Необъяснимые и мистические истории, рассказанные очевидцами
«Пусть меня не боится, я ей зла не сделаю»
В обычной панельной «трешке» жила семья из пяти человек: мать, отец, две сестры (18 и 12 лет) и брат 16 лет (мой будущий муж). В 2000 году в этой квартире произошла трагедия: отец убил мать и спрятал тело в шкафу. Как и за что — до сих пор никто не знает. Тело обнаружил мой будущий муж, который, придя из школы, полез в шкаф за кроссовками. Отца посадили в тюрьму на 15 лет, где он и скончался впоследствии. Жизнь детей, оставшихся никому не нужными (ближайшие родственники отказались от обузы), описывать не буду — тяжело это, да и не в этом дело…
Когда я вышла замуж, то познакомилась с младшей сестрой моего мужа, которая однажды в разговоре обмолвилась, что мать при жизни была верующим человеком, что даже после смерти никогда их не оставляла, что всегда была рядом. Я тогда не обратила внимания на эти слова. Муж мой в те года ездил в командировки. Получается, что в очередную его поездку я остаюсь впервые одна в этой квартире. «Ничего, — думаю я, — переживем как-нибудь!» Благо, связь есть, да и мужнина сестра в соседнем доме живет.
И вот, на четвертую ночь моего одиночества просыпаюсь я от странного ощущения чьего-то присутствия в комнате. Вот такое чувство, будто за тобой подглядывают. Взгляд ощущаешь, а никого не видно. И ведь пошевелиться было страшно. Единственное, что тогда в голову пришло, — это фраза: «Господи, помоги!» Вот ее я мысленно и повторяла, зажмурив глаза до боли. Потом почувствовала, будто легкий ветерок подул над головой. И сразу стало так спокойно и сонно, что я перевернулась на бок и мигом уснула.
Утром звонит муж и рассказывает, что ему сегодня во сне мать покойная приснилась. Будто едут они в автобусе, а она ему и рассказывает: «Видела сегодня твою девочку. Хорошая, любит тебя. Я ее по голове погладила. Пусть она меня не боится, я ей зла не сделаю. Ну, сынок, мне выходить надо, а ты дальше езжай. Не твоя это остановка».
Я как услышала — просто в осадок выпала! Получается, это моя покойная свекровь приходила ночью со мной знакомиться. В ответ на рассказ мужа поведала свою ночную историю. Он сказал, что и раньше с сестрами постоянно слышал легкие шаги по квартире ночью, скрип шкафчиков на кухне. Только никто не боялся, знали, что это мать, которая даже после смерти не бросает своих детей!
После этой истории с мужем в той квартире мы прожили еще четыре года. И иногда по ночам я тоже слышала легкие шаги по коридору, ощущала ветерок возле нашей кровати. И каждый раз после этого муж улыбался во сне. А я спокойно засыпала, зная, что нас оберегает ставший мне родным и близким человек, которого я никогда не знала.
Таинственная дорога в далекий хутор
Вот, вспомнила историю. Было это давненько, когда мои мальчишки были маленькие. Старшенькому было пять лет, младшему чуть больше трех. А мне было мало лет, и мать я была достаточно безголовая. Жили мы в Эстонии. Была зима. И приспичило мне поехать в гости на выходные к знакомым, на хутор. И через полчаса я, одев мальчишек и свистнув собаку, мчалась на автобусе на вокзал, чтобы успеть на последний поезд до города Тарту. Потом оттуда пригородным «дизелем» до маленькой станции. А оттуда нужно было еще 12 километров пешком идти. Снега там всегда много, но холод не особенно чувствуется.
Прибыли мы на станцию уже к вечеру. Погода ясная, ветра нет, красота! У меня и мысли не возникло, что может случиться что-то плохое. Дорогу туда я знала, как свою ладошку, предыдущий год полировала ее в оба конца бесконечно. Грейдером дорогу чистят, с этим все всегда в порядке. Заблудиться невозможно, дорога только одна. Два часа быстрого хода — и я уже там, где задумано.
