В образе хоббита видели Христа, в кольце всевластия — ядерную угрозу, но сама книга стала продолжением сказки, придуманной для сына
Писатель не раз признавался: в душе он хоббит — такой же простой и непритязательный. А ведь Джон Толкин носит высокий титул отца фэнтези, а его трилогия «Властелин колец» стала одной из самых читаемых книг в мире. Британская газета The Manchester Guardian в 1954 году писала: «Мистер Толкиен — один из тех прирожденных рассказчиков, внимая которому читатели с широко раскрытыми глазами, точно дети, требуют: дальше!»
Няня отсосала яд
Род Толкинов происходит из немецкого региона Нижняя Саксония, но в XVIII веке предки писателя поселились в Англии, «быстренько превратившись в коренных англичан», как выразился сам Джон. Толкин вспоминал, как в детстве изнывал от жары, а первой рождественской елкой в его жизни стал эвкалипт. Ничего удивительного: будущий писатель появился на свет в Африке! Это произошло 3 января 1892, в Блумфонтейне — столице тогдашней Оранжевой республики, ныне это ЮАР. Там его отец управлял английским банком.
Когда маленький Джон учился ходить, он наступил на тарантула. А повзрослев, часто вспоминал, как в ужасе бежал, путаясь в высокой траве, жухлой от тропической жары. Няня поймала мальчика и отсосала яд. Не потому ли жуткие пауки нередко встречаются в его многочисленных произведениях и представляют опасность для сказочных существ?
Джону было четыре года, когда мать с сыновьями вернулась в Англию. Отец Толкина рано умер, и мать растила мальчиков одна и в очень скромных условиях. А после безвременной кончины матери круглый сирота Толкин остался на попечении католического священника Френсиса Моргана. Именно опекуну Джон обязан интересом к языкам и филологии вообще. Усердный ученик много писал — в 7 лет сочинил свой первый рассказ про зеленого дракона.
Однажды на чистой странице скучной школьной экзаменационной работы Джон написал слово «хоббит». Написал и сам удивился. А где имя — там и история: надо было выяснить, что за хоббит такой. И вряд ли Толкин тогда предполагал, что для этого понадобится не один десяток лет. «Не помню такого периода в моей жизни, когда бы я это всё не созидал», — написал он в одном из писем.
Еще в детстве его завораживали валлийские названия, написанные на вагонах с углем. Увлечение древними языками очень скоро переросло в особую любовь. В студенческие годы Джон открывает для себя готский и финский, древнеанглийский и древнеисландский. Древние тексты становятся для него нотными записями, он упивается музыкой старинных слов. И в конце концов начинает придумывать свои языки, с алфавитами и грамматикой. У будущего оксфордского профессора обнаружился настоящий лингвистический талант, а интерес к изучению существующих языков дополнился страстью к конструированию новых. И если за жизнь Толкин выучил 14 языков, то придумал еще больше – 19. В их числе квенья, или язык высших эльфов, синдарин – язык серых эльфов, кхуздул – тайный язык гномов.
Вслед за языками появляются первые истории в стихах и прозе — о тех народах, которые на них говорили. Пока это только наброски к грандиозной картине мира, в котором будет происходить действие его «Хоббита», «Сильмариллиона», «Властелина колец».
Рождение легенды в детской комнате
Истории эти возникают одна за другой, приходят, словно «нежданные гости», стучатся в воображение автора, желая быть написанными. «Я ничего не придумываю, а лишь передаю, — не устает повторять Толкин. — Мною всегда владело чувство, будто я записываю нечто, уже где-то там существующее, а вовсе не выдумываю».
И бесполезно продумывать сюжет — история развивается сама по себе, а ему остается лишь набраться терпения и наблюдать. И быть готовым к новым сюрпризам от своих героев. Порой их подвиги так трогают писателя, что на только что написанные страницы капают слезы…
В 1915 году Толкин получил степень бакалавра в Оксфорде и окончил военные курсы радистов – в Европе бушевала Первая мировая война. Младший лейтенант Толкин участвовал в боях, но сильно по службе не вырос: заболел окопной лихорадкой и был признан негодным к службе. Демобилизованный офицер немедленно приступил к научной работе: влился в коллектив, который составлял Оксфордский словарь английского языка. А через 50 с лишним лет составители нового издания этого словаря вели с ученым переписку по поводу включения в словарь слова «хоббит», которое изобрел Толкин.
