На прошедшем Каннском кинофестивале Джон Карпентер получил награду «Золотая карета» от Общества французских режиссеров за новаторский подход к кинопроизводству. Приз вручили 71-летнему живому классику после показа его культового хоррора «Нечто» 1982 года. В интервью, которое он дал журналистам в пляжном кафе на набережной Круазет, Джон рассказал о своих чувствах относительно ценной награды, порассуждал о состоянии жанра хоррор и индустрии кино в целом, посетовал на современные реалии кинопроизводства и объяснил, почему не готов снять фильм ужасов об Америке Трампа.
— Что означает для вас эта награда?
— Мне очень лестно и приятно ее получить. Здорово, что они решили меня почтить. Наверно, еще это означает, что я уже совсем стар.
— Но вы согласны с тем, что приз за креативность и независимый дух вам дали не просто так?
— Да каждый режиссер снимает свои фильмы креативно. Надо быть добрее к фильм-мейкерам. Нам нужна ваша любовь.
— Как вы относитесь к тому, что все говорят о вашем большом влиянии на других режиссеров? Например, существует мнение, что вы стали родоначальником жанра слэшер. Вы вообще думали о том, что оставите такой след?
— Хотелось бы, но нет. Мы понятия не имели, что творим, например, с тем же «Хэллоуином». Просто снимали кино, вот и все.
— Как, по-вашему, с тех пор изменился жанр?
— Жанры все время меняются. Хоррор существовал с самого зарождения кинематографа, и каждое новое поколение находило свои способы играть с людскими чувствами и страхами. Хоррор всегда будет с нами, потому что человек постоянно чем-то напуган. Мы буквально родились в страхе и живем с ним, например, со страхом смерти. Страх универсален. Юмор далеко не всегда, а вот страх — да. Вот почему хорроры — такая невероятная вещь.
— Вы можете снять нечто подобное сегодня?
— Не знаю.
— Индустрия изменилась?
— Да, и довольно сильно. И касаются эти изменения всех видов фильмов. Например, ужастики стали выпускать, сразу ориентируясь на прибыль. То есть, они заранее знают, что заработают денег. Никто сегодня не рискует.
— Вы рисковали, снимая кино на свои деньги.
— Иногда.
— «Чужие среди нас», «Туман», «Нечто» — все они были по-настоящему прорывные. Сегодня, кажется, хорроры не стремятся ни к каким прорывам. А вы сознательно снимали их такими?
— Да, да. Я еще какой прорывной. Кстати, не вдаваясь в детали относительно качества, разве «Прочь» не прорыв в жанре?
— Джордан Пил — исключение из правил.
— Да, он в порядке.
— «Нечто» вышло сразу после «Инопланетянина».
— Вы заметили!
-Приехать сюда с фильмом «Нечто» — отличная месть!
— (Смеется.)
— «Инопланетянин» тоже был хорошим фильмом, но по другой причине. Вы же, в отличие от Стивена Спилберга, работали на темной стороне.
— Да, были времена! Здорово, что «Нечто» получило вторую жизнь. Я рад.
— Почему вам так нравилось обращаться в фильмах к теме конца света и уничтожения мира?
— Я вырос в эпоху, когда в Америке в начальной школе все читали Библию. Я был очень молод и весьма впечатлителен, когда дошел до раздела про апокалипсис. Полный отпад! Да вы шутите? Конец всего сущего? Вау! Образ нарисовался просто фантастический. Я только позже понял, что речь шла об иудаизме, но затем ознакомился и с другими культурами. В общем, голова моя просто взрывалась от одной мысли о конце света. Мы все думаем о том, что же будет после всего. Ну, а я был просто очарован этими мыслями.
— Вы же атеист, не так ли?
— Скажем так, я не верю в сверхъестественное. Оно существует в кино, но не в реальной жизни. А хоррор существует и в реале.
— Вы бы могли снять хоррор об Америке Трампа?
— Нет. Этот кошмар слишком реален. Я действительно прямо сейчас ужасно переживаю и боюсь за свою страну. Мы живем в очень опасные времена.
— Вашим героем из мира кино в молодости был Ховард Хоукс?
— Да, я любил его фильмы. Очень рекомендую посмотреть два из них: «Только у ангелов есть крылья» и «Рио Браво».
— А почему вы не сняли вестерн?
— У меня однажды был шанс. Но я, наверно, просто боялся, что у меня не получится.
— Музыку к своим фильмам вы сочиняли сами. Почему?
— Потому что мог: меня научили этому в киношколе. К тому же когда ты снимаешь низкобюджетное кино, у тебя попросту нет денег, чтобы нанять композитора или оркестр. Просто берешь синтезатор и играешь. А со временем это стало чем-то вроде моего фирменного стиля.
— Ага, и теперь вашу тему из «Хэллоуина» люди ставят себе на рингтон.
— В том числе и моя жена.
— Были времена, когда Голливуд отвернулся от вас.
— И не один раз.
— Как вы это пережили?
— Если ты больше всего на свете любишь кино, никакая неудача не будет иметь для тебя значения.
— Когда ждать ваш следующий фильм?
— Конкретного расписания у меня нет, но есть кое-какие планы. Если обстоятельства сложатся удачно, я бы хотел снять скромный хоррор или эпичное приключенческое кино. Но это должен быть проект, который мне нравится и который четко просчитан. А то сейчас режиссеров заставляют укладываться в 2 миллиона там, где по сценарию нужны все десять. И приходится ужиматься изо всех сил, а я совершенно не хочу этого делать.
— Вы бы хотели поработать над сериалом?
— Я был бы не прочь снять один.
Хелен Барлоу, Collider
Перевод http://Lostfilm.info