К своей популярности он всегда относился с юмором: «Я не знаю, в чем моя привлекательность, — говорил актер. — Ну, да, у меня голубые глаза, и я не выгляжу, как горбун из Нотр-Дама, но я не могу понять: из-за чего такая суматоха?»
Побег к морю
Рутгер Олсен Хауэр родился 23 января 1944 года в актёрской семье в небольшом голландском городке Брёкелен, в нескольких милях к югу от Амстердама. Его отец, Ольсон Кнет Хауэр, преподавал актёрское мастерство в местном театральном колледже, мать, Магда Лебиус-Хауэр, вела занятия по курсу драматургии. В раннем детстве Рутгер и три его сестры воспитывались няней в Амстердаме, так как родители в силу своей профессии постоянно разъезжали по стране с гастролями. Уже в пять лет Рутгер появился на сцене, а первый его дебют в настоящем театре состоялся 8 июня 1955 года в трагедии Софокла «Аякс».
Рутгер был непослушным ребёнком (как-то раз играя со спичками, поджёг копну сена). В пятнадцать лет он сбежал из дома к морю, чтобы последовать примеру своих деда и прадеда и стать моряком. Рутгер нанялся на торговое судно, ходившее в Шри-Ланку. Но ему хватило года, чтобы понять, что море не для него: «Я не различаю цветов, и поэтому мне разрешали только драить полы, стирать, а также готовить для всех завтрак».
Вернувшись в Амстердам, Рутгер посещал вечернюю школу, а днем работал электриком и плотником. Тогда родители посоветовали ему заняться драматическим искусством. «Раньше я не думал о нем как о профессии, — говорил Хауэр. — Я застенчивый человек, и это действительно нелепая профессия, если подумать. И тогда я начал думать о себе как об артисте-поэте». Рутгер по ночам писал стихи, читал их в кофейнях Амстердама и водил знакомство с такими же молодыми, но уже знаменитыми актерами и режиссерами.
Вскоре ему пришлось пойти в армию, но через пять месяцев жизнь в казарме наскучила Рутгеру, и он воспользовался услугой приятеля-врача, симулируя психическую неуравновешенность, чтобы избежать дальнейшей службы. «Думаю, что это была моя первая актерская работа», — вспоминал позже Хауэр. Он поступил в школу драматического искусства в Амстердаме. Трехгодичный курс обучения окончил в 1967 году и присоединился к труппе актеров, гастролировавшей по сельской местности. А спустя год состоялся его первый выход на съемочную площадку.
Бурный роман
В кино Хауэр пришел довольно зрелым человеком — в 28 лет. Это был сериал «Флорис» o голландском «Робин Гуде». Он стал первой совместной работой Рутгера Хауэра и режиссера Пола Верховена, положившей начало их долгому и удачному сотрудничеству. В 1973 они году сделали фильм «Турецкие сладости», считающийся одним из наиболее успешных из всех голландских фильмов, когда-либо снятых. Эта картина была главным претендентом на «Оскара» в категории «Лучший зарубежный фильм», но осталась без приза. Хотя американские критики в один голос заявили о Рутгере: будь этот малый местным, иметь бы ему «Оскара» как лучшему актеру страны.
На съемках «Турецких сладостей» у Хауэра начался бурный роман с исполнительницей главной роли Моникой Ван Дер Вен. Верховен позднее рассказывал о тех страстях, которых бушевали на съемочной площадке: «Жених актрисы вначале угрожал убить Рутгера, потом меня, потом нас обоих и невесту, потом пригрозил прыгнуть с ратуши, и действительно полез на крышу. Хауэр сунул в карман бутылку виски и полез за ним — уж не знаю, о чем они там говорили, но через пару часов к ним отправилась главная героиня.
Она там пробыла недолго, спустилась вниз бледная, а потом снова ринулась на крышу — с еще одной бутылкой виски. Короче, вечером мы вызвали пожарных, но Рутгер сам вынес мертвецки пьяных жениха и невесту. Ночью он позвонил мне и попросил перенести съемки на один день — я осведомился, надо ли нам искать новую актрису на главную роль, но он только икал и смеялся. Через день мы продолжили съемки как ни в чем не бывало — оказалось, он подарил жениху свой гоночный мотоцикл и пообещал познакомить с «очаровательными сестрами»! Самое интересное, что позже наш жених на одной из этих мифических сестер действительно женился!»