Получив в Оксфорде степень магистра, Толкин начал преподавать: сначала в Университете Лидса. В 1924 году ученого утвердили в звании профессора и более 30 лет, с 1925 по 1959, он преподавал в своей альма-матер. Его первым серьезным литературным творением стала «Книга утраченных сказаний». Он начал ее писать в 1917 году, позже переименовал в «Сильмариллион». Это был сборник легенд выдуманного им мира Средиземья.
А в 1928 году, в один из самых обычных вечеров, случилось нечто особенное. Толкин, как всегда, пришел в детскую: на тот момент в его семье уже подрастали трое сыновей. Дети перед сном требовали сказку, но на этот раз поставили перед отцом непростую задачу — попросили не пересказывать уже имеющуюся, а придумать свою, новую. Джон присел на краешек кровати и начал: «В земляной норке жил хоббит…» С тех пор каждый вечер он продолжал историю с того места, на котором остановился накануне.
А вскоре понял: рассказ получается таким захватывающим, что неплохо было бы его записать. И в 1937 году вышел роман «Хоббит, или Туда и обратно». Читатели впервые узнали о схватках между гномами, гоблинами, людьми, эльфами и прочим населением Средиземья. Интересно, что в том же году Толкин подготовил монографию по древнеанглийскому эпосу «Беовульф», в котором герой тоже побеждает дракона. Но монографии Толкина известны куда менее, чем его книги, особенно «Властелин колец».
Фродо и Христос
«Властелин колец» был написан как единая книга, но такая объемная, что при издании ее пришлось разделить на три части – «Братство кольца» (1954), «Две башни» (1954) и «Возвращение короля» (1955). История, задуманная как продолжение «Хоббита», детской сказки, выросла в грандиозный эпос. «Я породил монстра: невероятно длинный, сложный, довольно горький и крайне пугающий роман», — вот как отзывается он о своем детище, которое создавал 17 лет!
Фэнтезийное сказание Толкина стало невероятно популярным, и среди детей, и среди взрослых, читатели охотились за увлекательным шедевром в книжных магазинах. Почему же «Властелин колец» уже больше полувека остается одной из самых читаемых книг на всех континентах мира?
Конечно, первое, чем книга поражает, — это своей монументальностью, грандиозностью и вместе с тем тщательной проработкой каждой детали: от карт, языка, имен, хронологии, генеалогических древ до реплик героев. А чего стоят историческая грамматика и этимологический словарь двух эльфийских языков! В его книге 600 тысяч слов, но вряд ли хоть одно из них не обдумано. Во «Властелине» нет лишних фраз, лишних глав, событий, героев: каждому отведена своя роль. Такой труд мог осилить только Толкин с его безмерной — толкиновской! — любовью к языку, к мифам, к своему творению, а главное — к тем, кому оно было предназначено.
Стоит отметить, что в произведениях Толкина присутствуют библейские сюжеты, например, прослеживается параллель между Фродо и Иисусом Христом. На протяжении всего романа Фродо несет кольцо к горе Ородруин. Его восхождение к вершине, полное невообразимых страданий, можно сравнить путем Иисуса на Голгофу. Фигура Фродо не только напоминает о Христе, но и иллюстрирует собой некоторые идеи христианства. Кольцо, которое он получил в наследство от Бильбо, может рассматриваться как намек на первородный грех. При этом кольцо является проклятьем для всего мира. Путь к избавлению от власти кольца лежит через страдания и искупительную жертву Фродо, т.е. мы еще раз подходим к теме Голгофы и христологической природы главного персонажа романа.
Когда восторженные читатели углубились в изучение жизни обитателей Средиземья, посыпались письма с вопросами: «Правда ли, что при осаде Гондора король-чародей летал на птеродактиле? Во что одевались народы Средиземья? Как выглядела гондорская корона?» Кольцу тоже находили самые невероятные объяснения, например, видели в нем символ ядерной угрозы. «Моя история — ни в коем случае не аллегория ядерной угрозы, но угрозы власти как таковой… Того неизбежного исхода, что венчает любые попытки победить силу зла — силой», — объяснял автор.
«А ты стал для меня столь драгоценным даром»
Известно, что Толкин был примерным семьянином. В 1908 году 16-летний Джон познакомился с Эдит Бретт, которая была на три года старше его. Но куда худшим обстоятельством была ее протестантская вера, а Толкина воспитывал католический священник. Пока между молодыми людьми царила исключительно дружеская привязанность, все закрывали на это различие глаза. Но когда стало понятно, что речь идет о чем-то большем, всполошились. Влюбленным пришлось прятаться. Они обожали проводить время в кафе с балкончиком. Забирались туда и, забавляясь, сбрасывали на шляпы прохожих кусочки сахара.