С этими мыслями, болтая с мальчишками обо всем на свете, мы и вышли из пригородного поезда, направились за деревню и пошли по дороге к хутору. Там я приладила упряжку к сбруе, прицепила санки (такие клевые пластиковые санки у нас тогда были!), посадила мальчишек, нацепила маленькие лыжи — и вперед. Холодище, темно, луна взошла. Красиво, мальчишки в восторге, я тоже. Приключение!
Приблизительно через час вдалеке показался огонек. А его там быть не должно. Недоумеваю, но идем дальше. Дорога огибает странное поле. Никак не могу вспомнить, что за поле такое, всегда шла между холмами и лесом. Идем дальше. Вот точно вижу, что за полем жилье какое-то. Несколько окошек светятся, дым из трубы серебрится в лунном свете. И тишина. Обалдеваю, потому как нет на этой дороге другого жилья, кроме нашего хутора. Потом, наконец-то, понимаю, что и заборов пастбищных, которые вдоль дороги стоят, я уже тоже давно не вижу. Мороз крепчает.
Постояла я, подумала. Может, уже обратно повернуть… Почему-то стало мне весьма боязно от такой мысли. И полное ощущение нереальности происходящего появилось. Ну, не может быть на этой дороге жилья! Бежим дальше.
И тут завыли волки. А я точно знаю, что здесь волков нет! Блин, я ж сама охотилась, браконьерила, все зверье наперечет знаю. Волков здесь уже лет 30 никто не видел! Однако воют. Много, целая стая. Но при этом моя собака в панику не впадает, бежит себе резво, хотя уши торчком стоят. Бежим вперед. Мальчишек подбадриваю, чтобы не боялись, веселю их, как могу.
И вдруг за поворотом затормозила с разбегу от неожиданности. Вижу: огромная церковь с левой стороны дороги. Полуразрушенная. Рядом кладбище. Ну, не может здесь такого быть! Подошли ближе, остановились… Мальчишки тоже таращатся: «Ой, что это?» Не просто большая церковь, а огромный храм. Стрельчатые окна, как в готических соборах, но без стекол. Однако крыша на главном строении есть. Затейливые каменные переплеты, луна блестит на остатках стекол, в бывших витражах.
И поразила меня башня, а может, колокольня. Таких я никогда не видела. Не католическая и не православная. Непонятной формы, очень высокое сооружение с куполом наверху. Купол разрушен, остались только ребра, а через них видно звездное небо. Огромные деревья стоят за храмом и какие-то обелиски, не оставляющие сомнений, что это кладбище. Почему-то удивило, что там мало снега, совсем тонкий слой, хотя вдоль дороги около метра.
Стоим мы, смотрим на это все. Выглядит жутковато и необычно, хотя и красиво, ничего не скажешь — очень красиво! Особенно башня. Вся белая, с черно-серыми узорами в лунных тенях. Мальчишки из санок вылезли и пошлепали к обочине дороги с явной целью — полазить в развалинах. И вот тут завыла моя собака. Завыла, залаяла, уцепила младшенького за комбинезон.
Тут уж и я опомнилась, как проснулась. Посадила я обоих «исследователей» в санки, и рванули мы оттуда бодрой рысью. Пока бежали до поворота, я все оглядывалась на развалины — ну, очень красиво! Все сине-бело-черное, луна, звезды, снег блестит… Никогда не забуду. И мальчишки помнят отчетливо – картинка будто перед глазами осталась. Потом мы свернули за поворот, и все скрылось.
Бежим дальше. И я уже совершенно отчетливо понимаю, что мы, видать, заблудились. И где мы сейчас — ни малейшего понятия. А обратно поворачивать… При этой мысли мне становилось нехорошо. Страх — не страх, но отчетливое нежелание идти в обратную сторону. Упрямо летим вперед. Я внимательно смотрю на окрестности, ищу хоть малейшие признаки знакомого ландшафта. Почему-то это казалось жутко важным. Ну, хоть забор какой, характерное дерево, изгиб дороги… Нет, все чужое!
Остановились сделать привал, поскольку пошел третий час пути. Достала я бутерброды, термос, вафли. Едим, болтаем о том, о сем. Вдруг Пашка спрашивает:
— Мам, а мы точно сможем вернуться?
