Композитор Александр Журбин полон планов и стремится все успеть: хочет побывать в тех местах, где еще не был, и увидеть совершеннолетие внуков.
— Александр Борисович, вы очень активный человек. Продолжаете работать, путешествовать. Может быть, хоть в свой день рождения удастся остановиться, отдохнуть?
— Да, как ни странно, но я все еще полон идей и планов, и очень хочется все успеть. И побывать в тех местах, где я еще не был, и дожить до совершеннолетия моих внуков — а еще лучше до их свадеб и рождения правнуков. Что касается дня рождения, я почти никогда его не отмечаю в большой компании по одной простой причине — мой день рождения 7 августа. Это день, когда все не дома: на курортах, в санаториях, на даче, за границей. Поэтому мы отмечаем его в очень узком кругу: жена, сын, внуки, ближайшие друзья, оказавшиеся в этот день рядом. Ну а в этом году вообще ничего не планирую. Никто не знает, как поведет себя коварный вирус, что будет с поездками. Но я не переживаю: мы сейчас живем между городом и дачей, практически ни с кем не общаемся и очень счастливы.
— Когда вам исполнилось 70, вы говорили, что чувствуете себя на 28. А на сколько вы себя чувствуете сейчас?
— Практически так же. Конечно, есть какие-то сбои в организме, хуже сплю, больше таблеток. Но пока грех жаловаться — «все системы корабля работают нормально». Слежу за весом, за давлением, за уровнем сахара. Как говорится, «соответственно возрасту». Ну, а душа все куда-то стремится. И все время рождаются новые замыслы! Но сейчас уже отношусь к ним осторожно. И не берусь за что-нибудь заманчивое, но нереальное и неподъемное. Хочется все-таки все свои проекты завершить, чтобы не было «Неоконченных симфоний».
— Как-то вам предложили написать музыку к «Макбет», и вы отказались, дескать, плохая примета. Вы суеверный человек?
— Да, как и почти все люди, занимающиеся искусством. И я никогда не пойду, если черная кошка перебежит дорогу! Конечно, есть и творческие запреты: нельзя писать музыку к «Макбет» или к «Мастеру и Маргарите». Почему — не знаю, но так принято в нашей среде. Очевидно, есть какая-то мифическая статистика. А хорошей приметой для меня служит солнце. Я все-таки родился в солнечном Ташкенте и вырос под яркими лучами. Если с утра я вижу, что солнце мне улыбается, я знаю — в этот день что-нибудь хорошее случится. Или когда мне звонит друг и сообщает, что у него родилась дочка или женился сын. И у меня сразу хорошее настроение, и на весь день улыбка! Или если моя любимая жена Ирина Гинзбург-Журбина с утра будет напевать какую-нибудь мою мелодию или похвалит мою работу, то я знаю, что день будет хорошим и плодотворным.
— Чем американская культура не угодила?
— За время моих путешествий по свету я не раз поражался, как богата и разнообразна культура. Но сегодня остро стоит проблема глобализации и унификации, тинейджеры всех стран играют в одни и те же компьютерные игры, поют одни и те же песни. Интернет и соцсети перевернули жизнь человечества, и точка невозврата пройдена. Увы!
— Ваш сын согласен с вами?
— Для справки, у меня не один сын, есть и второй, но я с ним не общаюсь около 40 лет. Мой сын Лев, американский композитор, согласен со мной далеко не всегда. Все-таки он много лет живет в США, и, конечно, он по духу американец. Так вот, ему сейчас в Америке приходится непросто, так же как всем его коллегам.
— А ваши внуки были в России?
— О да, я и моя жена пытаемся им привить любовь к русской культуре. Сначала это получалось довольно хорошо, но сейчас все сложно. Одному уже 12-й год, а второму 10-й, они на глазах взрослеют, и все, что их окружает, — американское: и музыка, и кино, и ТВ. Но посмотрим, борьба еще не окончена. Но надеюсь, все это пройдет, и они вернутся к большой культуре.
Виктория Филатова http://ugorizont.ru