В какой-то момент у Верховена и Хауэра вышла размолвка, и Рутгер уехал в США – покорять Голливуд: «Я был молодой и сразу получил роль. То есть, через две недели, как я появился в Голливуде, со мной стал работать агент, который вел все переговоры насчет съемок. Я еще даже не начал сниматься, когда мне сообщили, что дела идут не очень. Но поскольку у меня был агент, то я получил 50 тысяч за то, что ничего не сделал. Это были самые большие деньги, которые я имел до сих пор в жизни. И тогда я решил: может, всерьез задуматься над тем, чтобы остаться в Голливуде? Может, у меня есть шанс? Я получил предложение сняться с Сильвестром Сталлоне в «Ночных ястребах», что прибавило мне популярности в Америке. Это со стороны кажется, что все тяжело в Голливуде. Отнюдь нет».
Именно «Ночные ястребы» помогли Хауэру прорваться на американский кинорынок. Здесь уместно вспомнить совет, который Керк Дуглас дал в свое время только вползавшему на кинематографический Олимп сыну Майклу: «Если хочешь, чтобы публика тебя запомнила, а потом стала узнавать, прекрати играть героев — играй злодеев и негодяев! Но играй так, чтобы зрители плевали в ярости на твоих персонажей!» Таких мерзких, таких очаровательных и гадких злодеев, каких сыграл Рутгер Хауэр, не сыграл во второй половине XX века, пожалуй, ни один большой актер. А его Вульфгар из «Ночных ястребов» — апогей отрицательной роли (хотя некоторым больше нравится Джон Райдер из «Попутчика»). Но во всех картинах, где Хауэр рисовал злодеев, его герои выглядели гораздо более убедительными, чем вестники добра, и Харрисон Форд точно подметил эту особенность игры актера.
Кстати, на съемках «Ночных ястребов» выяснилось, что Сталлоне и Хауэр терпеть друг друга не могут, и лишь благодаря дипломатическим способностям режиссера Брюса Малмута картина была закончена без осложнений. По словам самого Хауэра, «сценарий был просто ужасным, удивительно, что мы что-то смогли из него сделать». По его же словам, после съемок Сталлоне отвел его в сторону и сказал: «Парень, ты великий актер, я понимаю, но дай и мне шанс».
К своей профессии Рутгер всегда относился довольно прозаически: «Для меня работа актера — как салат. Берешь сценарий, кладешь его в миску, затем слушаешь, что скажет режиссер: побольше добавить ингредиентов или поменьше. Затем пробуешь все это и смотришь, что вышло. Очень просто. Это иллюзия. Реальность, которой на самом деле нет. А мы только лишь пытаемся сделать ее правдоподобной».
Фантастические глаза
На роль самого главного злодея в фильм «Бегущий по лезвию бритвы» Рутгер Хауэр попал без кинопроб: режиссер Ридли Скотт, оказывается, видел несколько голландских картин с его участием. Получив сценарий «Бегущего», Скотт решил исполнить давнюю мечту и пригласил Хауэра на собеседование. На следующий день в его кабинете выросла долговязая фигура (в Хауэре почти метр девяносто) в ленноновских очках, ярко-розовых штанах и белом свитере, на котором гримасничала фривольная лисица.
Обладатель всего этого великолепия говорил по-английски с чудовищным акцентом, не выпуская изо рта дешевую мексиканскую сигару, — Ридли Скотт решил было, что секретарь по ошибке пропустил к нему в офис местного сумасшедшего, но тут экзотический посетитель снял очки. «Эти фантастические голубые глаза! — вспоминал режиссер. — Первой мыслью было: я стану снимать его, чего бы мне это ни стоило, пусть даже полбюджета картины уйдет на уроки английского языка для этого неуча! Вторая мысль имела более прагматичные очертания: ни в коем случае нельзя знакомить его с женой и дочерью!»
