Где ступала нога европейца, там льется кровь, богатства чужой земли становятся добычей алчных и беспощадных колонизаторов
Эксперты уверены, что пять столетий доминирования коллективного Запада подходят к концу. Актуальный календарь истории даёт возможность разобраться, как начиналось это доминирование, чем обернулось и почему для нас, живущих на излёте этой исторической эпохи, так важно преодолеть её, чтобы идти вперёд.
Империя рухнула
13 августа 1521 года – день, который мы с уверенностью можем назвать её началом. В тот самый день завершился штурм Теночтитлана, столицы империи ацтеков, отрядом испанских конкистадоров под предводительством Эрнана Кортеса. История этой кампании ужасает, потому что «герои» Запада несли «невежественным» массам свет «цивилизации», не спрашивая их согласия, ступая через миллионы трупов.
Теночтитлан был красивейшим городом, а правитель ацтеков Монтесума II – богатейшим из монархов мира. При Монтесуме в Теночтитлане проживали, по различным данным, от 300 тысяч до миллиона человек, то есть, больше, чем в тогдашних Париже, Риме, Лондоне, Севилье, Лиссабоне, Праге вместе взятых. Подданными Монтесумы были 15 миллионов человек, включая племена, которые признавали господство ацтеков. Их империя занимала территорию втрое больше самой Испании.
И вся эта великая империя буквально за два года рухнула к ногам конкистадоров! Несколько сот испанцев одержали полную победу над сотнями тысяч воинов-ацтеков. Последний император Куаутемок попал в плен к Кортесу и был замучен до смерти, Теночтитлан – захвачен и разрушен испанцами.
Как же испанцам это удалось? И как вообще они оказались у стен столицы ацтеков, так далеко от родины, на другом краю Земли? Что их туда привело? Чтобы получить ответы на все эти вопросы, стоит вернуться из Нового Света в Старый, из Мексики – в Испанию, из 1521 года – на четверть века назад…
За золотом по пути Колумба
В то время Испанией правили два самых выдающихся монарха в её истории – Изабелла, королева Кастилии, и её супруг Фердинанд, король Арагона. В 1492 году Изабелла и Фердинанд завершили Реконкисту, отвоевание пиренейских земель, занятых ещё в VIII веке арабами-магометанами. Из Нового Света вернулся Христофор Колумб, посланный королевой на поиски пути в Индию. Он привёз Изабелле настоящих туземцев (которых по ошибке назвал индейцами), а главное – золото. И сообщил, что там, где он это золото добыл, можно взять ещё и ещё. Но Колумб сам не знал, что открыл портал в ад, а знал бы – много раз подумал, стоит ли?
В 1516 году королём Кастилии и Арагона стал внук Изабеллы и Фердинанда Карлос, он же Карл V Габсбург. Этот человек не обладал политическим гением бабки и деда, но у него был государственный ум, а ещё им владели колоссальные амбиции. Он мечтал стать повелителем мира – и почти стал им. Много лет спустя Карл скажет: «Над моей империей никогда не заходит солнце». В XIX веке эту фразу присвоят английские колонизаторы, но ни до, ни после Карла V не было такого монарха, который бы единолично правил столькими народами. Чтобы укрепить своё господство и финансировать многочисленные кампании, Карл отчаянно нуждался в деньгах.
Тем временем по пыльным дорогам Кастилии и Арагона скитались тысячи хитроумных (и не очень) идальго, которые умели только воевать, но воевали лучше, чем кто-либо в тогдашней Европе. Это была взрывоопасная смесь пассионарности и неустроенности. Реконкиста закончилась, тысячи сорвиголов остались не у дел, без земли и без богатств. Крамольный же вопрос, а не пойти ли вам работать, прозвучать не мог, так как это было оскорбительно для чести благородного идальго и могло закончиться смертью любого из глупцов, кто бы решился такое спросить. Решение нашлось само собой, причём король его активно поддержал. Сотни, а затем и тысячи идальго отправились за океан по пути, проторенному Колумбом. В Испании они оставляли нищету и безысходность, в Америке – Новой Испании – им грезились новые земли, которых уж точно хватит на всех, и невероятные богатства, которые придётся отвоёвывать, но это никого не пугало.
Возвращение «богов»
Конкистадоры, будучи верными сынами своей матери-церкви, несли учение Христа отсталым и невежественным идолопоклонникам. Прибыв на место, они убеждались, насколько дикие и кровожадные нравы царят у ацтеков: те практиковали человеческие жертвоприношения, вырывая сердца живых ещё людей, купаясь в их крови. И разве не долг доброго христианина привести к Христу этих злосчастных дикарей?
У населявших Америку народов бытовало поверье, что однажды возвратится их верховный бог (обычно это был Кетцалькоатль), он будет белокожим, с бородой, вооружён необыкновенным оружием, с ним явятся его помощники, такие же бледнолицые, как он, и множество других невиданных созданий. Поэтому, когда Кортес сотоварищи предстали перед ацтеками, те сразу же признали в них богов, спустившихся с небес.
Кроме того, индейцы прежде не видали лошадей и приняли всадников за единое создание, за этаких кентавров (если бы они знали, кто такие кентавры). А ружья, огненные трубки, и особенно пушки, способные убивать множество людей на расстоянии, совершенно деморализовали индейцев. Потом, правда, они поняли, что и новоявленных «богов» можно убить, что они такие же люди.
Но дело было сделано. Одно за другим индейские племена признавали власть испанского короля Карла, и горы золота и серебра отправлялись за океан. В то же время неизвестные в Америке болезни, такие как оспа и корь, привезённые европейскими захватчиками, массово косили индейцев, истребляя всякое сопротивление и высвобождая жизненное пространство для колонизаторов. Но новые плодородные земли и горы награбленных в Америке богатств не принесли захватчикам ни счастья, ни процветания, и миллионы уничтоженных человеческих жизней не открыли врата в рай.