— Ха-ха, — говорю, а сама вся в растерянности. — Плевое дело! Как, — говорю, — можно потеряться, когда на небе такие звезды! Смотри, вот Большая медведица, вон Кассиопея. Сейчас мы пойдем вот на ту звезду, и через два поворота будет жилье человеческое. Делов-то!
Сама совсем не уверена в том, что говорю, но детишек надо успокаивать! Веселюсь, как могу.
А Пашка говорит:
— Хорошо, мам, а то я уже начал бояться!
— Ну, тогда вперед!
И через два поворота мы выходим к жилью! Большая деревня, окна светятся, звуки какие-то появились. Я обалдеваю, дети радуются, собака начинает хвостом махать усиленно. Через 10 минут уже стучимся в крайний дом. Хозяин, вышедший на стук, буквально обалдел: откуда почти в полночь мы взялись у него на крыльце? Мальчишки прыгают, собака сидит на попе, глазами стреляет, ситуацию контролирует. В общем, нас всех забрали в дом, согрели, накормили и завели машину, чтобы отвезти нас туда, куда нам надо.
Пока ехали, я давай расспрашивать: что за огромная церковь здесь недалеко? Дядечка в недоумении, мол, нет тут никакой церкви. Ближайший костел в Тарту. Мальчишки ему на два голоса стали описывать: «Огро-о-омные окна, белые стены и кладбище». Дядя почему-то занервничал очень сильно. Сошлись на том, что, мол, всякое бывает, может, показалось. Дальше я уже расспрашивать не стала, и так уж мы произвели неизгладимое впечатление.
В целости и сохранности, в первом часу ночи, мы попали на место назначения. Всех перебудили. Всыпали мне, конечно, по первое число за такой марш-бросок, но все же быстро успокоились, поскольку все закончилось хорошо.
Потом я несколько раз расспрашивала местных жителей насчет огромной заброшенной церкви. Никто не видел. А мальчишки помнят то же, что и я, — высокие окна, узорчатую крышу и странную башню с провалившимся куполом. Дорогу, с которой мы вышли к деревне, я позже пыталась найти. Не нашла. И со временем было нечто непонятное. По моим наручным хронометрам прошло чуть больше двух часов, мы и замерзнуть не успели, а со времени прибытия последнего «дизеля» и до нашего появления на крыльце прошло почти 6 часов.
Перья на могиле
Мне тогда было 10 лет. Был выходной день, мама напекла вкусных пирожков – была годовщина смерти моего деда, её отца. На ужин, дабы помянуть дедушку, ждали мамину сестру с мужем, которые жили тогда в деревне. Ближе к вечеру раздался звонок, мама взяла трубку. Звонила её сестра Люба и сообщила, что не приедет вечером, муж на работе задерживается, на автобус в город она уже не успевает. Говорит, поминайте без меня, главное, я сегодня у отца на кладбище побывала, прибралась хоть…
Оказалось, что там какие-то вандалы накидали на могилу птичьи перья, ещё и трех цветов – белые, черные и рыжие. Мама в трубку вцепилась, побледнела, говорит: «А куда же ты их дела, те перья?» На что получила ответ, что Люба голыми руками собрала перья в пакетик и выкинула их в мусорный бак на выходе с кладбища. Мама после телефонного разговора опустилась на табуретку на кухне и прошептала: «Быть беде, ох, Любка глупая». Бросилась в комнату, поставила свечку перед домашней иконой, начала молитвы читать.
А буквально на следующий день ближе к вечеру Любу увезли на «скорой» — на сложнейшую операцию по удалению женских придатков; воспаление, осложнённое обширным перитонитом, еле спасли. Врачи всё допытывались – неужели не чувствовала ухудшения состояния, ведь должны были быть как минимум несколько дней ощущаться резкие боли, повышение давления и температуры. Но вплоть до последних нескольких часов Люба не чувствовала никаких неудобств, хотя врачи утверждали, что случай крайне запущенный, не может такое воспаление развиться за несколько часов.
Источник — «Страшные истории» (4stor.ru)