«Старался самому себе доказать, что женщины могут его любить»
В стихах, посвященных женщинам, мы всегда, вольно или невольно, ищем историю любви самого поэта, но всегда ли стихи отражают правду? Пушкину необходимо было состояние влюбленности, и музой могла стать любая: хоть светская дама, хоть степная калмычка. И ни одна женщина не вспоминала о нем с горечью, каждую представлял он богиней, каждую любил по-настоящему хоть минуту. А кого любил Лермонтов – преемник пушкинской славы?
«Стал бить на таинственность»
Михаил Лермонтов родился 15 октября 1814 года, и его избранниц к 27 годам можно пересчитать по пальцам одной руки, да и любил ли он их? Варвара Лопухина, Наталья Иванова, Екатерина Сушкова, Мария Щербатова, еще минутное увлечение на Кавказе Катенькой Быховец, да, говорят, была еще в его жизни знаменитая подруга поэтов Александра Смирнова-Россет, и Наталье Николаевне Пушкиной (Гончаровой) он, уезжая на Кавказ, обещал посвятить «всю беззаветную преданность, на которую я чувствую в себе способность». Которая из них – настоящая любовь поэта?
Все мы знаем о его несчастной любви к дворянке Вареньке Лопухиной, которая вышла замуж за другого, а бедный поэт всю жизнь ее любил и страдал из-за ее измены. Но была ли измена на самом деле? Они познакомились, когда им было по 14 лет, росли рядом, дружили, а переросло ли их чувство во взаимную любовь, трудно понять. Она, во всяком случае, отношения Михаила не понимала: он то вдруг становился к ней холоден, то относился только как к другу, а то требовал истиной страсти, а тут еще слухи об увлечении поэта дочерью московского литератора Натальей Ивановой. Она терялась. Поэт же считал ее непостоянной, ветреной, и сам не понимал, как он к ней относится… Она вышла замуж, как получилось. Так в чем ее вина?
Это касается всех трех женщин, которых Лермонтов как будто бы страстно любил. И Наташа Иванова, и Лопухина, и русская мемуаристка Катя Сушкова предложений руки и сердца от него не дождались. Варя и Наташа – его ровесницы, Катя на два с лишним года старше. Он в 17 лет еще не готов завести семью, но им пора устраивать свою жизнь, в то время девушка в 20 лет считалась уже перезрелой невестой, а все они были небогаты и семьи настаивали на замужестве. Если бы еще он хоть одну попросил, мол, люблю, подожди немного, так нет же!
И неясно уже, кого больше жалеть – их или поэта? Мы, понятно, всегда жалеем гения, потому что именно его наградил бог великим даром, а чувства девушек, их жизнь – лишь «сор», из которого росли стихи. Может, вообще лучше читать стихи, не обращая внимания на примечания литературоведов, кому они были посвящены?
Приятельница Лермонтова поэтесса Евдокия Ростопчина писала: «Не признавая возможности нравиться, он решил соблазнять или пугать и драпировался в байронизм, который был тогда в моде. Дон Жуан сделался его героем, мало того, его образцом: он стал бить на таинственность, на мрачное и на колкости». Вот и разгадка – Лермонтов не верил, что женщина может его полюбить, стало быть, она легкомысленна, суетна, бездушна.
«Забавлялся тем, что сводил с ума женщин»
Что до Лопухиной, то, скорее всего, любил он не столько ее как реальную женщину, сколько свои потерянные чувства, возможно, это питало его творчество. То же было и с Наташей Ивановой – мог бы спокойно жениться на любой из них, если бы, конечно, очень хотел. Лермонтов считал, что его отвергли, не оценили его любви, предпочли более богатых женихов, и желал всем отомстить. Сам так и говорил: «Естественно ли желать счастья любимой женщине, да еще с другим? Нет, пусть она будет несчастлива; я так понимаю любовь, что предпочел бы ее любовь ее счастию; несчастлива через меня, это бы связало ее навек со мною!» Да, это вам не пушкинское «…как дай вам бог любимой быть другим».
Варенька, наверное, любила его. Муж ревновал ее к Лермонтову, она страдала, а узнав о трагической гибели поэта, стала постепенно угасать, без всякой видимой на то причины, без всякой болезни. Шан-Гирей, родственник и друг поэта писал, что «она… томилась долго и скончалась, говорят, покойно». Наталья Иванова вышла замуж за Николая Обрескова, человека с запятнанным прошлым, лишённого дворянского звания, но вполне счастливо прожила свой век в браке с ним.
А Екатерине Сушковой Михаил Юрьевич отомстил жестоко, подло, недостойно мужчины вообще. С Катей он познакомился у своей кузины и близкого друга Саши Верещагиной. Катя приехала из Петербурга, где уже выезжала в свет и имела множество поклонников. Ей шел 19-й год, Мишелю не было и 16. Да, он увлекся, писал стихи, хранил украденную у Кати перчатку, ловил ее взгляды, но…
Для нее, конечно, он был всего лишь влюбленным мальчишкой, братом подруги. Ее забавляли его чувства, которые она, разумеется, не считала серьезными – в его-то годы! А он затаил обиду, злобу и отомстил, когда встретил ее через четыре года в Петербурге. Сушкова всё ещё оставалась невестой на выданье, но Лермонтов не претендовал на её руку, от былой любви не осталось и следа.
Ростопчина вспоминала: «Он забавлялся тем, что сводил с ума женщин с целью потом их покидать и оставлять в тщетном ожидании, он старался самому себе доказать, что женщины могут его любить, несмотря на его малый рост и некрасивую наружность». Так он поступил с Катей Сушковой. Она была очень красива, с огромными черными глазами, романтичная, совсем не глупая, многим нравилась, но ждала любви, а сватались всё не те… Воспитывала ее тетка, Катю не любившая, запрещавшая даже иметь подруг, собственно, единственной ее подругой была Саша Верещагина, девушка насмешливая и не слишком добрая, а Катя ей доверяла все свои секреты.