История любит зло шутить. Под конец жизни Карл V, король и император, безумно уставший и измученный сорока годами правления миром, добровольно отрёкся от всех принадлежащих ему тронов и отправился в монастырь. В Испании ему наследовал сын, Филипп II, король-бюрократ, мрачный затворник. Заокеанские богатства он спускал на политические авантюры, на войны с протестантской Англией и восставшими Нидерландами. Всё оказалось зря. Но пример Филиппа оказался заразителен ещё на три столетия вперёд. Испанская аристократия решила, что можно не развивать страну, а просто жить за счёт награбленных в колониях богатств. Так и жила, пока не профукала и богатства, и колонии.
Одеяла с оспой для индейцев
Английская колонизация Америки началась на полтора столетия позже и сильно отличалась от испанской. Конкистадоры были верными слугами короля, сынами церкви. Все земли, завоёванные ими, от самого начала испанской империи до самого её конца, считались владениями короны, управлялись чиновниками, назначаемыми из Мадрида. Англичане же были переселенцами, представлявшими самих себя. В Новом Свете они становились собственниками и получали право на представительство в местных политических собраниях. Пройдёт ещё 100 лет, и этот образ жизни оформится в девиз: «Нет налогов без представительства».
Другое важное отличие: если испанцы быстро, ещё при Карле V, согласились с тем, что индейцы тоже люди, и относиться к ним нужно по-человечески, по-христиански, стараясь обращать их в католическую веру, то английские переселенцы, ставшие американцами, индейцев просто убивали. В центральной и Южной Америке, куда пришли испанские завоеватели, индейцы погибали от неведомых болезней, но никто нарочно их не заражал. А в Северной Америке английские переселенцы сознательно подбрасывали индейцам заражённые оспой одеяла и одежду. Так «цивилизованные» европейцы отвоёвывали себе «жизненное пространство» в чужой необъятной стране, которую алчно присвоили, даже не особо маскируясь верой; папы римского над ними не было, и вели их не священники, а собственники.
Колонизация «отсталых» территорий, которая в XVIII веке была только трендом, в XIX веке стала мейнстримом. Величие государства определялось тем, сколько у него колоний и как много сокровищ оно способно выкачать из них, чтобы обеспечить себе процветание. Английская промышленная революция была бы невозможна без жестокой эксплуатации Индии, которую сами англичане беззастенчиво называли «жемчужиной в короне Британской империи». Эта империя была самой большой из когда-либо существовавших в мировой истории.
Погибали миллионами в год
За англичанами с большим отрывом следовали французы, голландцы, те же самые испанцы и португальцы, даже бельгийцы. Леопольд II, король-маклер, путём махинаций сделал Бельгийское Конго своим личным владением. При его правлении коренные жители страны подвергались такой чудовищной эксплуатации, что погибали миллионами в год. И это был первый документально подтверждённый геноцид в истории.
Второй Германский рейх, появившийся на карте мира только в конце XIX века, опоздал к разделу колоний.
Но тут же, устами будущего рейхсканцлера Бернгарда Бюлова, заявил имперские претензии на «место под солнцем». Чтобы получить свою долю мирового пирога, рейх посылал на юг Африки войска, которые истребляли местное население целыми племенами. А провожая солдат в Китай, кайзер Вильгельм II напутствовал их: «Действуйте вашим оружием так, чтобы и через тысячу лет ни один китаец не осмелился косо взглянуть на немца». Из тысячи обещанных кайзером лет прошли 100, но сейчас ВВП Китая в пять раз больше ВВП Германии. В 1914 году неистощимая страсть европейских держав к мировому господству приведёт их к Первой мировой войне, затем и ко Второй мировой.
Везде, где ступала нога европейца (а затем и американца), лилась кровь, богатства чужой земли становились добычей алчных и беспощадных колонизаторов. Кому-то эти богатства не пошли впрок, как испанцам, а кто-то, как англичане, сумел выгодно распорядиться ими. Так или иначе, без этих награбленных по всему миру богатств Запад не стал бы тем Западом, «который мы знаем и любим». Воинствующие адепты колониализма мечтают вернуть нам XIX век и его нравы, превозносят «блага цивилизации», принесённые колонизаторами в Азию и Африку, а если и осуждают Запад, то лишь за «сдачу позиций», за уход из колоний, новые власти которых до сих пор не в состоянии наладить нормальную жизнь в своих странах.
Закат доминирования Запада?
Как можно одной рукой голосовать за демократию и либерализм, а другой проводить черту между «цивилизованными» народами и «отсталыми», делить людей на сорта? Может быть, проблема в другом? В том, что ценности и идеалы, навязанные коллективным Западом силой, не приживаются в странах с иной, незападной культурой? Может быть, если самоназначенные «прогрессоры» действительно желают блага этим странам, то лучше дать другим государствам жить, как те сами хотят?
В идейном плане коллективному Западу нечего предложить миру, кроме старых, обветшавших мантр или Black Lives Matter, ЛГБТ и «новой этики», которые мало кого убеждают.
13 августа 1521 года, день падения Теночтитлана, можно считать символическим началом эпохи доминирования Запада. На самом деле, как мы видим, это был долгий, растянувшийся на столетия процесс. Так и завершение эпохи не случится в один день. В обозримом будущем коллективный Запад никуда не денется, он не развалится, он всё ещё очень силён. С Западом придётся иметь дело, сообща решать возникшие проблемы. Но постепенно будет возрождаться тот конкурентный и многополярный мир, который с античных времён является лучшим, самым естественным и продуктивным состоянием человечества.
Борис Толчинский, «Взгляд»