В революционной Франции она противостояла террору и требовала для женщин всех свобод
«Мужчины, можете ли вы быть справедливыми? Этот вопрос задает вам женщина. Вы не можете приказать ей молчать», – так бескомпромиссно начинается «Декларация прав женщины и гражданки» французской писательницы и журналистки Олимпии де Гуж. Она сочиняла революционные драмы про самые актуальные общественно-политические проблемы ее времени и взошла на эшафот в самый разгар якобинского террора.
Наполеон: «Женщины — собственность их мужей»
Век просвещения в Европе и порожденные им представления о свободе, равенстве и братстве повлияли на мировоззрение европейцев, что, в частности, выразилось в пересмотре юридических норм, регулирующих брачные отношения, взаимные права и обязанности супругов. Попытка проведения радикальной реформы семейного права была предпринята на волне торжествовавшей тогда революции в 1792-1793 годах. Ее основу составляли четыре главных тезиса: право на развод (в том числе, инициированным женщиной), уравнивание супругов в имущественных правах, уменьшение власти родителей над детьми, политика улучшения демографической ситуации в стране.
Однако охвативший потом Францию якобинский террор и последующие события более чем на столетие отложили решение вопроса о гендерном равноправии. Будущий император Франции Наполеон Бонапарт четко сформулировал доминировавшее тогда представление о роли и месте женщины в обществе: «Женщины — собственность их мужей, как плодовое дерево — собственность садовника». Столь резкое суждение Наполеона, вероятно, было связано с эпизодом из его личной биографии: он не мог простить жене, Жозефине Богарне, многочисленные долги, которые она успела наделать, прикрываясь его именем, чтобы в отсутствие супруга купить роскошную резиденцию Мальмезон.
Просветительские идеи о всеобщем равноправии, верховенстве закона и разума над любыми проявлениями диктатуры, вера в руссоистского «естественного человека» проявились в зарождавшемся тогда движении за женское равенство, выдвинув представительниц прекрасного пола на авансцену истории.
В духе Вольтера
Вдова провинциального полицейского интенданта Мари Гуж приехала в Париж в 1770 году и решила начать новую жизнь, сменив свое простое имя на гордое античное Олимпия. Уже спустя три года она смогла удачно выйти замуж — за богатого государственного служащего Жака Бьетри де Розьера. Финансовое благополучие супруга позволило Олимпии спокойно заниматься публицистикой и самообразованием, так что вскоре она стала завсегдатаем самых известных политических салонов предреволюционного Парижа. С 1774 года ее имя регулярно включалось в список наиболее знатных парижан, благодаря чему она вскоре познакомилась с известными философами и мыслителями своего времени, многие из которых затем составили ядро будущей партии жирондистов: с Жаном-Франсуа Лагарпом, Себастьяном Шамфором, Луи Мерсье, Николя Кондорсе. Кстати, Олимпия сразу же довольно близко сошлась с женой последнего — Софией Кондорсе, хозяйкой знаменитого «Социального кружка».
Де Гуж активно приветствовала движение в поддержку демократических свобод в Америке, которое вдохновило ее на борьбу за отмену рабства. Так, она вошла в число наиболее видных филантропов-аболиционистов, которые, не принимая непосредственного участия в деятельности политических партий, содействовали своими сочинениями в прессе и постановками на сцене пропаганде скорейшего полного уничтожения проявлений подобного варварского ущемления человеческих прав и свобод.
Де Гуж приступила к сочинению остросоциальных пьес в духе философских сказок Вольтера — «Замора и Мирза, или Счастливое кораблекрушение», «Рынок негров». Последняя в 1789 году была поставлена на сцене главного французского театра «Комеди Франсез», однако, в силу чрезмерной провокационности и открытых призывов к мятежу, выдержала всего три представления, после чего была снята с репертуара.
«О, женщины! Когда же вы прозреете?»
Наступившие вскоре революционные волнения Олимпия де Гуж поддержала, образовав совместно с женой видного деятеля жирондистов Кондорсе политический клуб — «Социальный кружок», ставший на несколько лет средоточием самых прогрессивных идей равноправия и либерализма. Адепты этого элитарного общества выступали за немедленное провозглашение гендерного равенства, что подразумевало предоставление женщинам всех свобод и прав собственности, призывали к созданию всеобщей федерации свободных народов — эдакого прототипа мирового правительства, действия которого должны направляться концепцией эгалитаризма. Отметим, что, несмотря на весьма непродолжительный период существования, «Социальный кружок» оказал значительное влияние на политические и социально-философские воззрения романтиков, социалистов и раннего Карла Маркса.
Главным документом, разработанным в ходе заседаний «Социального кружка» и одобренным всеми его членами, стала «Декларация прав женщины и гражданки» (1791 год) авторства Олимпии де Гуж. Это произведение прославило имя ее сочинительницы не только среди современников, но и в сознании потомков, окрестивших ее праматерью феминизма. Вот наиболее яркий фрагмент ее знаменитого манифеста: «Женщина, очнись. Набат разума раздается по всему миру. Осознай свои права. Огромное царство природы больше не окружено предрассудками, фанатизмом, суевериями и ложью. Пламя истины разогнало тучи глупости и узурпаторства. Силы раба умножились, и он сбросил свои оковы. Но, освободившись, он стал несправедлив к своим ближним. О, женщины! Когда же вы прозреете? Что вы получили от Революции? Усилившееся презрение, более очевидное пренебрежение. На протяжении столетий у вас была власть только над мужскими слабостями».
Казнь «за подстрекательство к мятежу»
Переломные события в насыщенной жизни Олимпии де Гуж принес 1793 год, когда Робеспьер обвинил партию жирондистов в предательстве интересов революции, что повлекло за собой исключение 22 депутатов из Конвента. Уже спустя полгода основные члены партии были приговорены судом к смертной казни, причем многие из них решили не дожидаться приведения наказания в исполнение и самостоятельно свели счеты с жизнью: к примеру, Кондорсе отравился, Валазе заколол себя кинжалом в зале суда, а Барбару утопился в Роне.
Олимпия де Гуж опубликовала политический памфлет «Три урны, или Спасение отечества воздушным путешественником». Основным содержанием этого сочинения стала проповедь скорейшего проведения общенародного референдума, который бы определил дальнейшую судьбу французского государства, мечущегося между якобинцами, жирондистами и фельянами. Однако сразу же после публикации памфлета Олимпию арестовывают за контрреволюционную деятельность, проводят обыск у нее дома, где находят наброски социально-политической драмы «Спасенная Франция, или Низверженный с трона злодей» — в самом названии уже содержатся явно провокационные и нежелательные аллюзии. Несмотря на то, что в центре повествования была фигура королевы Марии-Антуанетты, представленной в очень негативном ключе, следствие рассудило, что тем самым автор старался вызвать к ней сочувствие читателей.
Вопреки закону, де Гуж не было предоставлено адвоката — члены трибунала заявили, что она способна защищать себя самостоятельно. Находясь в тюрьме, писательница с помощью друзей опубликовала свои последние работы: «Олимпия де Гуж перед революционным трибуналом», где она рассказала о подробностях своего процесса, и «Преследование патриотки», в которой она осудила проводившуюся политику террора. В конце октября 1793 года трибунал приговорил де Гуж к смерти «за подстрекательство к мятежу против единой и неделимой республики».
Мария Молчанова, «Дилетант-медиа»
