Все амбициозные планы Латвии по усилению промышленного потенциала оказались провалены. По крайней мере, так гласит официальный доклад, выпущенный правительством страны. Премьер-министр Латвии мечтает о «реиндустриализации», ведь мощная промышленность, как теперь выясняется, разрушена полностью.
Планов громадьё
Семь лет назад министерство экономики Латвии подготовило план национальной индустриальной политики. Основной ее целью было обозначено «содействие структурным изменениям в экономике в пользу производства товаров и услуг с более высокой добавленной стоимостью, в том числе усилению роли промышленных отраслей, модернизации промышленности и сферы услуг и развитию экспорта». Для достижения этой цели были установлены четыре результативных показателя.
В частности, программа предусматривала, что удельный вес обрабатывающей промышленности во внутреннем валовом продукте (ВВП) Латвии в 2020 году составит 20 проц. – по сравнению с 14,1 проц. в 2011 году. Однако в итоге Латвия не выполнила ни одной из целей, выдвинутых в этом плане. Об этом говорится в свежем докладе, выпущенном латвийским минэкономики. В частности, согласно предоставленной ведомством информации, доля обрабатывающей промышленности в ВВП в 2020 году составила лишь 12,2 проц.
Латвия также не достигла цели повысить производительность труда в обрабатывающей промышленности в 2020 году на 40 процентов по сравнению с 2011 годом. Не выполнена и задача добиться прироста обрабатывающей промышленности к 2020 году на 60 процентов. «Отставание от целевого показателя в значительной степени было обусловлено замедлением темпов роста экономики на традиционных для латвийских производителей экспортных рынках», – указали в министерстве.
Также не была достигнута цель до 2020 года вкладывать в научные исследования и развитие 1,5 проц. от ВВП. Если в 2011 году в это вкладывалось 0,7 проц. от ВВП, то в 2020 году – 0,64 проц. Как констатируют в ведомстве, «общее финансирование на исследования и разработки за последние десять лет составило в Латвии в среднем 74 евро на душу населения, что составляет всего 13 проц. от среднего показателя по ЕС». Министерство отмечает, что по этому показателю Латвия отстает от большинства стран ЕС, а также от Литвы и Эстонии.
Показатели, в общем, не очень обнадеживающие. Но не далее как несколько месяцев назад глава правительства Латвии Кришьянис Кариньш, выступая с докладом в парламенте страны, громогласно задался вопросом: «Как нам стать богатой нацией, богатой страной? Как достичь желаемого уровня благосостояния, близкого к странам северной Европы? Я считаю, что мы сможем добиться этого с помощью так называемой интеллектуальной реиндустриализации».
Премьер упомянул, что в феврале правительство одобрило новую национальную политику индустриализации. По его словам, такая политика будет направлена на структурные изменения в экономике, призванные добиться наукоемкого экспорта товаров и услуг. «Я называю это умной реиндустриализацией», – пояснил Кариньш. По его словам, необходимо увеличить производительность латвийской промышленности. Кариньш считает, что этого можно достичь за счет инвестиций из бюджета Евросоюза и специального европейского механизма устойчивости, принятого для смягчения воздействия пандемии COVID-19.
Что потеряли
Тут надо учесть, что в прошлом Латвия обладала мощной промышленностью. Однако, начиная с 1990-х, все изменилось. Лет пять–шесть жили распродажей оборудования вставших предприятий – главным образом на металлолом. Бывшие промышленные флагманы-гиганты, такие как рижские РАФ, ВЭФ, «Радиотехника», «Альфа», Даугавпилсский завод химического волокна приказали долго жить в течение 1990-х – как и многие более скромные по размерам предприятия.
Правда, некоторые «последние могикане» погибли значительно позже. Так, в 2017 году начался процесс признания неплатежеспособности Рижского вагоностроительного завода, основанного еще в 1895 году немецким предпринимателем Оскаром Фрейвиртом. А в январе 2018 года был подписан окончательный приговор и другому крупному предприятию, пережившему 1990-е, «Лиепайскому металлургу» – его окончательно признали банкротом и постановили распродать имущество завода по частям на аукционах. «Металлург» стал жертвой высоких тарифов на электричество, сделавших производство нерентабельным.