Они совершали долгие велосипедные прогулки, на одной из которых и были замечены в недвусмысленном поцелуе. И хотя Эдит ради любимого готова была принять католическую веру, приговор отца Моргана был строг: Джону больше нельзя встречаться с Эдит, пока ему не исполнится 21 год и он не выйдет из-под опекунства. Воспитанник ценил все то, что священник сделал для него, и не мог ослушаться. Несколько лет Толкин страдал без любимой.
А ровно в полночь 3 января 1913 года, когда ему стукнул 21 год, написал ей письмо с предложением руки и сердца. Вскоре состоялась помолвка, а 22 марта 1916 года они поженились. В счастливом браке, который продолжался 56 лет, родилось четверо детей: Джон, Майкл, Кристофер и дочь Присцилл.
Известно, что Кристофер занимал особое место в сердце писателя — и лучший друг, и родная душа, с которой можно делиться всем на свете. «А ты стал для меня столь драгоценным даром в пору горя и душевных терзаний; и твоя любовь, что открылась мне почти сразу же, как ты появился на свет, предрекла мне словно вслух, на словах, что мне суждено вечно утешаться уверенностью: так будет всегда». Письма Кристоферу хранят самые глубокие переживания и раздумья писателя. О добре и зле, о смерти и бессмертии, о судьбе, о долге, преданности и любви. В них звучит и тревога: он с болью видит, как мир, который он любит и к которому так привык, погружается в хаос войны, как растет смятение и отчаяние в душах и сердцах людей… Обо всем этом ему хочется сказать еще многим, но как?
Есть один верный способ сделать это — пользуясь старинным приемом, облечь истину в одежду из сказок и легенд. «Я выражаю чувства наиболее глубокие через предания и мифы… Я это делаю, поскольку — не сочтите это высокопарщиной — мне кажется, что мой взгляд на мир легче и естественнее всего выразить именно так». За этим признанием — многолетнее глубочайшее исследование древних языков и эпосов, благодаря которому он овладел искусством читать между строк таинственные послания древности и сделал одно простое, но важное открытие: «Легенды и мифы сотканы из истины».
Так ли мы поняли его?
Переоценить вклад Джона Толкина в сокровищницу мирового фэнтези поистине тяжелая задача. Среди огромной армии фанатов Толкина найдется довольно большое количество знаменитых имен. Толкин открыл фэнтези, по их собственным признаниям, для Стивена Кинга, Роберта Сальваторе, Роберта Джордана, Терри Брукса и Ника Перумова, мастеру пера в свое время подражали Урсула Ле Гуин, Джоан Роулинг.
Любимые книги как неиссякаемый родник. Их не устаешь перечитывать вновь и вновь и каждый раз открываешь новый смысл в знакомых строках. Каждое такое открытие словно подарок, и мысленно благодаришь за него автора. А следом уже рождаются вопросы: «Интересно, какой смысл вкладывал в эти слова сам пишущий? Чем хотел поделиться, перебрасывая этот мост в будущее, к незнакомым читателям? Так ли мы поняли его?»
«Кто я — владелец или хранитель?» — один из ключевых вопросов. Он очень важен для Толкина. Стремление присваивать, копить ценности материальные и духовные превращает человека в раба того, что должно служить ему, заражает болезнью потребительства. Толкин не устает писать об этой опасности: «Выздоровление — это возобновление ясного взгляда на мир. Нам нужно вымыть окна. И тогда ясно увиденные вещи сбросят тусклую дымку, перестанут быть знакомыми и стертыми, освободятся от нашего чувства собственника. Эта «стертость» — наказание за присвоение. Вещи стертые или знакомые (в дурном смысле слова) — это вещи, которые мы на законных основаниях или мысленно присвоили. Мы говорим, что знаем их. Они когда-то привлекли нас своим блеском, цветом, формой, и мы их заграбастали, заперли под замок в сокровищницу, вступили в обладание и перестали на них смотреть…»
Состарившийся профессор задумчиво смотрит вдаль. Как он похож на своего героя, волшебника Гэндальфа! Добротой, светом в глазах, мудростью — и необычайной скромностью и простотой. Хотя у него есть чем по праву гордиться. Он осуществил мечту своей юности. Сотворил мир — сказочный, далекий, но такой близкий, если посмотреть изнутри…
Источники: «Человек без границ» , biography-life.ru, «Слово богослова» , 24smi.org, scientificrussia.ru