После зловещих предсказаний Жака Казота об исходе Французской революции, многие в литературных кругах вдруг вспомнили, что что-то похожее он написал еще за 30 лет до кровавых событий 1793 г.: «Поэму об Оливье», в которой главный герой попадает в место, полное отрубленных голов! Головы смеются и плачут, рассказывая, как их казнили.
Видения о смерти аристократов
Жак Казот родился 7 октября в 1720 г. в Дижоне. Получил отменное образование в католическом колледже иезуитов, потом по рекомендации наставников поехал в Париж, где и началась его служба. Он сделал блестящую карьеру, будучи комиссаром в Министерстве Морского флота, а позже инспектором при колониальном ведомстве на острове Мартиника — отдаленном владении Франции. Для французов же Казот остался автором увлекательного романа «Влюбленный дьявол» и ряда очаровательных сказок и новелл, которыми зачитывались дамы из высшего общества.
Можно было бы назвать Казота не только писателем, но и немного авантюристом: он увлеченно разрабатывал планы бегства последнего короля Людовика XVI из тюрьмы Консьержери и поднятия во Франции вооруженного мятежа. Рассчитывал в письмах, хватит ли места в его имении, чтобы разместить королевскую свиту, лошадей и самого монарха с достаточным комфортом.
Друзей и знакомых Жак поражал своими пророчествами. Самое страшное – уже упомянутое в «Поэме об Оливье»: «Влекомые собственным весом, части наших тел попадали в глубокую яму, где смешались с множеством чужих разъятых туловищ. Головы же наши покатились прочь, точно бильярдные шары. Сумасшедшее это вращение отняло последние остатки разума, и я осмелилась открыть глаза лишь по прошествии некоторого времени; тут же увидела я, что голова моя помещается на чем-то вроде ступени амфитеатра, а рядом и напротив установлено до восьми сотен других голов, принадлежавших людям обоего пола, всех возрастов и сословий. Головы эти сохраняли способность видеть и говорить. Позднее, мемуарист де Нерваль комментировал это странное произведение следующим образом: «Эта причудливая выдумка о заточенных вместе женщинах, воинах и ремесленниках, ведущих споры и отпускающих шуточки по поводу пыток и казней, скоро воплотится в жизнь в тюрьме Консьержери, где будут томиться знатные господа, дамы, поэты — современники Казота; да и сам он сложит голову на плахе, стараясь, подобно другим, смеяться и шутить».
Однажды на одном из светских ужинов в 1788 г. Казот почти насмешливо, играючи, предсказал смерть присутствующим: от гильотины — герцогине де Граммон, от яда в темнице — Кондорсе, от потери крови после вскрытия вен — де Шамфору и де Вику. Слушавшие его тогда заносчивые аристократы и поэты перешептывались: «Да ведь он безумец, вы разве не видите, что он шутит, — всем известно, что ему нравится приправлять свои шутки мистикой!» Шамфор вообще назвал эти «шутки» «юмором висельника», а уж после того, как Казот предрек герцогине де Грамонн смерть без исповеди в обществе «принцессы крови» (королевы Марии-Антуанетты), он был и вовсе выгнан раздосадованным хозяином из-за стола и из дому. Кусавшие от скрытого гнева губы аристократы в шелках и дорогих кружевных жабо не догадывались, сколь точным и жестоким окажется «безумный бред» прорицателя!
Предвидел свой арест и казнь
Впрочем, сам пророк не избежал печальной участи. За приверженность монархии «философы» от якобинской диктатуры дали приказ арестовать мятежника, хотя доказательств его вины никто не предоставил. Элизабет, дочь Казота, арестовали за пособничество отцу вместе с ним. Обоих препроводили в Париж и заключили в тюрьму при аббатстве Сен-Жермен-де-Пре. Случилось это в последние дни августа 1794 г. Госпожа Казот тщетно умоляла позволить ей сопровождать мужа и дочь. Вскоре в тюрьме начался ад: заключенным оглашали смертные приговоры одному за другим. И тут же приводили их в действие перед собравшейся публикой. К полуночи выкрикнули имя Жака Казота. 73-летний старик хладнокровно предстал перед неумолимым трибуналом, заседавшим в небольшой приемной аббатства. Элизабет прорвалась к отцу сквозь стражников и узников. Ее неожиданное появление, трогательные мольбы, преклонный возраст арестованного, чье политическое преступление трудно было сформулировать и доказать, жалость, внушаемая благородным видом несчастных и горячей дочерней любовью, смутили толпу, пробудив в ней сострадание. Раздались крики о помиловании. Охранник налил стакан вина и протянул его Элизабет со словами: «Коли вы хотите доказать гражданину Майяру, что вы не из аристократов, выпейте это за спасение Отечества и победу Республики!» Девушка без колебаний осушила стакан; собравшаяся публика расступилась перед ней; толпа с рукоплесканиями пропустила отца и дочь; их тотчас увезли домой. Друг Казота де Сен-Шарль бросился к нему со словами: «Слава богу, вы спасены!» — «О, ненадолго! — отвечал Казот с грустной улыбкой. — За миг до вашего прихода мне было видение: за мной приехал жандарм и приказал следовать за ним; далее предстал я перед мэром Парижа, который велел посадить меня в Консьержери, а оттуда меня привели в революционный Трибунал. Вот так и настал мой час».
Адвокат по имени Жюльен предложил Казоту убежище в своем доме, обещая укрыть от преследований, но тот твердо положил не перечить судьбе. И действительно: 11 сентября жандарм, вручивший писателю приказ об аресте. Его увезли в мэрию, а оттуда в тюрьму Консьержери; свидания с друзьями были запрещены. Тем не менее, Элизабет умолила тюремщиков позволить ей ухаживать за отцом и прожила в тюрьме до последнего дня его жизни. Однако все ее ходатайства перед судьями не возымели того успеха, что в первый раз перед народом, и после допроса Казот был приговорен к смертной казни. Перед оглашением приговора Элизабет заключили в камеру, боясь, что ее мольбы растрогают присутствующих. Адвокат обвиняемого тщетно взывал к милосердию судей, напоминая, что несчастную жертву помиловал сам народ. Трибунал остался глух к его речам и твердо держался принятого решения.
Так завершилась жизнь этого странного человека, произносящего свои таинственные пророчества со спокойной улыбкой и ясным выражением глаз, из которых так и лился свет доброты. Он не считал себя пророком, а его способность видеть будущее приносила ему много горечи и страданий.
По материалам Peoples.ru
