СМИ обошла цитата главного по научно-техническому
прогрессу в Белом Доме Майкла Кратсиоса (Крациоса), мол,
у Штатов есть технологии управления пространством и
временем. А пока конгресс США объявляет войну китайской
нейросети «DeepSeek» и Илон Маск создает самоуправляемый
город Starbase для полёта на Марс.
Любопытная суть речи Кратсиоса
Решил посмотреть, в каком контексте Кратсиос это выдал –
юмор или серьезная метафора, и зачитался. Речь об
управлении пространством и временем на самом деле
замечательная.
1. Политическая воля как двигатель прогресса
«Золотая эра возможна только, если мы выберем её».
«Саморазвивающийся прогресс» – миф. Будущее создаётся не
природой или случаем, а системой решений. Прежде всего,
политических решений. Прогресс — результат политической
воли, институциональной архитектуры и общественных
приоритетов. Именно на этом уровне формируется
«технологическая траектория»: выбирается, куда идут
государственные инвестиции, как формируется регуляторная
среда, какие технологии поддерживаются, а какие —
игнорируются или блокируются. Это не технологический или
научный, а глубоко политический процесс.
Из этого очевидно следует, что…
2. Стагнация — также следствие политических решений
Визуальные образы, приведённые в речи, — «забытая» Луна,
уход «Конкорда» и сверхзвука вообще из гражданской
авиации, застой в ядерной энергетике, которая «обещала
практически бесплатное неограниченное электричество» в
1960-е и не выполнила обещание. Что пошло не так? Не
«сложности», не «естественные пределы», а регуляторное
удушение.
1970-е годы дали старт целой эпохе предосторожностей:
экология, безопасность, согласования. Получился
«самозакручивающий механизм», в котором любое усложнение
регуляции только прибавляется, но никогда не
пересматривается. Именно институциональные барьеры, а не
недостаток идей, тормозят энергетику, транспорт,
стройку. Тормозят рост. В результате образовалось
искусственное и неправильное противопоставление…
3. Экономика технологий vs экономика долга
Можно увеличивать богатство и развиваться, но развитое
человечество приняло решение устроить бюрократический
ад, а чтобы жить и «брать в долг у будущих поколений».
Мы можем либо инвестировать в то, что увеличивает
производительность — в новые материалы, энергию,
транспорт; либо покрывать стагнацию с помощью внешнего
заимствования и дешёвого труда. Мигранты, Китай – всё
это зло. Вместо того, чтобы делать больше с помощью
инноваций, экономически богатые страны решают проблемы
за счёт долгов и системы внешних зависимостей.
4. Геополитика технологий: защита как стратегия
лидерства
Отдельный блок про зависимость от Китая, ведь лидерство
— не только вопрос инноваций, но и вопрос защиты.
Технологии стали геополитическим активом, и задача
правительства — не только поощрять их создание, но и
оберегать их.
Система защиты технологий из трех частей:
— охрана интеллектуальной собственности и научной
безопасности,
— контроль инфраструктуры и цепочек поставок (в том
числе у союзников),
— жёсткая экспортная политика.
США сами помогли Китаю вырасти, инвестируя, передавая
знания и позволяя глубокое встраивание в глобальные
цепочки. Но это поднимает вопрос: насколько
«естественным» был технологический рост конкурента, и
можно ли теперь отыграть ситуацию обратно.
Да, говорит Кратсиос, всё возможно, но для этого важно
поставить и решить главный вопрос технологического
доминирования…
5. Вопрос политической ответственности
Главный акцент речи – призыв к действию. Слишком долго
инженеры, предприниматели и учёные позволяли себе
отстраняться от политики. Но «в мире, где технологии и
политика переплетены, нет места для нейтралитета».
Запуск «трампового» Золотого Века требует нового
общественного договора. В котором общество не только
восхищается технологией, но и активно выбирает, куда она
должна развиваться, как использоваться и кем
контролироваться. Общество должно выйти из состояния
пассивного потребления «магии», к которому приучил нас
цифровой комфорт, и перейти в режим создания условий для
реального, физического прогресса.
Тут, собственно, и возникает обошедшая СМИ цитата, но
совсем в другом контексте. Прогресс — это не то, что с
нами случается. Это то, что мы выбираем. И только
осознанно принятый выбор может позволить людям
«управлять временем и пространством» не только в
телефоне, но и в реальности.
