Фильм «Безымянная звезда» режиссера Михаила Козакова вышел в феврале 1979 и с тех пор озаряет своим светом наши экраны. А ведь играть в картине могли совсем другие актёры.
За Далем даль
Сценарий телеспектакля был написан и запущен в производство в 1970 году. На главную роль учителя астрономии Мирою был приглашён блистательный Олег Даль. И Михаил Козаков с ним уже даже репетировал. Но после смены руководства съёмки будущей картины были отложены, репетиции с Далем прекращены. Спустя семь лет режиссер начинает съемки мелодрамы румынского драматурга Михаила Себастьяна «Безымянная звезда» на Свердловской киностудии. Говорят, Даль предлагал режиссёру изменить сценарий. Например, сделать так, чтобы главный герой в конце погиб под поездом. Козаков отказался. На что Даль ответил, что существующий сценарий ему играть уже неинтересно.
Отказалась от предложения сняться в картине и Марина Неёлова, которую Козаков поначалу прочил на роль Моны. Неёловой показалась неясной логика героини, готовой бросить свою блестящую столичную жизнь ради такого странного и не особенно умного человека, каким показался Неёловой учитель Марин Мирою. Козаков попытался было объяснить, что Мирою вовсе не глуп, он умён, но просто наивен. Однако переубедить актрису не смог.
Тогда Козаков обратился к Анастасии Вертинской. Она как раз ушла из театра «Современник». Однако во МХАТ, где её ждал Олег Ефремов, ещё не перешла и находилась как бы в свободном полёте. Предложенная роль Вертинской понравилась, и так в картине появилась бесподобная героиня. Правда, снимавший фильм знаменитый оператор Георгий Рерберг, который был практически сорежиссёром Козакова, считал, что на роль Моны нужно было подобрать актрису помоложе.
А вот Мирою ему, Рербергу, виделся похожим на Иосифа Бродского. И на роль решили пригласить Сергея Юрского. По воспоминаниям Козакова, пробы были просто прекрасны. А вскоре Козакову попалась на глаза какая-то итальянская романтическая картина, и он вдруг понял, что «Безымянная звезда» – это не история последней любви пожилого человека, а первая любовь молодого! Тогда же его и осенило, что роль Мирою будто специально написана для Костолевского (Юрскому уже было за 40). «В этой картине есть какая-то потрясающая атмосфера, – делился впоследствии своими впечатлениями от съёмок сам Игорь Костолевский. – Как, впрочем, во всех фильмах Козакова. «Безымянную звезду» считаю лучшей Мишиной картиной: там всё удивительно совпало. Впрочем, может быть, я необъективен. Но в фильме есть то, что невозможно повторить».
На роль друга Мирою, господина Удри, изначально планировался Зиновий Гердт. Но к моменту начала съёмок актёр уже неважно себя чувствовал, и роль получил Григорий Лямпе.
Любовь на площадке
Кстати, на этой картине у Козакова с Анастасией Вертинской вспыхнул красивый роман. Хотя вообще-то, по словам Козакова, обычно он влюблялся в своих актрис исключительно платонически. «Я слишком гордый мужчина, чтобы пользоваться служебным положением, – признавался он в одном из интервью. – Янковский очень хорошо когда-то сказал по этому поводу: «За талант должны давать!» У меня был всего-то один роман с актрисой, которую я снимал, и то он был совершенно не мной предопределён».
По воспоминаниям очевидцев, от этих двоих буквально искрило электрическими разрядами. По словам Михаила Светина, сыгравшего в картине начальника поезда, на площадке Козаков с Вертинской старались не показывать своих чувств. «Но мы-то всё видели и знали! От этого и нерв в картине сумасшедший получился. Козаков любил и страшно ревновал Настю, как и его герой», – вспоминал Светин.
Однако ни во что серьёзное эта страсть так и не переросла. И спустя время Козаков с Вертинской всё же расстались.
Кстати, играть Грига режиссёр поначалу не собирался. В этой роли ему виделся Леонид Филатов. Но Козакова отговорили под предлогом того, что у Филатова слишком сложное лицо. Тогда возникла кандидатура Родиона Нахапетова, хотя невысокий рост актёра мало подходил для образа лощёного героя. Но самого Козакова это не смущало – в кино можно снять так, что рост и заметен не будет. Однако когда начались репетиции, у Козакова всё же зародились сомнения относительно правильности своего выбора. Да и сам Нахапетов понял, что эта роль не соответствует его природе. Он же первый и поинтересовался у Козакова, почему тот сам не сыграет Грига.
Первый съёмочный день сцены объяснения Грига и Моны выдался бурным. Козаковский герой вёл себя мощно и темпераментно. Но Рерберг его осадил. На взгляд сорежиссёра, в этой сложной сцене следовало бы меньше орать и суетиться. По словам Козакова, ему «предлагали сыграть Шуру Ширвиндта». Однако во втором дубле актёр сыграл, как и просил Рерберг, ироничного и мягкого плейбоя.
Народ на площадке был в восторге. Но Козаков остался недоволен. «А вот теперь смотрите, как надо играть! – закричал, зверея, он. – Мотор!!!» Ворвавшись в сцену, он на полном серьёзе двинул Вертинской по лицу. Та по-настоящему расплакалась прямо в кадре. Зато потом, когда отсматривали снятый материал, пришли к выводу, что Козаков был всё же прав.
Спорный момент
Вообще же между Рербергом и Козаковым на площадке было немало ссор. У 44-летнего актёра это была первая режиссёрская работа. А Григорий Рерберг (который, кстати, является прототипом главного героя в «Оттепели», сыгранного Евгением Цыгановым) к тому времени уже был известным мастером. Он снимал «Дворянское гнездо» с Андроном Кончаловским и «Зеркало» с Андреем Тарковским. На этом основании он считал себя вправе вмешиваться в съёмочный процесс. Причём делал это со свойственной ему прямотой и резкостью. «Он действительно был принципиальный и всем в глаза говорил, что это г…но и он снимать г…но не будет. Три великих оператора было в то время. И он – один из них. Так чего спорить? А режиссёры сопротивлялись», – делилась жена прославленного оператора Валентина Титова.
В итоге Рербергу так и не удалось найти общий язык с Козаковым, и он убрал своё имя из титров. Правда, говорят, что перед смертью Рерберг просил передать Козакову, что он хороший парень и кино снял неплохое.
…Когда «Безымянную звезду» показывали в первый раз, Козаков, по его признанию, с наступлением длинной сцены Костолевского и Вертинской просто убежал из зала. Он очень боялся, что людям здесь будет скучно. Однако вот уже столько лет зритель, затаив дыхание, следит за тонкими переливами душ главных героев. И можно не сомневаться – будет следить ещё столько же.
Нелла Прибутковская, «Новое дело»