Приключения афериста Мэдокса: развлекался за казенный счет, «мобилизовал» горцев против Наполеона и испугал императора Николая I
Как известно, главным авантюристом, шарлатаном и комбинатором литературы XX века был Остап Бендер, воспетый в романе Ильфа и Петрова. А вот про авантюриста XIX века Романа Мэдокса не написали книг и не сняли фильмов. Хотя это был человек удивительных способностей и таланта, прославившийся экстравагантными поступками и сумасшедшими деяниями.
Жизнь как праздник
Роберт Мэдокс родился в 1793 году. Он был сыном выходца из Англии Майкла (Михаила Григорьевича) Мэдокса, ставшего в Москве видным театральным деятелем. Мэдокс-младший был рано изгнан из отцовского дома за распутный образ жизни, к которому он питал слабость.
Получив хорошее и разностороннее образование в доме своего отца, Мэдокс поступил на военную службу, где мог сделать блестящую карьеру, но вместо этого ударился в авантюры. Вскоре он сбежал из части, прихватив полковую кассу. Надо признаться, деньгами, несмотря на свой юный возраст, Мэдокс распорядился с умом. Он не стал спускать их на развлечения, а изготовил поддельные государственные бумаги и заказал шикарный мундир с золотыми эполетами поручика лейб-гвардии кавалерийского полка. В его голове зрел грандиозный по своей дерзости план.
Мэдокс отправился на Кавказ, где представился властям «Соковниным, адъютантом министра полиции Российской империи генерала Балашева». Более того, он заявил, что направлен на Кавказ лично императорским указом с целью набрать отряд горцев для участия в войне с Наполеоном и предъявил соответствующие бумаги со всеми подписями и печатями. И местная администрация приняла Мэдокса с распростертыми объятиями. А вице-губернатор, довольный, что его посетила такая важная птица, без всякого распоряжения отсчитал Мэдоксу из казны 10 тысяч рублей «на расходы».
Ситуация прямо как по комедии Н. В. Гоголя, только в роли Хлестакова Мэдокс. Его жизнь на Кавказе в то время была похожа на праздник: званые обеды, светские беседы с женами и дочерьми местной аристократии, смотры крепостей и вооружения. Мэдокс предусмотрел все нюансы и заблаговременно контролировал входящую и исходящую корреспонденцию, которая могла отправляться только с его разрешения, чтобы не повредить авантюре. Однако весть о самозванце все-таки дошла до министра полиции и Кабинета министров. О «подвигах» Мэдокса было отдельно доложено даже Александру I, находившемуся в действующей армии.
В 1813 году самозванца арестовали. Однако Мэдокс заявил, что заслуживает снисхождения, поскольку не хотел сделать ничего плохого. Вдохновленный преданиями о Жанне д’Арк, он желал, подобно Орлеанской деве, собрать отряд горцев и победить Наполеона. Конечно, в его байки никто не поверил, и Мэдокс был заточен в Петропавловскую крепость. На допросах он разыгрывал представления, называя себя то князем Всеволожским, то представителем рода Голицыных. Его перевели в Шлиссельбургскую крепость, где он просидел 14 лет.
Побег с чужим паспортом
Смерть Александра I дала возможность Мэдоксу отправить прошение о помиловании, и в 1827 году император Николай I его ходатайство удовлетворил. Мэдоксу разрешили поселиться на Вятке под строжайшим надзором полиции. Он приехал в этот город 9 марта 1828 года, первоначально вел себя крайне сдержанно, расположил к себе вятское общество, надзор за ним был смягчен. Наблюдавший за Мэдоксом пристав Молчанов месяц за месяцем докладывал губернатору, что «англичанин Роман Мэдокс ведет себя скромно и прилично званию благородного человека».
Однако через 11 месяцев после приезда Мэдокс… неожиданно сбежал из Вятки. Как он это сделал? Первоначально все вятские чиновники, полицейские и губернатор были в шоке. Позже выяснилось, что хитрец заставил вятского мещанина Матанцева отдать ему свой паспорт и подорожную до Москвы. Другого вятского мещанина Беляева Мэдокс убедил говорить всем должностным лицам, что его, Мэлокса, нет дома, потому что он просто ушел в гости. Беляев собрал все вещи Мэдокса и унес их в дом Матанцева, расположенный в городе Орлов. Пока он это делал, жулик украл его дорогой тулуп и уехал. В последующую неделю никто не заметил отсутствующего Мэдокса, так как все поверили словам Беляева об отъезде авантюриста в Орлов, лишь 13 декабря выяснилось, что Мэдокс сбежал.
