Всякая месть есть в зародыше мучение самого мстящего.
В жизни византийского императора Юстиниана II случилось самое страшное, что только может случиться с правителем – заговор. Его свергли с трона.
А чтобы Юстиниан даже не думал претендовать на возвращение, ему отрезали нос. В те времена считалось, что императором может быть человек совершенный, то есть, не имеющий какого-либо порока, в том числе и телесного. Чуть погодя Юстиниан II вполне опроверг этот тезис, вернувшись на трон. Впрочем, совершенным так и не стал, если иметь в виду совершенство в его подлинном смысле.
Низвергнутый и униженный, сосланный в далекий Херсонес, Юстиниан, лишившись носа, не утратил природной смекалки. В его сердце возгоралось пламя мести, а хворостом для пламени служила обида. Вступив в общение с правителем Хазарии, Юстиниан быстро набрал силы и обзавелся нужными связями. Когда из Константинополя к нему подослали убийц, Юстиниан, ловко опередив их, умертвил заговорщиков, а затем с горсткой сторонников отплыл в Болгарию на простом рыбацком судне.
Болгарский князь дал Юстиниану воинов. И вот изгнанник уже возле стен Константинополя. Что двигало этой неутомимой душой? Всё та же горькая обида и жажда беспощадной мести. Источником душевной энергии служил адский огонь. Но пока Юстиниан стоял у мощных высоких стен Константинополя, жители города беспечно смеялись над безносым низложенным правителем. И тогда Юстиниан пошел на отчаянный шаг. Ночью с горсткой смельчаков он пробрался посредством старого водопровода внутрь города, достиг дворца и объявил себя полноправным правителем. Воины из царских полков, растерявшись, посчитали, что Юстиниан и правда восстановил свои права, тут же перешли на его сторону. В скором времени весь город оказался в его руках.
Как же Юстиниан воспользовался своей столь счастливой победой? Увы, всю страну он наполнил казнями и репрессиями, выискивал, кто выступал против него, и наказывал самым жестоким образом. Если до своего изгнания Юстиниан совершил множество полезных для империи дел, провел важный для всей церковной истории Трулльский Собор (691–692), защищал империю от многочисленных завоевателей, то весь смысл его правления по возвращении воплотился в беспощадной мести и утолении всех своих прежних обид.
Месть влечет за собой новую жажду мести – со стороны невинно обиженных, пострадавших, неправедно подвергшихся наказанию. Реки невинно пролитой крови переполнили чашу долготерпения Божия. В империи из-за постоянных репрессий усилились нестроения, и Юстиниан II вновь был свергнут. На этот раз милость Божия отвернулась от него: Юстиниана казнили.
Какой урок преподает нам эта реальная история, похожая на сюжет приключенческого романа? Любая обида может вырасти в мщение. Конечно, обида не всегда завершается местью. Но никакая месть не бывает без предваряющей ее обиды, как нет сорняка без крепких корней. Обида – камень, приготовленный против другого. Месть – бросок этого камня. Когда ты носишь камень за пазухой, тебе самому тяжело, а тяжесть души усилится, если камень обиды ты метнешь в сторону ближнего. Всякая месть, а значит, и всякая обида есть в зародыше мучение самого мстящего, самого обиженного.
Сколько семей дали трещину только потому, что супруги стали обижаться друг на друга из-за каких-то оплошностей, накапливали в себе груз обид, и потом этот груз повлек ладью семьи ко дну. Есть те, кто в отместку изменил, в отместку подал на развод, в отместку бросил другого в тяжелой жизненной ситуации. Потому что обида всё перекрыла, лишила здравого разума, привела к крушению всего самого ценного.
Любая наша обида – проявление гордости, такой человек заведомо убежден, что ему должны оказать особую честь, а если этого не происходит, то он считает, что его презрели, не поняли, оставили одного. Обиженный – всегда «невольник чести», ему всегда кажется, что его, такого хорошего, способного, умного, неправильно поняли, не приняли, оттолкнули.
Мы опираемся на свою личную «правду» как на кривую клюку, с которой хромаем по жизни. Правда же Христова в том, чтобы мы стали выше обид, чтобы чья-то несправедливость не угасила в нашем сердце добра, чтобы в сердце воссияла свобода любви и прощения и спали с души оковы мстительности.
Если бы в нашем теле сидела заноза, а острая боль от нее не давала покоя, то разве мы не предприняли бы усилий вынуть занозу? Всякая обида – заноза, сидящая в глубинах души, пронзающая сердце острой болью. Занозы надо вынимать, а от обид – избавляться. Обиды преодолеваются по мере смирения, когда надменный дух уходит, подобно как испаряется мрачный чад от веяния свежего воздуха. Если обида – тугой обруч, сдавливающий душу, то прощение – освобождение.
Одно древнее сказание гласит, как на некий индийский остров привезли невольника-христианина. Он столь усердно трудился, что хозяин со временем поставил его управляющим над всем своим имением. Как-то, придя на рынок невольников, управляющий заметил старого, изувеченного, больного человека и тут же купил его. Хозяин был удивлен таким выбором. Когда все приступили к работе, то хозяин заметил, что управляющий заботливо ухаживает за этим старым невольником. Он поместил его в свое жилище, кормил со своего стола, всячески оберегал его и поддерживал. Хозяин подумал, что управляющий нашел своего родственника, и спросил, не приходится ли он ему отцом. «Нет, он не отец мне и даже не родственник», – ответил управляющий. «Почему же ты так заботишься о нем?» – «Да потому, что он – мой враг. Ведь это он продал меня когда-то торговцу невольниками. А Христос велит платить за зло добром».
Такая любовь, такое прощение и есть настоящая свобода, настоящее счастье. Дай Бог каждому из нас вкусить хотя бы малую долю от благ Христовых, стяжать свободу от обид и всячески беречься от мстительности.
Валерий Духанин, http://pravoslavie.ru