Страны-доноры компенсировать образовавшуюся из-за Брексита «недостачу» в бюджете ЕС не хотят, и теперь недофинансирование ударит по странам–содержанкам
Выход Британии из Евросоюза грозит породить внутри ЕС серьезный политический кризис – а все дело в том, какие деньги Лондон отдавал объединенной Европе. Страны, которые Брюссель подкармливает из своего бюджета, в ближайшее время рискуют лишиться части этих дотаций.
После 31 января 2020 года термин Brexit стал историей — Великобритания вышла из Европейского союза. Глава британского казначейства Саджид Джавид в интервью The Financial Time дал положительную оценку перспективам Британии: «Компании будут процветать, а мантрой для британской экономики после Brexit станет человеческий капитал». Разумеется, на Британских островах достаточно пессимистов и противников выхода из ЕС, но в целом настроения оптимистические.
Однако столицам стран Восточной Европы не до оптимизма. Из-за прекращения притока в брюссельские кабинеты денег из Британии (по данным Eurostat, Лондон внёс в 2018 году в союзный бюджет 13,5 млрд. евро) наступают сложные времена. Например, Литва из бюджета ЕС на 2021-2027 годы рискует не получить от 1,874 до 1,898 млрд. евро, или примерно по 270 млн. евро ежегодно. Соразмерные потери ждут Латвию, Болгарию, Румынию и Эстонию. «Это нас не устраивает», – заявляют в Брюсселе эмиссары «младоевропейцев».
Они отметают «плохой» вариант бюджета Европейской комиссии и «очень плохой», предложенный председательствовавшей во второй половине 2019 года Финляндией. Вильнюс, Рига, Талин, София и Бухарест настаивают на продолжении европейской политики «солидаризации и реформ». Мол, деньги давай. А у кого их взять, если Лондон свои деньги изымает? У Германии? Или у Франции?
Число нахлебников в списках Евросоюза значительно превосходит количество доноров. Страны-содержанки уже 1 февраля (на следующий день после Брексита) устроили большой сбор страждущих в Беже (Португалия). Съехавшиеся на край Европы представители 15 государств, объединившихся в так называемый Клуб друзей сплоченности, оперативно приняли декларацию, в которой прямым текстом угрожают заблокировать переговоры о бюджете ЕС на предстоящую семилетку, если в Фонде сплочения средств окажется меньше, чем раньше.
Страны-доноры компенсировать образовавшуюся благодаря уходу Британии «недостачу» категорически не стремятся. Европейская комиссия накануне открытия дебатов по проекту бюджета ЕС на 2021–2027 гг. высказалась за сокращение средств, выделяемых Фонду сплочения, на 10 процентов. Германия, Дания и Нидерланды (последние две – тоже доноры Евросоюза, но в ощутимо меньшей степени, чем первая) выступили за уменьшение размера бюджета Сообщества.
До настоящего момента каждое из государств, входящих в Европейский союз, ежегодно отчисляло в общую «кассу» сумму, равную 1,17 проц. своего ВВП. Еврокомиссия готова уменьшить эту ставку до 1,14 проц., три названные выше страны предлагают довести ее до 1 процента ровно. А 15 членов «Клуба друзей сплочения» настаивают на повышении до 1,2 проц.
Кроме того, богатые страны требуют сократить и отчисления в бюджет от таможенных сборов – с 20 процентов до 10 процентов. Подсчеты показывают, что реализация предложения Еврокомиссии позволит Германии сэкономить 8,4 млрд., Нидерландам – 3,8 млрд., Швеции – 1,7 млрд., Дании – 384 млн. евро.
При этом некоторые экономисты отмечают, что «бедные страны получат в итоге меньше из-за уменьшения размеров Фонда сплочения, а богатых ждет двойная выгода – они не только сэкономят на отчислениях, но и практически тут же получат доход из средств, выделяемых Фондом сплочения отстающим государствам Восточной и Южной Европы. Ведь они на эти деньги закупают именно в богатых странах необходимое промышленное оборудование и продукцию индустрии».
В такой ситуации принцип «развитие союза на двух скоростях» получает дополнительный импульс: богатые страны становятся богаче, бедные – беднее. Ни о каком подтягивании «отстающих» до уровня «передовых» и речи быть не может.
Среди прибалтов самыми активными противниками сокращения финансирования выступают литовские чиновники. Литве есть что терять. Бюджет страны на 2020 год принят с дефицитом 2,9 проц. от планируемого в 39,521 млрд. евро ВВП. Доходы намечены в размере 11,559 млрд. евро, расходы – в 12,705 млрд. евро. Как подчёркивает министр финансов Вилюс Шапока, «при неблагоприятном брюссельском сценарии сократятся финансовые инъекции в сельское хозяйство на 250 млн. евро, в закрытие Игналинской атомной станции на 210 млн. и в обеспечение российского транзита в Калининград на 76 млн.». Хотя проект закрытия ИАЭС и схема калининградского транзита – это зоны ответственности ЕС, недополученные средства придётся компенсировать за счёт литовских налогоплательщиков. Они же покроют разницу в 26,3-30,3 проц. во взносах Литвы в бюджет ЕС (с 3 млрд. евро в 2014-2020 годах до 3,8-3,9 млрд. в 2021-2027). Следовательно, в стране вырастут налоги, подорожает газ, электричество, автомобильное топливо, вода, коммунальные услуги. Далее произойдёт повальный рост цен на продукты и товары, в том числе предметы первой необходимости.