Оппозиционный журналист Юрий Алексеев хорошо знает, как погибала латвийская промышленность. В частности, журналист с горечью вспоминает об обстоятельствах гибели завода ВЭФ. Когда-то он обеспечивал весь Союз радиоприемниками и телефонными аппаратами, давая работу 20 тыс. человек. В 1990-х в мире началась цифровая революция в телефонной связи. «Тогда начали массово менять аналоговые телефонные станции на цифровые. В Латвию пришел инвестор – шведская компания Telia Sonera. Шведы пообещали вложить в модернизацию латвийской телефонной сети почти полмиллиарда долларов за восемь лет. А взамен попросили 49 процентов от уже существующей (построенной ранее) государственной телефонной сети. Латыши радостно согласились, надеясь, что их великий ВЭФ, который тогда на 100 процентов принадлежал государству и еще был жив, получит продолжение развития. Вот-вот за шведские миллионы наш государственный ВЭФ огребет массу производственных заказов. Я отлично помню, как в правительстве праздновали – наш ВЭФ сейчас ка-а-ак развернется!» – рассказывает журналист. По его словам, шведы сурово отрезвили латышских чиновников и вернули в реальность. «У нас есть свои поставщики оборудования. Ваш ВЭФ нам нафиг не нужен. Так вот, рассказываю: великий латвийский ВЭФ с этого праздника инвестиций не получил ни копейки. Вообще ни одной… Еще раз для тех, кто не понял: государственное монопольное предприятие «Латтелеком» (телефонная связь всей страны, от края до края, от квартиры до квартиры) отдает половину своих акций иностранцам под будущие инвестиции. Но ни копейки от этих инвестиций не достается собственному же государственному, как раз телефонному профильному предприятию – ВЭФ. Таково было условие шведов. Латышские чиновники покорно согласились. Такое оно, латвийское государственное мышление… А теперь для смеха: у шведской Telia Sonera не было ни одного собственного завода, производящего телефонные станции. Они их сами покупали по всему миру, от Израиля до Канады. У латвийского ВЭФа они не купили ни винтика. И ВЭФ умер… 20 тыс. рабочих и инженеров высочайшей квалификации пошли на улицу – челночить в Польшу, Турцию, торговать разным импортом на вещевых рынках», – с горечью констатирует Алексеев.
Тревожные перспективы
Тут стоит отметить, что многие латвийские идеологи до сих пор призывают не сокрушаться о загубленной промышленности – она-де была «устаревшей», а потому «неконкурентоспособной». Алексеев парирует: «Не стану спорить насчет «устарелой». По оборудованию – да. С начала перестройки-1985 его практически не обновляли; как инженер, я это помню. Но я замечу: совсем не сложно обновить оборудование на заводе; это, в конце концов, только деньги, причем не столь уж большие. Заплатил – привезли, смонтировали, работай. А вот вырастить десятки тысяч квалифицированных рабочих от сохи, с хутора, это минимум десять лет. А вырастить школу квалифицированных инженеров – двадцать лет. А школу ученых – полвека», – отмечает эксперт.
Нынешние планы премьер-министра Кариньша об «умной реиндустриализации» Алексеев оценивает скептически. «Все решают кадры! От рабочего до инженера и профессора вуза. Которых на базаре ни за какие деньги не купишь. Латвия 30 лет назад имела собственные высококвалифицированные кадры. Сейчас в Латвии для промышленности – выжженная земля. «Эффективных менеджеров» девать некуда: плюнь – попадешь в менеджера. А вот рабочих, инженеров, ученых – нет. Самому молодому из них – 60 плюс», – с грустью заключает эксперт.
Сейчас звучит мнение, что окончательный крест на промышленных перспективах Латвии может поставить проводимая в настоящее время в стране налоговая реформа. Суть этой реформы заключается в том, что работники микропредприятий (так в Латвии называют частных предпринимателей) лишились существенных налоговых льгот. «То есть, малый бизнес решили фактически задушить. Повысились налоговые ставки и обязательные социальные взносы работников, получающих гонорары. Кроме этого, отменены налоговые льготы с мелких покупок, которые делаются в интернете. Одновременно наполовину повысились цены на природный газ и на электричество для населения. Повышение налогов коснулось примерно четверти работающих, а повышение цен на энергоносители – всего населения. Могу предположить, что предпринятые правительством меры приведут к спаду деловой активности и росту безработицы. Те, кто раньше сам себя кормил, пойдут в госкассу за пособием по безработице и сядут на шею работающим. Я тут прикинул, что безработица может вырасти примерно вдвое, а уровень жизни населения снизится процентов на десять – поскольку сильно раскрутился механизм инфляции», – предполагает латвийский экономист Александр Гапоненко.
И опереться на мощную промышленность у Латвии уже не получится.
Валентин Жуков, «Взгляд»