Даниил Гранин прожил долгую жизнь и признавался: «Какое это удовольствие — видеть родные лица и никого не терять! Пожалуй, есть у меня единственное правило, но выполнять его так же трудно, как делать утреннюю гимнастику. Нужно проживать каждый день как самый счастливый в вашей жизни. Тогда и уйти будет нестрашно».
Интерес к литературе
Даниил Гранин (настоящая фамилия Герман, а Граниным он стал в 1949 г. по просьбе писателя-однофамильца Юрия Германа) родился 1 января 1919 года в семье лесника. Отец был на 20 лет старше матери, ей — горожанке, моднице, молодой, веселой — не сиделось в деревне. Поэтому она восприняла как благо переезд в город. И для мальчика начались отцовские наезды с корзинами брусники, с лепешками и деревенским топленым маслом, а все лето — у отца в лесу, в леспромхозе. Каждый из родителей тянул Даниила к себе.
Гранин еще в школе интересовался литературой. Но, несмотря на это, на семейном совете было признано, что инженерная специальность куда более надежная. Даниил поступил на электротехнический факультет Политехнического института. Студенты ездили на практику на Кавказ, на Днепрогэс, работали на монтаже, ремонте, дежурили на пультах. На пятом курсе, в разгар дипломной работы, Гранин стал писать историческую повесть о Ярославе Домбровском. Писал не о том, что знал, чем занимался, а о том, чего не знал и не видел. Тут было и польское восстание 1863 года, и Парижская коммуна. Вместо технических книг он рассматривал в библиотеке альбомы с видами Парижа.
Два рассказа «Возвращение Рульяка» и «Родина» были опубликованы в 1937 году в журнале «Резец».
После окончания учебы Даниил Гранин был направлен на завод, где активно продвигался по партийной части. Хотя в своих мемуарах Гранин утверждал, что работал инженером в танковом КБ завода. Согласно архивам Минобороны, на фронт в 1941 ушел добровольцем в звании старшего политрука, был дважды ранен, затем был комиссаром ремонтно-восстановительного батальона, занимаясь организацией ремонта танков, за что был представлен к награде. Правда, незадолго до смерти Гранин в интервью изданию «Фонтанка» утверждал, что в армию поступил рядовым, будучи добровольцем, а поскольку был при политотделе, его считали политруком. О том, что на фронте он был всего лишь рядовым, Гранин писал и в книге «Причуды моей памяти» (2009).
Любопытно, что в еще одной своей мемуарной книге «Все было не совсем так» (2010) Гранин написал, что в 1943 году с фронта был направлен в Ульяновское танковое училище на учебу. Однако, Ульяновскому танковому училищу посвящены две специальные книги, в них перечислены все выпускники, и Д. Германа (Гранина) там нет.
В дни войны Даниил Гранин встретил любовь. Как только успели зарегистрироваться, так объявили тревогу, и они просидели, уже мужем и женой, несколько часов в бомбоубежище.
Послевоенную жизнь Гранин считал подарком: «Обращаться с жизнью надо как с чудом, Божьим даром или даром судьбы. На войне это было ежечасно. Был обстрел, и я остался жив! Жив — я счастлив! Позже — иногда это было трудно. А иногда — легче. Это всегда утешительно и заставляет жить немножко иначе. Мы плохо ценим жизнь, которая нам дана». В 1949 году он начал публиковаться. Его романы «Искатели», «Иду на грозу», биографии биолога Александра Любищева («Эта странная жизнь») и физика Игоря Курчатова («Выбор цели»,), повести «Прекрасная Ута», «Сад камней», «Месяц вверх ногами», «Дождь в чужом городе» прочитаны несколькими поколениями читателей.
Многие его произведения экранизированы, и во всех этих фильмах Гранин был автором (соавтором) сценария.
«Признак хорошей книги — ее долговечность»
В свое время писатель выступал с осуждением Солженицына, заявлял о том, что суд слишком мягко обошелся с Бродским. Его «Блокадная книга», написанная совместно с Алесем Адамовичем, поначалу была запрещена к изданию — из-за необъективных высказываний Гранина о деятельности руководства в блокаду. Впервые часть книги была напечатана с купюрами в 1977 в журнале «Новый мир», а книга вышла в 1984 году.
«Писательский труд вроде бы не тяжел, — говорил Гранин. — Но никогда нет уверенности, пойдет ли работа, интересна ли она читателю, нужно ли это вообще кому-нибудь. Ежедневный наемный труд в этом плане гораздо проще. Неуверенность — очень тяжелое чувство. Это нормально, что мои книги продавались небольшими тиражами: ведь я писал не детективы и не любовные романы. Они-то были популярны всегда — например, “Иван Выжигин” Булгарина издавался огромным тиражом, а стихи Пушкина в то же самое время — совсем небольшим. Признак хорошей книги — ее долговечность. А долговечна она, если на нее есть спрос и ее переиздают. Многие говорят, что люди стали сейчас меньше читать, но мне кажется, что это не совсем так. Да и на бестселлерах нельзя ставить крест: если “Гарри Поттер” или “Код да Винчи” были так популярны, значит, они затронули какие-то струны в душе читателя. А как пышно сейчас выглядят газетные киоски — кто-то ведь читает все эти огромные объемы периодики! Да и в Интернете много информации, и она очень востребована».
Он верил, что книга всегда будет нужна человеку: «У нее особое преимущество. Во-первых, чтение — это все-таки особая форма досуга. Причем весьма интимного: можно остановиться, подчеркнуть что-то, подумать, вступить во внутренний диалог с автором. Людям нравится так проводить время».
В последнее время писатель тяжело болел, незадолго до смерти был подключен к аппарату искусственной вентиляции легких. А в ночь на 5 июля с.г. он умер.
По материалам Peoples.ru, Smena.ru, Svoboda.org, online812.ru