Чита-Джардино — престижный район Рима, утопающий в зелени. Там, под покровом виноградных лоз, среди шелестящих пальм скрывается вилла, в комнатах которой висит портрет Шаляпина на стене, серебряная посуда с фамильным вензелем — буквой «Ш». Соседи не догадываются, что хозяйка особняка, синьора Лидия Иола Либерати, — внучка знаменитого певца.
Несмотря на возраст — 25 августа ей исполнилось девяносто лет, — синьора Либерати по-прежнему интересуется политикой и событиями, происходящими в мире, перечитывает Достоевского и Булгакова, слушает музыку (чаще всего Чайковского), лихо гоняет на «Фиате», выращивает роскошные цветы и владеет компьютером не хуже современного подростка.
— Синьора Либерати, скажите, пожалуйста, где вы родились, кто ваши родители?
— Моя мама Татьяна Федоровна — младшая дочь Шаляпина от первого брака, отец Эрмите Либерати — журналист и композитор-любитель. Я родилась в Париже. Крестили меня в соборе Парижской богоматери: дедушка присутствовал при этом и, по рассказам родственников, держал меня на руках. Я была в шоке, когда узнала о пожаре, который произошел недавно в соборе: это же памятное для меня место! Верю, что все восстановят и собор будет таким, как и прежде.
— Своего знаменитого деда помните? Вы же у него первая внучка! Между прочим, в одном из писем вашей тетке, старшей дочери Ирине, Федор Иванович вспоминает о вас с большой нежностью. В 1930 году он писал ей из Буэнос-Айреса: «У Таньки родилась чудная девица, зовут Лидкой, и уже делает ручкой и орет «тау» (что означает Ciao!)».
— Встречалась с дедом несколько раз и только в раннем детстве, но хорошо запомнила его гигантскую фигуру. Нас с братом он называл «мои золотые мышата». Лучше помню бабушку Иолу, знаменитую балерину Иолу Торнаги. Второе имя мне дали в ее честь.
— А вы знаете, что она познакомилась с Шаляпиным во время гастролей итальянской труппы в Нижнем Новгороде? Было ему всего 23 года.
— Под настроение бабушка вспоминала, как трогательно ухаживал за ней высокий русский красавец, изъясняясь на понятном только им двоим русско-итальянском языке. И даже в любви признался со сцены. На репетиции в арии Гремина изменил фразу и спел: «Онегин, я клянусь на шпаге: безумно я люблю Торнаги. Тоскливо жизнь моя текла, она явилась и зажгла».
Дедушка был азартный человек: любил шутки, розыгрыши, и импровизация на сцене в Нижнем Новгороде — не единственный случай. Еще один, например, приключился в театре «Ла Скала», когда дедушка выступал в роли дона Базилио в «Севильском цирюльнике». Он поспорил с кем-то за кулисами, что будет бисировать знаменитую арию о клевете, а это в театре было запрещено. Во время спектакля, спев арию, Шаляпин обратился к своему партнеру: «Понял теперь, что такое клевета? Не понял? Снова, маэстро!» И дирижеру пришлось подать знак оркестру. Рассказывают, за этот бис деду потом здорово попало от администрации «Ла Скала».
— Хорошо известно о дружбе Федора Ивановича и Максима Горького.
— Из воспоминаний бабушки знаю, что они оба совсем молодые встретились в хоре: Горького приняли в коллектив, а Шаляпина — нет. Потом они шутили: еще неизвестно, кто лучше поет. В своей книге «Маска и душа» дед так отзывался о своем друге: «Дружбой этого замечательного писателя и столь же замечательного человека я всю жизнь гордился».
— Вам известно, что на Моховых горах, где они отдыхали, уже много лет проводятся музыкальные фестивали под названием «Шаляпинские встречи»?
— Мой друг из Санкт-Петербурга Юрий Пономаренко, исследователь и прекрасный знаток творчества Шаляпина, рассказывал мне, что теперь на поляне, в окружении вековых сосен, звучит музыка, установлен памятник Горькому и Шаляпину, а школа искусств названа именем деда. Я бесконечно благодарна за то, что люди помнят моего великого предка и чтят его память.
Мария Федотова, Владимир Шлыков
«Нижегородские новости»