Началось расследование. Выяснилось, что тот самый мещанин Матанцев по жизни «развратный человек», несколько раз осужденный за разные преступления, в частности, в 1825 году за кражу платков у купца Колотова. Он сбежал вслед за Мэдоксом, и для их поимки были мобилизованы все жандармские силы на дорогах и трактах между Вяткой и Москвой. Поиски осуществлялись в самой Москве, где у Мэдокса жила сестра, и в Тульской губернии, в имениях его матери. Как выяснилось позже – искали совсем не там.
Поиски были безрезультатны. 11 февраля управляющий Министерства внутренних дел Ланской писал вятскому губернатору А. И. Рыхлевскому, что уже «Государь Император узнал с удивлением, что Мэдокс сделал побег из Вятки и изволит относить сие как к слабому надзору за сим преступником и поэтому повелевал в кратчайшие сроки учинить должное взыскание с виновных». Император Николай I и шеф III Отделения канцелярии, А. Х. Бенкендорф, лично просили полицию ускорить поиски Мэдокса.
Тем временем губернские чиновники произвели следствие и нашли виновных. Им стали вятский городничий Дробинский и частный пристав Молчанов, обвиненные в слабом надзоре, вятские мещане Матанцев и Беляев были осуждены за соучастие в побеге. Наконец, 31 марта Мэдокс был пойман в Кавказской области с фальшивым паспортом на другое имя. Император Николай I лично распорядился назначить Мэдокса солдатом в один из батальонов.
Испуг императора
Отправляться в солдаты Роман Мэдокс совершенно не хотел. Каким-то чудесным образом ему удалось сбежать из-под конвоя и добраться до Одессы. Оттуда Мэдокс отправил два «дерзких письма» императору Николаю I, за что был схвачен и отправлен в Сибирь. В Иркутске авантюрист втерся в доверие городничего А. Н. Муравьева и поступил к нему домашним учителем.
Всем было известно, что полковник Муравьев был связан с восстанием декабристов, но ввиду его заслуг и особой милости император заменил виселицу ссылкой. Еще в Шлиссельбургской крепости Мэдокс познакомился со многими декабристами, в том числе И. И. Пущиным. И Роман Мэдокс отправил письмо начальнику жандармерии графу Бенкендорфу о том, что ему стало известно о существовании в Иркутске подпольного общества декабристов «Союз великого дела». Участники тесно связаны с ссыльными и якобы готовят новое выступление против царя. Расчетливый искатель приключений знал, что такая информация произведет эффект разорвавшейся бомбы. Император, опасавшийся повторения восстания, приказал провести расследование. За услугу правительству Мэдокс был привезен в Петербург, где он должен был совместно с ротмистром Вохиным найти доказательства заговора.
И Мэдокс такие доказательства предъявил. Ими были записи его бесед с «государственными преступниками» и бумага, согласно которой он был завербован членом тайного общества «Союз великого дела». Он приобщает к доносу вымышленные документы, шифры и коды, якобы служащие для сношений государственных преступников с их единомышленниками. Резко преувеличен таинственный, заговорщический характер мнимого «Союза», причём в ход пошли какие-то сведения о масонском ритуале, ссылки на храмовых рыцарей тамплиеров и бутафория шифров.
Пока шло расследование, Роман Мэдокс за казенный счет предавался утехам и вел разгульную жизнь, по которой так соскучился. Он выгодно женился, кутил в злачных местах Петербурга, а затем Москвы, пока Третье отделение и лично Николай I ждали результатов его расследования. Поняв, что их водят за нос – сведения о заговоре оказались лживыми, жандармы собрались арестовать пройдоху, но не успели: он улизнул из-под слежки и покинул Москву.
Целых три месяца ему удавалось скрываться от полиции, однако в июле 1834 года был схвачен. На этот раз его ожидали 22 года заключения: шутки с императором до добра не доводят. В 1856 году Роман Мэдокс был выпущен из Шлиссельбургской крепости и направлен в имение своего брата, где жил под надзором полиции. Всего он провел в заключении 36 лет. В 1859 году в возрасте 64 лет авантюрист и один из возможных прототипов знаменитого Хлестакова скончался в полной нищете и забвении.
Россия первой трети XIX века была полна аристократическими авантюристами. Кто-то из них мог послужить прототипом гоголевского Хлестакова. На это обратил внимание ещё в 1970-е знаменитый филолог Юрий Лотман. В своей книге «В школе поэтического слова: Пушкин. Лермонтов. Гоголь». Лотман полагал, что наиболее близок к Хлестакову — Роман Мэдокс.
Источники: «Пешком по Вятке» , «Толкователь»