Герой Хауэра, Рой Батти, — главарь андроидов-беглецов, которых должен найти и уничтожить профессиональный охотник за головами Рик Декарт, сыгранный Харрисоном Фордом. На съёмочной площадке Хауэр импровизировал, привнося в сценарный образ своё видение персонажа; результатом одной из таких импровизаций стали слова про «слёзы под дождём» в финальном монологе. Хауэру удалось передать всю неоднозначную натуру своего героя, сделав его подчас более человечным, чем настоящие люди. Лента выходила на экраны в семи версиях, среди которых есть с хэппи-эндом и режиссёрская — с открытым финалом.
На пресс-конференции, посвященной выходу «Бегущего по лезвию бритвы» на экраны, Харрисон Форд заметил: «Мою роль Рутгер сыграл бы без труда, а вот я его… Сомневаюсь». Примерно тогда же Роберт де Ниро обронил: «Будь я режиссером, все мафиозные негодяи были бы его», на что Хауэр парировал из-за океана: «Будь вы режиссером, мистер де Ниро, вы не пригласили бы меня даже на роль падающего дерева: у вас в Америке такие решения принимают продюсеры — к счастью, вам им не быть никогда».
«Язык экрана – интернациональный»
В Штатах Рутгер Хауэр так и не прижился. В свое время ему предлагали роль Джеймса Бонда (вслед за Тимоти Далтоном), но актер не захотел становиться еще одним в череде персонажей комикса. Не захотел он и обязательной голливудской светской жизни: тусовок, коктейлей, приемов, полезных знакомств. Попав как-то на церемонию вручения премии «Оскар», он пришел в ужас: «Мне казалось, что я окружен живыми мертвецами!» — и больше там не появлялся. Из всех голливудских актеров друзьями Хауэра стали Аль Пачино, Джин Хэкман и Вупи Голдберг, которую Рутгер всегда высоко ценил за ее экстравагантность, едкий юмор и независимость.
О своей личной жизни Хауэр рассказывать не любил. Когда-то в молодости он скоропалительно женился, но брак рухнул, а Рутгер так и не узнал тогда, что у него родилась дочь Айша. Он познакомился с ней лишь тогда, когда девушке исполнилось семнадцать. Желая не повторять ошибок прошлого, со своей второй женой, уроженкой Амстердама Инек Синти Тен Кэйт, Рутгер был вместе шестнадцать лет до заключения брака. С ней Хауэр встретился на вечеринке в Голландии. Синти работала секретаршей, дизайнером одежды, а потом занялась живописью на шелке и гравюрой. Сам Рутгер тоже не был чужд изящному: он играл по вечерам на виолончели.
Хауэр понимал, что очень часто играл злодеев на экране, но на его жизни и внутреннем состоянии это никак не отражалось: «Я всегда знаю, что это только игра. И я не перехожу опасную грань. Я как бы гуляю между внутренним планом и внешним. Зрителю кажется, что он на экране видит хоть и актера, но уже полностью перевоплощенного в откровенного злодея. А я уже остановился, я знаю, что дальше не пойду. И потом, мои отрицательные персонажи не всегда плохие. Люди не могут быть только хорошими или только плохими, в них часто борется добро и зло. Кстати, мой самый любимый герой – это робот в фильме «Бегущий по лезвию». Он превратился в падшего ангела, но не по своей воле».
Хауэр очень хотел бы сыграть комическую роль, но режиссеры не видели его в таком амплуа. «Видимо, потому, что не знали, что я могу это сделать хорошо, — вздыхал артист. — Ни зрители, ни режиссеры не думали обо мне в этом ключе». Среди последних работ Хауэра в кино — «Валериан и город тысячи планет» и «Братья Систерс», а еще несколько фильмов, в их числе и «Вий 2. Тайна печати дракона», готовятся к прокату. Однако сам Рутгер их уже не увидит: 19 июля актера не стало.
Подготовила Лина Лисицына,
По материалам Blade Runner , «Невское время» , Peoples.ru