Издержки (негативные последствия) политкорректности в латиноамериканском футболе.
В 2011 году уругвайского нападающего Луиса Суареса, выступавшего за Ливерпуль, отстранили от участия в восьми матчах английского чемпионата и заставили заплатить небольшой по футбольным меркам штраф. Это произошло после того, как темнокожий француз Патрис Эвра из футбольного клуба «Манчестер Юнайтед» пожаловался на латиноамериканца за то, что тот делал в его адрес расистские комментарии. Суарес же пояснил, что во время матча Эвра к нему обратился на испанском, а так как в испанском сказать «negro» в качестве обращения не предполагает негативной коннотации, то он его так и назвал. В автобиографии уругваец уточнил, что этим словом его называет жена (Суарес — брюнет), а бабушка так обращалась к дедушке.
Похожая ситуация произошла в 2021 году, когда поборники политкорректных слов набросились на звезду и живую легенду уругвайского футбола Эдинсона Кавани, игравшего за «Манчестер Юнайтед». Нападающего оштрафовали на 100 тысяч фунтов и отстранили от участия в трех матчах за оставленный в соцсетях благодарственный комментарий «gracias, negrito», который был адресован поздравившему его с голом другу. Кавани поддержало тогда на родине и футбольное сообщество, и филологи, указавшие на отсутствие априорного расового или негативного подтекста в слове «negrito», и старшие поколения темнокожего сообщества страны. А вот часть темнокожей уругвайской молодёжи отреагировала иначе, усмотрев в его высказываниях расизм и невежество. (При этом темнокожее население Уругвая составляет порядка 10% от общего числа жителей страны, уругвайцы в подавляющем большинстве — потомки испанцев и итальянцев.)
Во время погромов, устроенных активистами движения BLM («Жизни черных важны»), в США и Европе осознающая ненормальность происходящего часть общества пришла в ужас, лицезрея, до какого толерантного тоталитаризма зашло распространение некоторых либеральных идей. Глобальный характер этих тенденций не мог не затронуть Латинскую Америку, и реакция части общества на казус Кавани тому пример. Тем не менее, исходя из личного опыта, выскажу робкое предположение, что политкорректность останется явлением публичной сферы, а на бытовом уровне изменения затронут только специфические тусовки, в которых любят гендерно-нейтральные местоимения.
P.S. На футбольных полях Южной Америки меня называли mono (на испано-колумбийском — блондин; на испанском — обезьяна), flaco (тощий), pelado (лысый) и ruso. Вроде ничего. Русо- или какой-либо иной фобии не обнаружено.
Олег Краев, Ла-Плата (t.me/viento_lp)