Ничего. Ничего не хотелось делать, ни о чем не хотелось думать. Хотелось только спрятаться ото всех под одеяло, закрыться с головой, чтобы скрыться ото всех, от себя, от тоски и уныния, которое держало ее своими противными цепкими лапками уже так долго и ни за что не хотело отпускать…
Одна, все время одна. «Не хочу, хочу счастья простого человеческого, хочу перемен, влюбиться, не хочу больше отрывать на календаре очередной листок, понимая, что сегодня ничего выдающегося опять не произошло. И завтра тоже не произойдет». Она уже привыкла иногда разговаривать сама с собой, за неимением другого постоянного собеседника. Родители переживали за нее, друзья в один голос говорили, что так нельзя – молодая, симпатичная, а прячется от мира за своей постоянной апатией и неверием ни во что, как за щитом. Нужно выходить в свет, общаться, знакомиться, действовать, говорили они, и нужные встречи не заставят себя ждать…
Но самое грустное, что новых встреч вроде бы хочется, а желания что-то делать нет никакого. Есть только беспросветная апатия, усугубленная хандрой, и самое печальное – нет веры ни в себя, ни в чудесные перемены…
За окном неожиданно выглянуло солнце. Это было так странно: все, что только секунду назад было серым и печальным, стало вдруг ярким и радостным. Солнечный луч скользнул на листок календаря, на который она только что смотрела и который через каких-то несколько часов ей предстоит оторвать – и выбросить вместе с ним в ведро еще один грустный, бесцельно прожитый день.
Солнце продолжало освещать комнату, в которой только что единолично хозяйничала грусть. И грусть пятилась назад, подальше от веселых лучей, в темные уголки. Ей почему-то стало как-то легче и беззаботней, что ли. Захотелось что-то сделать. Она встала, посмотрела на себя в зеркало и решительно открыла дверцу шкафа…
…Она шла по улице в красивом красном пальто, и солнце играло в ее волосах, запутывая в них маленьких солнечных зайчиков. Она еще не придумала, куда пойдет, поэтому шла медленно, разглядывая деревья, небо с плывущими по нему облаками и прохожих. У нее было странное ощущение, что она все это видит впервые, и это необычное, какое-то детское ощущение ей нравилось. Она с удовольствием прислушивалась к стуку своих каблучков и тихо улыбалась, сама толком не зная, чему…
— Девушка! – услышала она вдруг у себя за спиной приятный мужской голос. — Девушка, извините, а вы не очень торопитесь?..
Светлана Нерадовская, http://iledebeaute.ru