Легендарному режиссеру исполнилось бы 95 лет
Гайдай был настоящим трудоголиком: снимал-переснимал, материал смотрел с замиранием сердца. И очень любил повторять такие слова: «Если механики смеются, значит, что-то есть».
«Половина успеха актера зависит от случайности»
Леонид Гайдай родился 30 января 1923 года в городе Свободный. Отец режиссёра, Иов Исидорович, был родом с Полтавщины, но по службе очутился на Севере. Маленький Леня очень любил кино, особенно фильмы Чаплина. Когда в кинотеатре показывали знаменитого комика, мальчик приходил на первый сеанс, а в конце фильма заползал под сиденья, пережидал перерыв и снова смотрел любимый фильм. Иногда он проделывал этот номер несколько раз в день.
В Иркутске Гайдай закончил студию при местном театре. А потом в первые же дни войны ушел на фронт, его отправили в мирную Монголию, где он объезжал лошадей, предназначенных для фронта. Потом был направлен на фронт. 14 декабря 1942 года в боях за деревню Енкино Гайдай забросал гранатами огневую точку противника и уничтожил трех немцев, участвовал в захвате пленных, за что был награждён медалью «За боевые заслуги». А потом, возвращаясь с задания, Леонид подорвался на противопехотной мине и получил тяжелейшее ранение ноги. Около года он провел в госпиталях, перенес пять операций. Ногу даже хотели ампутировать, но Гайдай категорически отказался. «Одноногих актеров не бывает», — заявил он докторам. Многие годы время от времени рана открывалась, выходили осколки, воспалялась кость, но о том, что режиссер фактически был инвалидом, знали только самые близкие.
После войны он вернулся в свой театр. Его ожидала карьера провинциального актера, но Гайдай в 26 лет все бросил и уехал покорять Москву, поступив во ВГИК на режиссерский. Когда его спрашивали, зачем он начал снова учиться, Леонид Иович отвечал: «Половина успеха актера зависит от случайности, половина от внешности, остальное от таланта. Не хочу быть рабом обстоятельств, хочу сам себе быть хозяином».
С будущей женой, актрисой Ниной Гребешковой, Гайдай познакомился в институте. Она впоследствии вспоминала: «Мы учились во ВГИКе на одном курсе. Он пришел после фронта – раненый, длинный, худой. Не могу сказать, что сразу в него влюбилась. Вот репетируем. Сижу спиной к двери. Ребята заходят – один, второй. Вроде ничего не происходит. А входит Гайдай – я чувствую его просто кожей. Вообще я его стеснялась. Боялась сказать глупость. Он ведь был старше на восемь лет, прошел фронт. А мне было 17 лет».
По словам Гребешковой, муж очень обиделся, что она не взяла его фамилию. «Потому что стать Гайдай… Не то мужчина, не то женщина», — объясняла актриса. Кстати, родственникам Гребешковой Гайдай изначально не понравился. «Смотри, Нина, от осинки не родятся апельсинки», — сказала тогда мать артистки. Когда Гайдай узнал, что жена ждет ребенка, он отреагировал в своей обычной манере: «Ну что же. Надо рожать – значит, рожай». Но к дочери, вопреки опасениям жены, с первых дней относился с огромной нежностью и старался по возможности брать ее с собой на съемки, чтобы надолго не расставаться. Хотя всякого рода сюсюканья не терпел, и, если слышал, как жена говорила дочери: «Иди, помой ручки», он раздраженно поправлял: «Почему “ручки”? Руки!»
«Комедию я больше снимать не буду»
Комедийный дебют «Жених с того света» (кстати, впоследствии его самый любимый фильм) с Ростиславом Пляттом и Георгием Вициным в главных ролях дался режиссеру тяжело. После съемок вымотанный Гайдай был категоричен: «Комедию я больше снимать не буду».
Но потом он поехал к родителям в Иркутск, где на чердаке деревянного дома обнаружил номер газеты «Правды» с фельетоном в стихах «Пес Барбос» Степана Олейника. Он тут же рассказал сюжет жене и родителям. Родители сказали: «Три дурака бегают от собаки со взрывчаткой, которую сами же и бросили. Что тут смешного?» А Гребешкова сказала: «Потрясающе!» Она оказалась права: 9-минутный фильм «Пес Барбос и необычайный кросс» имел огромный успех. Именно эта незатейливая короткометражка породила уникальный феномен трех суперпопулярных героев кинематографа – Балбеса, Труса и Бывалого.
В 80-е режиссер довольно долго снимал только сюжеты для киножурнала «Фитиль». Чем дальше отдалялись 60-е, тем больше грустнели его фильмы. Публика почти не заметила «Ревизора» под названием «Инкогнито из Петербурга». Уже прохладно принимали и «За спичками», и «Спортлото-82», не получился фильм «Опасно для жизни». Когда заканчивали «На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-бич опять идут дожди», Гайдай вдруг сказал: «“Мосфильм”-то наш разваливается. Да и вообще, расклеивается как-то все». Это было начало страшных 1990-х.
Он продолжал каждое воскресенье покупать жене цветы, подкармливать дворовых собак и заниматься любимой дачей, страстно мечтая о новой постановке. Свое 70-летие Леонид Иович праздновать категорически отказался: «Последний юбилей человек должен праздновать в 50 лет».
При эмфиземе легких Гайдай не прекращал курить. В 70 лет у него началась пневмония, пошло осложнение — в легких накапливалась жидкость. Потом стало лучше. «Я бывала у него в больнице каждый день, даже ночевала, — вспоминала жена режиссера. — И вот 19 ноября 1993 года. Стемнело. Я с ним. Он вздохнул — и все. Прибежали врачи, надели маску. Все бесполезно. Он ушел. Тромбоэмболия легочной артерии — оторвался тромб. Произошла закупорка. К тому же он страдал сердечной аритмией. Спасти его было невозможно. Какое счастье, что я была там и все видела. Что он не мучился. Что смерть пришла мгновенно».
Подготовила Лина Лисицына,
по материалам «Сегодня» (segodnya.ua), KM.ru, «Смена» (smena.ru)