Правда, тот же Шапока считает, что достаточно убедить Брюссель в том, что Литва не так богата, как считают в столице Евросоюза. Еврочиновники утверждают: «Доходы и уровень жизни среднестатистического жителя Восточной Европы приблизились к средним показателям Европы Западной. Государства-доноры (Нидерланды, Швеция, Австрия, Дания и Германия) устали вас содержать». Доказать обратное президент Литвы Гитанас Науседа, на плечи которого легла тяжесть переговоров с партнёрами, надеется в конце февраля, когда «состоятся решительные дискуссии».
Деньги, конечно, важный вопрос, но страны Европейского союза подстерегают куда более серьёзные вызовы. Бывший министр иностранных дел Литвы Аудронюс Ажубалис и его коллеги в Латвии и Эстонии считают, что «в Европейском союзе существуют две реальности. Это национальные взгляды стран-участниц на будущее союза и взгляды брюссельских чиновников; идёт бескомпромиссная борьба за право утвердить свою точку зрения».
В Прибалтике открыто говорят о попытках Брюсселя насадить модель федерализации (централизации) ЕС, при которой суверенные государства трансформируются в провинции. В столице Евросоюза звучат голоса о необходимости создания европейского избирательного округа, в котором кандидаты в Европарламент избирались бы по транснациональным спискам. «Если исходить из количества избирателей, один-два поляка, возможно, пройдут в такой реформированный ЕП, но нереально верить, что в парламент попадёт кто-то из таких малых стран, как страны Балтии или похожих», – прогнозирует Ажубалис. В таких условиях выборов резко возрастёт влияние больших государств, что не пахнет не только равными, но даже пропорционально соотносимыми правовыми возможностями разных членов ЕС.
«Зато запах дискриминации чувствуется явственно», – резюмирует бывший глава литовского МИД.
Ещё большую угрозу несёт предложение делегировать обязанности руководителей Европейской комиссии и Совета Европы одному лицу, чтобы гарантировать квалифицированное управление, уменьшить количество дискуссий, переговоров, связанных с потерями времени и темпов. Такой шаг автоматически повлечёт за собой сокращение количества еврокомиссаров, число которых соответствует числу участников ЕС. Оптимизация пройдёт за счёт представителей малых стран, урезая до минимума их возможности влиять на общую политику.
Бывший руководитель литовского внешнеполитического ведомства Аудронюс Ажубалис делает пессимистический вывод: неприемлемые для малых стран планы порождают скептицизм и разочарование; ни сейчас, ни в будущем ничего хорошего это не сулит. Восточная Европа со своими парламентами, флагами и суверенитетами может сразу очутиться на провинциальных задворках из-за стремления Брюсселя к централизации и увеличения разности «двух скоростей» развития Евросоюза, то есть, внутрисоюзного неравенства. Опять же и денег станет меньше.
Ни для кого не секрет, что «отстающие» вступали в ЕС с надеждами на то, что «большие братья» им помогут подняться экономически. На деле же благодаря политике квот и ограничений на выпуск и реализацию продукции (сельского хозяйства и рыболовства в первую очередь) восточноевропейские новички только ухудшили свое положение и держатся в Евросоюзе лишь ради (а иногда и за счет) поступающих из бюджета средств. Болгария, Польша, Венгрия, Румыния, прибалтийские «тигры» – все они получают из Брюсселя в два–три, а то и четыре раза больше, чем туда переводят. С выпадением Великобритании наполняемость кормушки снижается. А пример «как поступить, если вас обижают» Лондоном уже показан.
Угроза заблокировать дебаты по бюджету ЕС – пробный шар. Так что вероятность распада ЕС с уходом Великобритании сильно увеличивается. Не сразу обвально, а как в той пословице – «капля по капле и камень долбит», поодиночке. И Польша с Венгрией выглядят в этом смысле главными претендентами на выход: обе страны испытывают сильные трения с руководством ЕС, не одобряющим их судебные реформы. В случае с Венгрией дошло до разговоров о лишении страны права голоса в Евросоюзе. Польше угрожала такая же перспектива, но в последний момент Варшава поступилась своими принципами ради все тех же отчислений в ее кассу из бюджета Сообщества.
«Вышеградская четверка» и примкнувшая к ней Австрия активно сопротивляются миграционной политике Евросоюза, отказываясь принимать иммигрантов, и это тоже следует рассматривать как побудительный мотив для руководителей этих государств «поглядывать на сторону». Не стоит забывать также и о том, что Италия может занять антиевросоюзную позицию в случае прихода к власти на Апеннинах Маттео Сальвини. Лидер «Лиги» это уже неоднократно демонстрировал. Да и в Швеции набирающая силу и голоса избирателей евроскептическая партия «Шведские демократы» объявляла, что «ради спасения страны готова вывести скандинавское королевство из Евросоюза».
Все это, конечно, небыстро. Но реализация такого сценария становится все вероятнее с каждым годом.