Недавно летчик-космонавт Юрий Батурин, который выполнил два космических полёта в 1998 и 2001 годах, представил свою новую книгу «Властелины бесконечности».
— Юрий Михайлович, как строится день космонавта в полёте? Есть ли время на отдых и досуг?
— День у космонавта планируется так же, как и любого обычного человека. Есть 8 часов в сутки на сон, отбой обычно в 23 часа. Существует и воскресенье, когда теоретически можно ничего не делать, просто отдыхать. Но в жизни часто бывает не совсем так, как планируется. Бывает подъём в 4 часа утра, для того чтобы включить установку, потом идёшь досыпать. Интересно, что в космосе высыпаешься быстрее, чем на Земле. Ведь на Земле нам надо, чтобы отдыхали мозг, тело, мышцы. А в космосе у мышц затраты совсем небольшие. Им даже приходится искусственно создавать нагрузку упражнениями на тренажёрах. Поэтому отдых нужен только мозгу, и хватает пяти часов, чтобы выспаться. Бывает, встанешь на два, три часа раньше и, если нет срочной работы, подойдёшь к иллюминатору и смотришь, любуешься, фотографируешь. А вообще космонавты не любят сидеть без дела: начинают сами придумывать себе работу, проводить какие-то эксперименты.
— Говорят, что космонавты сильно теряют кальций в организме после пребывания в невесомости. Это правда?
— Действительно, кальций вымывается из организма с первой секунды в невесомости. Врачи в Центре подготовки космонавтов говорят, что космонавт — это лучшая модель остеопороза. Потом кальций восстанавливается, но не до конца и неравномерно. Может так получиться, что в правой ноге он восстанавливается нормально, а в левой нет. Наши «космические» врачи рекомендуют простой и естественный способ – продукты, содержащие кальций, например творог, скорлупу от яиц, а вот кальций в таблетках не рекомендуют.
— У американского астронавта Скотта Кейлли есть брат близнец. Когда он вернулся на Землю, стали сравнивать ДНК братьев-близнецов и обнаружили, что у астронавта есть изменения в ДНК. Юрий Михайлович доводилось ли вам участвовать в каких-либо медицинских исследованиях?
— Скот Кейлли и его брат – это совершенно уникальный случай, подарок для медиков. Сейчас в отряде космонавтов работает Сергей Прокопьев, и только что прошёл отбор и начал общекосмическую подготовку его младший брат. Они не близнецы, но исследования тоже будут интересными.
Каждый космонавт не только проводит эксперименты, но и сам является объектом исследований. Как только соглашаешься сесть в космический корабль, соглашаешься на то, чтобы стать подопытным объектом. А мне больше всего запомнился один эксперимент надо мной. Он касался подготовки к адаптации к невесомости.
Вообще адаптация к невесомости проходит у всех по-разному в зависимости от вестибулярного аппарата, наследственности и так далее. У меня адаптация к первому полёту прошла довольно легко – я не болел, меня не тошнило. В качестве эксперимента врачи мне предложили перед вторым полётом не проводить со мной обязательные предполётные тренировки по подготовке к невесомости. Я с радостью согласился, но чем было ближе к полёту, тем больше я начинал беспокоиться. Ведь в первом полёте я был просто космонавт-исследователь, а теперь бортинженер, а это ещё большая ответственность, вдруг начнёт тошнить или что-нибудь случится. И вот я никогда не забуду это удивительное ощущение — организм всё вспомнил, как будто я был в невесомости неделю назад. Не было никаких неприятных последствий. Я вернулся на Землю и доложил об этом результате врачам.
— Испытывает ли космонавт обычный человеческий страх?
— Если у человека нет страха, он профессионально непригоден. Страх — своего рода индикатор опасности в космическом полете. Но, с другой стороны, страх заразителен. Стоит кому-то испугаться, как сразу беспокойство распространяется вокруг на других. Поэтому космонавту нельзя показывать свой страх, нельзя, чтобы он распространялся на экипаж.
А вот яркий пример, который показывает, что эмоция страха возникает быстрее осознания развивающегося процесса. При выведении космического корабля на орбиту между отделением второй ступени ракеты-носителя и включением двигателей третьей ступени есть пауза — четыре секунды. За это время ракета начинает падать, притягиваемая к Земле. И все это знают, но все пугаются, что выведение на орбиту не состоялось, что ты не в космосе, что сейчас начнётся аварийный спуск. И это страх не за свою жизнь, а из-за того, что желанная цель, такая близкая, не будет достигнута.
Ирина Лаповок
«Северо-Запад» (szaopressa.ru)