С лёгкой руки Вольтера изящное выражение «война в кружевах» стало применимо к многочисленным войнам XVII–XVIII веков. Одни видят в этом словосочетании напоминание об эпохе, в которой не всегда использовалась униформа, другие — свидетельство благородных правил ведения войны, согласно которым берегли солдат, и избежать кровавой битвы было одним из достоинств полководца…
Разорительная страсть короля
Появившееся в XV веке в Италии кружево к XVII веку вошло в моду. Им стали отделывать воротники-брыжжи, напоминавшие мельничные жернова, затем — сменившие их отложные воротники, а розетки из кружев украсили туфли и причёски. У дам кружева пошли на украшение платьев и косынок-фишю, у кавалеров — широкополых шляп и раструбов сапог. Подобное щегольство стоило баснословных денег. И расходы английского короля Карла II на кружево пришлось ограничить парламенту. Когда король захотел к каким-то придворным торжествам новый кружевной воротник, парламент, посовещавшись, счёл покупки разорительными и посоветовал монарху… постирать старый.
Плетением кружев занимались целые города в Нидерландах, Центральной Германии и долине реки По. Неудивительно, что этот регион оказывался в центре самых разных вооружённых конфликтов, вошедших в историю под названием «кружевные войны». Захватить кучу готовых изделий ценой на вес золота и тем более заполучить их создателей — опытных кружевниц — стало целями военных действий.
Родина кружева типа малин — город Мехелен (он же Малин) — в XVII-XVIII веках много раз переходил из рук в руки: уж больно соблазнительны были трофеи. Кружево типа малин, или мехельнское кружево, — одно из наиболее известных фламандских кружев. Типичным для этой разновидности считаются цветочные мотивы и фон из мелких шестиугольников. Малин чаще всего использовали для отделки ночных гарнитуров, манжет и пошивки жабо.
На пагубной страсти к итальянским, голландским и фламандским кружевам разорялись целые семьи, так что властители Франции и Англии запретили их ввоз, породив чудовищную по размерам кружевную контрабанду. Одновременно ставленник кардинала Мазарини, всесильный министр финансов Жан-Батист Кольбер, начал весьма эффективно развивать импортозамещение: в своём замке близ Алансона он организовал настоящую школу кружевниц, пригласив туда мастериц с венецианского острова Бурано. Спустя год алансонское кружево уже было не стыдно подарить королю, а к концу столетия Франция обзавелась полноценной кружевной промышленностью…
Импортные или отечественные, но кружева покрывали французских кавалеров буквально с ног до головы, причём дворяне шпаги слыли большими модниками, чем дворяне мантии. Красавцы военные, будь то мушкетёры короля или гвардейцы кардинала, даже на поле боя блистали шитыми золотом перевязями и кружевными манжетами, чем заодно поддерживали экономику кружевопроизводящих районов.
«Роскошные костюмы — их единственное утешение»
Издав свой первый указ против роскоши в 1613 году, король Людовик XIII благоразумно не распространял его действие на военных. Другие правители тоже сквозь пальцы смотрели на мотовство и пижонство вояк. Европейская военная традиция шла от наёмников-ландскнехтов эпохи Возрождения, обладателей кричаще богатых костюмов.
Императору Священной Римской империи Максимилиану I приписывали фразу: «Их жизнь столь коротка, а роскошные костюмы — их единственное утешение. Было бы несправедливо лишать их его». Его решением ландскнехты освобождались от соблюдения любых законов, связанных с модой. То же касалось и военных XVII столетия.
Истории про кружевные перемирия, будто бы заключавшиеся во время Семилетней или Тридцатилетней войн для того, чтобы сражавшиеся без перерыва офицеры могли постирать и высушить свои многочисленные кружева, скорее всего, не более чем романтизированная легенда XIX века.
Юлия Демиденко, «Дилетант-медиа»