Китайская нейросеть как враг США
Тем временем спецкомитет конгресса США по стратегической
конкуренции с Китаем издал доклад о «неисчислимых
преступлениях» китайской нейросети «DeepSeek», на основе
которого алгоритм скорее всего заблокируют в США, а
может и в Европе. Доклад интересен не перечислением обид
американских компаний во главе с «OpenAI», занимающихся
искусственным интеллектом, а тем, как американцы
формулируют принципы и подходы китайской конкуренции с
ними в целом.
Претензии к собственно «DeepSeek»:
— Передает данные американских пользователей в Китай
через инфраструктуру, связанную с военными китайскими
компаниями. (Важный акцент, потому что фактически
обвиняет создателей алгоритма в участии в китайском
ВПК.)
— Манипулирует и цензурирует информацию в соответствии с
пропагандой Коммунистической партии Китая (КПК). (Это
смешная претензия, учитывая, что нейтральных ИИ-
инструментов нет и быть не может. Все они, так или
иначе, манипулируют и цензурируют, руководствуясь с
заложенными в них ценностями и задачами своих
разработчиков;
— Использует методы «дистилляции моделей» для кражи
американских ИИ-моделей и прежде всего американской
нейросети «ChatGPT». Доказательство: письмо из «OpenAI»,
в котором они жалуются, что никогда бы китайцы ничего
подобного не изобрели, если бы не украли.
— Использует передовые чипы «Nvidia», экспорт которых в
Китай ограничен. По оценке американцев, у хозяев
«DeepSeek» есть целых 60.000 чипов, импортированных
через Сингапур в обход ограничений.
Суть, если верить американцам, вырисовывается такая.
Согласно «китайской мифологии», ИИ-модель «DeepSeek» —
уникальная разработка, сделанная «значительно дешевле»,
чем американские аналоги, и не использующая чипы,
создающие гигантское энергопотребление и себестоимость
моделей. Американцы – не приводя абсолютно никаких
доказательств, кроме оценок своих компаний! – говорят:
«Нет». «DeepSeek» — это якобы китайская копия «OpenAI»,
в инфраструктуру которой вкачаны десятки млрд. долларов,
а «мозги» – мол, просто были украдены из альтмановских
патентов. (Сэм Альтман – глава компании «OpenAI».)
Но доклад изображает «DeepSeek» как часть более широкой
схемы китайских усилий по подрыву технологического
лидерства США. Из чего она состоит?
1. Создание компаний со сложной структурой
собственности, маскирующей связи с государством и
армией. Использование формально «частных» компаний,
которые фактически действуют в интересах государства.
Плюс размещение производств и НИИ в специальных
инновационных зонах – что-то вроде иннополисов, где, по
сути полувоенные, компании имеют возможность развиваться
в инновационной среде бок о бок с иностранцами,
«опыляясь» их корпоративной культурой и подходами.
2. Многоуровневая стратегия обхода экспортного контроля
США. Тут все более-менее понятно — организация
контрабандных сетей через третьи страны плюс сложные
банковские каналы для сокрытия происхождения и движения
денег. Интересно, что, по мнению американцев, китайцы
получают не просто «контрабандный товар», а промышленное
количество чипов, использование которых позволяет им
конкурировать на равных.
3. Кража американских технологий через «дистилляцию
моделей» — техника извлечения возможностей существующих
ИИ-моделей. Отдельным пунктом — массовая покупка
аккаунтов американских ИИ-систем для изучения их работы.
4. Интеграция с китайской государственной
инфраструктурой наблюдения и сбора персональных данных
по всему миру; при этом все компании, участвующие в этом
деле, интегрированы в единую государственную систему
использования и хранения данных. (Грубо говоря, неважно,
каким сервисом китайского происхождения ты пользуешься –
ездишь ли на «BYD», имеешь ли телефон «Хуавэй» или
задаешь вопросы «DeepSeek» – твои данные хранятся в
Китае под единым управлением и контролем и
предоставляются китайским компаниям по необходимости.)
5. Использование открытой модели распространения для
захвата максимальной доли рынка. То есть, там, где
американцы предлагают подписку за деньги, что,
естественно, ограничивает рост числа пользователей,
китайцы просто пылесосят данные. Их «прибыль» –
собственно данные и максимальное распространение
моделей.
