«Новая нормальность». Пандемия помогает управлять народом
Состояние европейского общества после нескольких волн пандемии называют «новой нормальностью». Но эта норма далека от привычных представлений о свободах и комфорте. В быт входят: комендантский час, отмена базовых прав человека и массовое полицейское насилие на улице. Почему снятие барьеров и запретов станет серьезным вызовом для европейской элиты?
За разрозненными сообщениями об ужесточении коронавирусных запретов и о введении новых эксперты видят общую тенденцию – в странах «развитой демократии» власти используют карантин не только и не столько из-за заботы о здоровье сограждан, но для закручивания гаек.
Пандемия помогает управлять народом
«Новой нормальностью» принято называть состояние экономики и политики в обществе, пережившем тяжелый кризис, – и оно свидетельствует о том, что возвращение к докризисным нормам уже невозможно. Сам термин впервые прозвучал на одном из саммитов G20 после глобального финансового обвала 2008 года. Коронакризис 2020 года привел западный мир в состояние еще более выраженной «новой нормальности».
Вот вывод, который сделали сами же западные эксперты из организации Freedom House: «Пандемия COVID-19 подбросила дров в кризис демократии во всем мире. С начала эпидемии состояние демократии и прав человека ухудшилось в 80 странах. Правительства реагируют на кризис, злоупотребляя властью, заставляя замолчать своих критиков и ослабляя или закрывая важные институты, зачастую подрывая сами системы подотчетности власти, необходимые для защиты здоровья населения».
Но радикальное ухудшение ситуации с правами и свободами происходит не в странах третьего мира, а в Европе – основоположнице демократии и концепции прав человека. При этом закручивание гаек не осталось в прошлом, в период весенней волны, когда правительства могли быть еще растеряны. Сегодня понятна и угроза, и методы противостояния ей. Однако правительства продолжают наступление на принципы и права.
В лоялистской прессе выходят публикации о том, что пандемические ограничения нужно закрепить навсегда, что каждый штамм, например, британский – новая болезнь, и это никогда не прекратится. Правительствам европейских стран стало удобно так управлять своими народами. Безусловно, эта «новая нормальность» корректирует такое фундаментальное для Европы понятие, как права человека. Интересно посмотреть, как изменяется весь спектр социальных отношений, социальная и политическая жизнь в этих новых условиях.
Так, в норму вошел круглосуточный комендантский час для всего населения ряда стран Евросоюза, чего не было во время мировых войн, закрытие границ внутри шенгенской зоны и с другими странами. Помимо права на свободу передвижения, пострадало еще одно священное и неприкосновенное право – на свободу слова. Во время пандемии коронавируса был возбужден ряд уголовных дел или начато полицейское расследование в отношении журналистов и других лиц, которые высказывались с критикой действий или бездействия правительства.
Под шумок правительства дотянулись и до «священной коровы» Европы – трудового законодательства. Работодатели в некоторых странах ЕС получили право отменять выходные, увеличивать рабочую неделю до 60 часов, не выплачивать компенсации по увольнению и сокращению сотрудников, принудительно отправлять сотрудников в отпуск и уменьшать заработную плату без соглашения.
Вакцинное неравенство
Послабления в отдельных странах только подчеркивают общие огромные изменения. Германские земли продлили ограничения, например, в Берлине можно пойти за покупками теперь не только в аптеку или супермаркет: по предварительной записи – один клиент на 40 квадратных метров и с отрицательным тестом ПЦР. Постоянно возникают какие-то новые идеи в области регулирования и контроля. Так, к примеру, совсем недавно в Испании ввели масочный режим на пляже.
В европейских обществах есть ожидание того, что вернуться в доковидный мир поможет массовая вакцинация. Но в Европе очень бюрократизированная система вакцинации. Там нельзя просто зайти и вакцинироваться в любой поликлинике или даже в торговом центре – надо подходить под определенную категорию. Недавно президент Франции Эммануэль Макрон с гордостью сообщил на своей странице в Facebook о расширении программы вакцинации на людей старше 70 лет и людей старше 55 с сопутствующими заболеваниями. Но расширение такими темпами должно быть очень долгим.
Но, что куда важнее, зачастую запреты и ограничения не оправдываются никакими цифрами заболеваемости и смертности, состоянием больничной инфраструктуры. При этом многие европейские лидеры эти ограничения лично для себя давно уже сняли, одной жизнью со своими гражданами жить не собираются.
«Новая реальность» характеризуется усилением социального расслоения, возникло вакцинное неравенство с настоящей номенклатурой, имеющей право на вакцинирование. Например, в Португалии – это депутаты и чиновники в первую очередь. Возникает и черный рынок. Естественно, COVID увеличивает и трудовое, экономическое неравенство. Целые отрасли не могут строить никаких планов даже на ближайшее время. В то же время наиболее защищенными оказываются госслужащие, имеющие и работу, и социальную защиту.
Европа сползает к диктатуре
Европейские элиты полагают, что снятие барьеров и запретов будет для них серьезным вызовом. Ведь даже на фоне ограничений протесты против них идут масштабно, фиксируется огромное количество полицейского насилия. В качестве примера можно привести жесткие действия правоохранителей при разгоне акций протеста в Берлине, Париже, Брюсселе, Вене и других столицах стран ЕС. Отказ в разрешениях на проведение протестных мероприятий, жесткий разгон с применением дубинок, водометов и перцового газа, штрафы и уголовные дела за участие в протестах и даже требования задействовать армию для усмирения протестующих.
Элиты опасаются того, что если людей «отпустить на свободу», то народ произведет ревизию всего того, что произошло за этот год. А элиты этого не хотят». Сообщения о том, что Европа снимает ограничения и выходит из коронакризиса, явно не соответствуют истине.
Привычка европейских правящих кругов к жесткой «новой нормальности» чревата сползанием Старого Света к диктатуре. О росте тенденций к диктатуре, в частности, свидетельствует передача исполнительной власти чрезвычайных полномочий фактически на неограниченный срок, даже без связи с динамикой эпидемиологической обстановки, зачастую без указания перечня конкретных полномочий и мер и без необходимости парламентских решений. Легко проводится параллель с историей Древнего Рима, давшего начало европейской цивилизации, – временные диктаторы, получавшие неограниченную власть в чрезвычайных обстоятельствах, со временем превращались в тиранов. Исполнительная власть формально становится тем самым диктатором времен Древнего Рима с поправкой на то, что «война», которую она якобы ведет, идет с невидимым врагом, а критерии победы и поражения в ней формулируются, только исходя из мнения правительства.
Михаил Мошкин, «Взгляд»