Больше половины населения Земли разочарована в мировой элите и во власти своих стран, со страхом ждет катастрофического ухудшения жизни и считает, что всё исправить можно только насилием.
Пессимизм населения Запада
Один из крупнейших международных консультантов «Edelman» ежегодно делает доклад «Барометр доверия». Меряют (28 стран — 33.000 респондентов) страны коллективного Запада плюс крупные государства остального мира.
Вывод 2025: Доверие к институтам неуклонно снижается; бедность, общественные конфликты и рост неравенства – в листе ожидания большинства. Мировые чемпионы по пессимизму – США, Франция, Британия, Япония, Южная Корея.
Ключевые поворотные точки в обрушении доверия в 21 веке:
— 2003: Вторая война в Ираке привела к снижению доверия к правительству США, а через него к Западу в целом;
— 2008: Кризис уничтожает доверие к банкам и веру в возможность социальной справедливости;
— 2020: Пандемия COVID-19 привела к краху доверия к международным и национальным НКО;
— 2022 год разочаровал людей в мировом порядке в целом, а также веру в способность политического класса решать вопросы.
Общие выводы, возникающие при беглом взгляде на таблички:
1. Недоверие тесно связано со страхом перед будущим и ожиданием неизбежных катастрофических изменений. Причем эти ожидания касаются всех аспектов – от недоверия к политическим институтам до страха остаться без работы. Мир – примерно от половины до двух третей респондентов в зависимости от стран и уровня доходов – буквально ждет не просто неизбежной катастрофы, а неизбежных множественных катастроф по всему контуру повседневной жизни.
2. Чем доход человека ниже, тем больше недоверия и катастрофических ожиданий. Разница между экстремумами – верхние и нижние 20% по доходам – двукратная. Но шутка в том, что рост неравенства делает людей беднее, средний класс в экономически богатых странах сокращается и выбывающие из средних пополняют «новых недоверчивых». Особенно это выпукло выглядит в США, Британии, Франции.
3. «Завтра хуже, чем вчера» — 2/3 респондентов из стран Запада считают, что следующие поколения будут жить хуже, чем они. И около 60% ожидают в ближайшие годы «дискриминацию». То есть, 6 из 10 граждан ожидают, что в процессе неизбежного ухудшения качества жизни и деградации общественных институтов их, так или иначе, накажут за пол, возраст, цвет кожи, уровень образования (неважно — недостаточный или избыточный).
4. Все это порождает «кризис обиды» — «crisis of grievance» (по-настоящему шикарный термин). Шесть из десяти респондентов испытывают обиду на правительство и богатых, ссылаясь на то, что институты сознательно продуцируют неравенство, создавая несправедливые преимущества «своим» и причиняют вред «простым людям». Т.е. объективные проблемы и сложности — не следствие «ошибок» или «плохого управления», а рефлексивная политика по перераспределению богатства в пользу «начальства». «Они знают, что делают, и понимают, как нам больно от этого». И чем больше эта самая «обида», тем сильнее недоверие технологиям и, в частности, ИИ. Особенно обижена и пессимистично относительно будущего и институтов настроена молодежь – это уже общее место. Ну и все больше людей считают (40% — в целом, и больше половины молодежи), что «плохо устроенные» институты можно исправить только насилием.
«Edelman» не был бы крупной международной консалтинговой компанией, если бы не находил поводов для оптимизма, главный из которых состоит в том, что бизнесу доверяют больше, чем властям и НКО, а значит, капитанам индустрии (особенных хайтеку) нужно брать на себя больше ответственности и смело работать над восстановлением доверия. «Раз CEO «Майкрософта» по цифиркам не доверяют меньше, чем депутату Джонсу, значит «компании» — молодцы, а «парламенты» – нет», — буквально. Но это хорошая мина при плохой игре.
Реальность же в том, что низкий уровень доверия (читай: высокий уровень обиды) плохо влияет и на экономический рост, и на перспективы самого высокотехнологичного бизнеса. Что авторы отчета признают.
А так – отличная иллюстрация к неизбежности того, что можно назвать «популизмом Пингвина».
Месть и комфорт униженных
В американском сериале «Пингвин» главный герой Пингвин объясняет проигравшей Софии, как ему удалось победить: «Я пообещал младшим боссам банд Готэма то, чего бы ты, да и другие боссы, не пообещали бы. Шанс стать кем-то. Им надоело быть на побегушках. Тебя годами унижают, смеются над тобой. Дают жрать дерьмо, да так, чтобы оно обязательно нравилось. Это человека ломает. И вызывает желание сломать кого-то. Тебе подобные так заняты тем, чтобы нажраться досыта, что не видите, что все вокруг вас голодают. Ты понятия не имеешь, каково это — родиться ни с чем, улыбаться человеку, чей ботинок у тебя на шее, в надежде, что однажды он глянет вниз, увидит тебя и уберет ногу. Знаешь, на что люди готовы, чтобы избавиться от этого? На что угодно. Сделают все, чтобы избавиться от этого чувства».
Политический популизм надежды, возникший как движение за «представительство не представленных» в политике в ходе кризиса 2008-2009, мертв. Его лица — Сандерс, Корбин, Меланшон – либо уходящие старики, либо (как большинство представителей популистской волны Европы и США) влились в политический мейнстрим. Поколение «новых левых» от португальского «Bloco Esquerdo», испанского «Podemos» и бесчисленных мэров европейских городов из университетских преподавателей до немецких «Die Linke» — обанкротилось. Ясноглазый и честный лидер движения «За честную ипотеку» неизбежно теряет энергию, когда обнаруживает себя счастливым владельцем дома в престижном районе условного Мадрида, работающим в совете директоров крупного ипотечного банка. А поверивших ему в очередной раз обманули.