Ну и результат – если в начале ИИ-гонки США опережали
китайцев на годы, то сегодня разрыв сократился до 3
месяцев.
«Города свободы» для элиты Европы и США
Илон же Маск занялся созданием в американском штате
Техас специально под полёт на Марс отдельного
самоуправляемого города Starbase. Таких проектов уже
десяток — разной степени проработки от Prospera в
Гондурасе или Neom в Саудовской Аравии до аналогов в
Африке и юго-восточной Азии. Идея – автономия вплоть до
особой юрисдикции внутри страны. Историческая база —
концепции офшорных юрисдикций (один из самых продвинутых
пионеров идеи – Seastading Institute, спонсируемый
Тилем) и творчески осмысленная «exit-концепция» Хиршмана
из 1970-х: элиты, разочарованные в институтах
государств, могли бы сократить свое участие в них.
«Выйти».
После громких провалов (в Таиланде участникам проекта аж
смертной казнью грозили) предлагается другая форма –
«выход без выхода», когда элиты стремятся создать себе
комфортные социальные условия, не утрачивая связи с
государствами и пользуясь их ресурсами. Гремучая смесь
госкорпоративизма с либертарианскими идеями
техноолигархии и консервативного популизма в духе
Трампа.
В США озвучены планы создания «городов свободы» (freedom
cities) на федеральных землях и даже целого
«инновационного штата» — Нью-Гемпшир.
База сближения трампизма и либертарианства очевидна:
1. Экономическая дерегуляция и снижение налогов для
крупных корпораций и богатых;
2. Скептицизм по отношению к госинститутам и
общественному благу;
3. Свободное движение капитала при одновременном
контроле миграции – новый вариант глобализации.
4. «Выход без выхода»: создание особой среды для элит и
обеспечивающих их инфраструктурные потребности внутри
формальных границ государства, без необходимости
физически его покидать.
5. Рост дискуссий о неэффективности государства
всеобщего благоденствия и превосходстве несоциально
ориентированных моделей. И не только в США (так
трамписты атакуют образование и здравоохранение), но и в
Европе (нытье, что «чрезмерно социальный» характер ЕС
мешают элитам заниматься важными делами типа
милитаризации).
Идеи «городов свободы» возникают как вишенка на тортике
этих дискуссий и демонстрируют возможность нового
прочтения «общественного договора»:
1. Правовая асимметрия – разные стандарты
правоприменения для различных групп населения (в т.ч.
национальных) и территорий внутри государства;
2. Приватизация традиционных функций государства – от
социальных (предоставление соцуслуг только тем, кто
«приносит пользу») до силовых («безопасность») — такое
же частное дело, что школа и больница;
3. Технологическое неравенство как новый базовый
институт общества – разный уровень доступа к технологиям
и их преимуществам для разных социальных групп.
Это не «точка роста», когда развивающийся опережающими
темпами город становится поставщиком идей, технологий и
концепций в «неинновационное окружение». Тут прорастание
блага не предусмотрено с самого начала. «Город свободы»
якобы обеспечивает что-то сверхважное — вроде полета на
Марс или прорыва в технологиях, поэтому не надо его
обременять соцобязательствами. «Выход без выхода» — один
из очевидных возможных сценариев эволюции отношений
между государством, технологиями и обществом. Не столько
отмирание государства (как в мире киберпанка), сколько
его продвинутую стратификацию. Часть общества живет по
одним правилам, а другая часть – по другим.
Современные левые вроде Наоми Кляйн придумывают звучные
названия этому делу вроде «фашизма последнего дня».
Эсхатологии тут и, правда, немало. Очевидно, доступ к
технологиям является формой «нерелигиозного спасения»,
учитывая перспективы продления жизни и вообще влияния
технологической среды на качество этой самой жизни.
Спасение в таком случае определяется не божественной
благодатью, а доступом к технологиям и капиталу.
«Города свободы», колонизация Марса или загрузки
сознания в цифровое пространство (в логике «баночного
капитализма» Пелевина, который уже не выглядит делом
будущего с точки зрения технологий) вполне себе светские
версии библейского Ноева ковчега для избранных в
условиях предполагаемого реальным (неважно, вследствие
чего – климата, эпидемии, ядерной войны, истощения
ресурсов) коллапса мира.
Глеб Кузнецов, t.me/glebsmith77