в Польше 26-28 сентября 2012 года, он признал: «Рост глобальной политической активности широких масс населения более не позволяет управлять ими с помощью извне навязанного контроля, как это было в эпохи колониализма и империализма… Неугасающее и поддерживаемое твердыми убеждениями сопротивление людей, идущее из самой глубины народа, зиждется на их политическом пробуждении и отрицании внешнего управления по историческим причинам — это сопротивление всё тяжелее и тяжелее поддается подавлению».
Прислушаемся к этому тоже.
Валентин Катасонов ФСК