«Я хорошо отомстил за слёзы»
Наконец, нашелся подходящий жених – друг Лермонтова (брат Вареньки) Алексей Лопухин. Катя уж собралась замуж и, по ее словам, старалась полюбить жениха. И тут появился повзрослевший Миша. Он влюбил в себя Катю, заставил ее признаться в любви и бросил. Мало того, он расстроил ее брак, сделал это очень некрасиво, а вкратце — Верещагина передавала ему все откровения Кати, а он этим пользовался: нашептывал ей, нашептывал ему… написал жестокое, злое анонимное письмо ее родным, в общем, превратил ее жизнь в ад. Сам признался: «Я хорошо отомстил за слёзы, которые кокетство mille S заставило меня пролить 5 лет тому назад! Но мы всё-таки ещё не рассчитались, она заставила страдать сердце ребёнка, а я только помучил самолюбие старой кокетки».
Катя вышла замуж за своего давнего поклонника дипломата Хвостова, достойного, умного человека. Лермонтов пришел на свадьбу незваным гостем, рассыпал по полу соль, приговаривая: пусть молодые всю жизнь ссорятся. Поэт так и не встретил счастливую любовь, хотя представить себе желчного язвительного Мишеля счастливым трудно. Но, скорее всего, он просто не встретил, не успел встретить, женщину с сильным характером, самостоятельную, способную внушить не легкое увлечение, не страсть даже, а уважение, восхищение и настоящую любовь.
Единственной из женщин, с которыми связывают имя Лермонтова, настоящую любовь ему могла дать, наверное, только княгиня Мария Щербатова. Отношения с ней действительно могли бы закончиться чем-то серьезным, многие современники считали, что поэт собирался на ней жениться, но времени на это у Лермонтова не осталось.
Они познакомились в салоне Карамзиных, кстати, «душа салона» дочь историка Карамзина Софи влюблена была в Лермонтова, но 10 лет разницы в возрасте не оставляли ей никаких надежд, кроме как на теплую, искреннюю дружбу, которую поэт очень ценил и потому часто бывал у Карамзиных.
Княгиня тоже предпочитала балам литературные вечера. Ей было около 20 лет, Мишелю – 25. Она только что овдовела, прожив в несчастливом браке чуть более года. Композитор Глинка, часто бывавший в ее доме, утверждал, что она была «видная, статная и чрезвычайно увлекательная женщина». А еще — золотоволосая, голубоглазая, такая, как писал Лермонтов Шан-Гирею, что «ни в сказке сказать, ни пером описать», правда, пером Лермонтов описывал ее прекрасно. Лонгинов, тоже дальний родственник Лермонтова, писал об этих стихах: «Кто не помнит вдохновенного портрета нежно любимой им женщины». Значит, все-таки любил или может быть любил?
«Мне ваш Демон нравится»
Лермонтов был явно увлечен Щербатовой, бывал у нее дома, открыто ухаживал за нею, встречаясь у общих знакомых, на светских балах и вечерах. Но любил ли? Однажды он читал у нее дома «Демона», и она сказала: «Мне ваш Демон нравится: я бы хотела с ним опуститься на дно морское и полететь за облака». Мария любила поэта, во всяком случае, Александр Тургенев, навестивший ее 10 мая 1840 года, записал в дневнике: «Сквозь слезы смеется. Любит Лермонтова».
Это было тяжелейшее время в ее жизни. В феврале 1840 на балу у графини Лаваль у Лермонтова произошло столкновение с сыном французского посланника Э. де Барантом. Муж Смирновой-Россет в «Памятных заметках» рассказывает: «Он влюбился во вдову княгиню Щербатову, за которою волочился сын французского посла барона Баранта. Соперничество в любви и сплетни поссорили Лермонтова с Барантом… Они дрались».
Явное предпочтение, которое княгиня оказывала поэту, взорвало Баранта, состоялась дуэль, окончившаяся примирением. Но еще ничего не зная о дуэли, Мария получила страшное известие: умер ее маленький сын, а через неделю князь Михаил подписал приказ об аресте Лермонтова за дуэль с де Барантом. Кроме всего прочего, по завещанию мужа, после смерти сына состояние переходило в род Щербатовых, и она оставалась почти нищей. Но не это ее тревожило.
21 марта 1840 года она пишет в своем дневнике: «Что меня бесконечно огорчает, это отчаяние госпожи Арсеньевой, этой чудесной старушки, которая, вероятно, меня ненавидит, хотя никогда меня не видела. Я уверена, что она осуждает меня, но если бы она знала, насколько я сама раздавлена под тяжестью того, что только узнала. Я всегда придерживаюсь моего старинного правила: женщина, замешанная в каких-то слухах, самых нелепых, самых неправдоподобных, всегда виновата». В апреле Лермонтов уехал на Кавказ. Со Щербатовой тоже не сложилось.
Последней его любовью называют юную Катю Быховец. Дальняя родственница Лермонтова, «правнучатная сестра», по ее словам; поэт называл ее кузиной. Но вряд ли это было любовью в полном смысле слова, наверное, ему нужна была живая душа рядом, которой мог бы жаловаться на жизнь и читать стихи, она просто заполнила пустоту в его сердце. Она сама писала позже: «Он был страстно влюблен в Лопухину… он и меня оттого любил, что находил в нас сходство, и о ней его любимый разговор был». Любви в жизни Лермонтова не было, но остались стихи.
Татьяна Басова, «Суперстиль»