Это дает энергию новой волне — популизму Пингвина. Где понимание справедливости не в «представительстве» и «новом общественном договоре» (основные иконы популизма надежды), а в «мести», «гневе», «силе» и «принуждении». База эмоций Пингвина и порождаемых им практик – в системном ощущении униженности. Отлично это передает избранный вице-президент США Вэнс в своей книге, когда пишет про то, каким мусором он чувствовал себя в Гарварде среди детей боссов. И как это преодолевал. Это не залечишь никаким успехом или деньгами.
Что важно понимать про «популизм Пингвина».
— Когда «пингвины» говорят про «мир через силу», они говорят про силу, а не про мир;
— Месть и самоутверждение – ключевая мотивация и ключевое предложение;
— Непредсказуемость – это не баг (ошибка, вызывающая сбой программы), это способ управления реальностью. Стратегия пингвинов – это совокупность последовательных тактических решений. Цель – достижение максимально комфортного положения в данный момент времени.
5 проблем мировой элиты
Перед форумом богачей мира и властных верхушек разных стран в Давосе уже в 20 раз вышел «Глобальный отчет о рисках» — доклад, формирующий повестку форума. Международный экспертный опрос страновых авторитетов, позволяющий «снять температуру по больнице». Чего боится, во что верит, к чему готовится в ближайшем и отдаленном (10 лет) будущем мировое начальство. Оптимизм снижается который год подряд. Если в ближайшие 2 года ожидают ухудшения мировой ситуации 52% опрошенных экспертов, то на горизонте 10 лет – уже две трети подписываются под мыслью, что «текущие социальные механизмы и институты не способны решать проблемы».
1. Геополитика. Война становится обычной частью геополитического ландшафта. При этом в 10-летней перспективе «геостратегические сдвиги» описываются как неизбежные с изящной формулировкой: «Изменение динамики власти и упадок глобального лидерства заставляют переосмыслить глобальное управление». В возрождение «порядка, основанного на правилах», не верит почти никто.
2. Изменение климата. Внезапно экспертов волнует не климатический «символ веры» (антропогенный фактор вызвал потепление на 1,5%, все растаяло, и мы утонули), а:
А) Увеличение частоты и интенсивности экстремальных погодных явлений (тут не с чем спорить);
Б) Загрязнение «суперзагрязнителями»: микро- и нанопластики, неправильная утилизация отходов, прежде всего отходов от фармпроизводств, загрязнение воды соединениями фтора (PFAS) (тоже смешно возражать).
Сдвиг в сторону реализма может свидетельствовать об оздоровлении климатической повестки как таковой.
3. Социальная поляризация и рост неравенства как глобального, так и локального внутристранового. Углубление разногласий внутри обществ, увеличение количества, интенсивности и разрушительности внутренних гражданских конфликтов. Но в этом оказывается виноват не сам по себе рост неравенства, который – и это признается – является ключевым определяющим вектором актуальной истории, а… «дезинформация и фейковые новости». Видимо, если бы не «фейкньюс», то беднеющие граждане с пониманием и благодарностью бы принимали существование узкой прослойки граждан богатеющих.
4. Технологические риски. Быстрое развитие ИИ и биотехнологий. К слову, в отчетах 20-летней давности, где технологические риски только начинали упоминаться, разрушить жизнь человечество должны были «нанотехнологии» и «электромагнитные поля». Потом – шли годы – риски были связаны с цензурой, кибератаками, избыточным контролем через соцсети и соцрейтинги. «Опасной» объявляется любая модная технология. Интересно, что в январе 2025 года позиции этого большого блока «Неблагоприятные последствия передовых технологий» находятся аж на 30-м месте в перечне рисков, но в перспективе 10 лет выходят на первые роли с конкретизацией:
— Биологическое и ядерное оружие в частных руках. Достижения в области ИИ-управляемой биотехнологии могут сделать биологическое оружие доступным и мощным.
— Редактирование генома и прямая связь «мозг-компьютер» вообще непонятно к чему приведет;
— Проблема неравного доступа к достижениям биотеха неизбежно вложит свой вклад в социальную поляризацию и рост неравенства – далеко не всем будет нравиться помирать от чего-то вполне излечимого, в то время как богатые будут в порядке.
5. Сверхстареющие общества экономически богатых стран с последствиями в виде нарастающего кризиса пенсионных систем. Плюс неизбежное перераспределение рабочей силы из стран, где есть работоспособное население со всеми возможными «плюшками», включая неизбежность увеличения общественного веса и политического влияния мигрантских сообществ и нарастание общественных конфликтов с автохтонами (коренным населением).
Любопытно, что сама по себе «экономика» — инфляция, доступ к инфраструктуре и сырью – уходит на второй план по сравнению с предыдущими годами. Элита полагает, что с этим справилась. Актуальные проблемы, вызывающие тревогу, — так или иначе «человеческие»: от войны и блокового противостояния до ИИ, загрязнения питьевой воды, биотеха и стареющего населения.
Глеб Кузнецов, t.me/glebsmith77