Виктория Тарасова не только снимается в сериалах, но служит в театре и занимается благотворительностью.
— Виктория, слышал, что вы еще и рисуете?
— Это правда. Сейчас в основном акварелью, хотя и акрилом тоже.
— И выставки проходят? Или только дарите?
— В принципе могу и подарить. Мы с художником одним тут даже акцию устроили: продали мои картины поклонникам, деньги пошли детям. У меня же благотворительный фонд свой.
— И многие помогают?
— Да, много людей участвует. Фонд социальный, так что денег особо не прошу, а вот вещи, игрушки, книжки… На этот Новый год подарков немало собрали для детей. Вы знаете, сейчас, когда ты просишь какие-то вещи, то это лучше работает. Деньгами, к сожалению, никто не помогает. Время трудное, поэтому я на деньги, так сказать, махнула рукой, мне проще вот так — собрать контейнер вещей. Но это тоже очень дорого стоит, потому что люди отдают в том числе и новые вещи.
— Но ведь дети вырастают из вещей очень быстро…
— И тогда они передаются из рук в руки. Я сама своего сына Даню растила на чужих вещах. Зачем покупать новую куртку, если есть ношеная всего 2 раза?..
— А кем же в результате вырос сын?
— Художником-декоратором, который только что сдал сессию.
— Профессию вы советовали или он сам выбирал?
— Да сам как-то… Сначала попробовал одну профессию, потом другую… Да что ему — 21 год исполнился 21 января. Смешно так, 21 год 21-го числа… Жалко, год не 21-й… А если всерьез, то у меня появилось чувство внутренней свободы, когда вырос ребенок. По сути, отдельный человек. Хотя, с другой стороны, все мы дети, и в любом возрасте нас контролируют. Даже и моя мама меня тоже контролирует до сих пор. И мне кажется, что это какой-то нескончаемый процесс. Хотя и прятаться от чего-то, скрываться тоже не надо. Вот, например, мотоцикл — ну хочешь, так и катайся. Потому что от судьбы не уйдешь. Ну, суждено Дане было бы разбиться, разбился бы. А так откатался, переболел…
— Вы тоже экстремал?
— Cейчас уже нет. Как говорится, возраст… Есть работа, которая обязывает следить за собой, потому как сломаешь ногу — многих подведешь. Есть такие контракты, подписав которые ты не можешь себе позволить понестись сломя голову на сноуборде вниз. Поэтому я себя в чем-то ограничиваю.
— Так что зритель может быть спокоен и не волноваться — машину Виктория Тарасова водит аккуратно…
— Да по нашей жизни только и делать, что лихачить. Потому что не ты, так кто-то. Дураков-то на улице сколько. Кошмар! Что там ездить за рулем — переходить дорогу стало опасно. Я порой еще сто раз подумаю — переходить или нет. Так что да, можно не волноваться.
— А прибавления в семействе — со стороны сына — не ожидается?
— Нет пока. Даня не женат. Хотя уже есть кому его сбагрить. Но я та самая свекровь, которая «лайт», дружит, стало быть. Поэтому никто и не хочет от меня отселяться. И живем мы очень комфортно, существуем все вместе, друг другу не мешаем. Они даже умудряются меня в кино вытаскивать. Потому что хотят только со мной туда идти. И вот приезжаешь ты после этих тяжелых гастролей, завтра снова уезжать, и все равно тащишься в кино, так как понимаешь, что надо уделять время детям. Еще, кстати, и на каток с ними ходим. А потом смотришь и видишь, что тебя это даже так вот приятно отвлекает и дает какую-то энергию. Всегда на Новый год все вместе у меня дома собираемся. Мама приезжает из Смоленска — там моя малая родина. И так хочется, чтобы она подольше побыла с нами…
— А вы малую родину не забросили?
— Нечасто удается туда выбираться, но приезжаю. У нас целое имение, на берегу огромного озера. И так там хорошо, что и на моря не надо выезжать.
— Свободное время выдается?
— Недавно выдалось. Организм «сдулся» за праздники — было много благотворительных поездок.
— Переутомление?
— Упадок сил. Но я умею восстанавливаться. Убираю, рисую опять же. Иногда хочется поковыряться в чем-то, что-то создать. Мини-кафе, например. Вот и делаешь табуреточки, цветочки… Макет такой…
— Поклонники не досаждают?
— Сейчас поспокойнее стало. Уже всякие там психи отвалились, слава тебе, Господи. Такого преследования нет, наоборот, я со всеми дружу. А часть поклонников также оказывает благотворительную помощь.
— Говорят, что вы и с заключенными переписывались?
— И такое было. Даже ездила к ним.
Алекс Грей, «За Калужской заставой»