В этом здании стоял сейф-лифт – по ночам его поднимали на уровень второго этажа и держали под током. Однако это не помогло уберечь хранившиеся в нем драгоценности главного ювелира царской семьи.
При выборе места проживания Фаберже остановился на претенциозной Большой Морской. Решение основывалось на близости к Зимнему дворцу, где проживала семья основного заказчика. На этой улице уже располагались ювелирные дома Болина, Бутца и других конкурентов по цеху. Возможной борьбы и сравнений Карл Густавович не страшился, называя большинство из них торговцами, а не художниками.
В отделке дома была использована только одна горная порода — красный гангутский гранит. Благодаря тому, что его обработали различными фактурами, материал имеет различные оттенки и поверхности. Полированные массивные колонны, наличники в фактуре «скалы», верхние этажи облицованы плитами в мелкоточечной обработке. В итоге здание не уступает соседним дворцам с лепниной, эркерами, ковкой и прочим декором.
Замысловатое оформление дома целиком отражало подход мастера и к дизайну своих изделий. «Меня мало интересует дорогая вещь, если цена её только в том, что насажено много бриллиантов и жемчугов», — рассуждал глава семейной фирмы. Выпускаемые Фаберже трости, портсигары, письменные приборы или ридикюли из золота, серебра, эмали и даже дерева говорили о статусе своего владельца не меньше перстней и диадем. Но настоящую славу компании принесли пасхальные яйца.
Император Александр III обратил внимание на работы ювелира при посещении художественно-промышленной выставки и заказал ему пасхальный сюрприз для своей жены Марии Федоровны. «Куриное яйцо» снаружи было покрыто белой эмалью, внутри находился «желток» из матового золота, в котором пряталась золотая курочка. Если ее открыть, внутри можно было найти рубиновую корону. Подарок удался на славу, Карла Густавовича сделали «ювелиром Императорского Величества и Императорского Эрмитажа» и попросили изготовлять такие презенты ежегодно.
Стояли лишь два условия: уникальность и сюрприз. В итоге внутрь яйца помещали копию локомотива и вагонов транссибирского экспресса, гатчинский дворец или карету, в которой каждая крошечная деталь была действующей. Сначала их дарили только внутри царской семьи, а потом стали преподносить иностранным гостям. Так бренд довольно быстро получил мировую известность.
Обычно подарки заказывали самому Фаберже, но оригинальные сюрпризы делали и ему самому. Он состоял в дружеских отношениях с двумя не менее успешными предпринимателями — судовладельцем Гюнтером и сахарозаводчиком Кёнигом. Во время одной из встреч Кениг сообщил приятелям, что собирается съездить на лечение в Африку, и поинтересовался, чего бы они хотели в качестве сувениров из жарких стран. И ювелир заказал… жирафа! И забыл об этом разговоре.
Спустя несколько месяцев его разбудил своим ранним визитом озадаченный дворник. Уставившись в потолок, он растерянно бормотал: «Так яму никак не пройтить в ворота!» Карл Густавович решил, что работник не в себе. Пока, подойдя к окну, он не увидел огромное скопление людей перед своим домом. Изумленная толпа рассматривала самого настоящего жирафа, пока курьеры пытались решить, как завести животное в здание. Пятнистая голова тем временем с испугом заглядывала мастерские, расположенные на втором этаже. Позже жирафа отправили в зоопарк Гельсингфорса.
Еще одна история с участием экзотических животных произошла в Индии. Во время путешествия Фаберже по Цейлону махараджи преподнесли ему царский подарок — слона, в которого он с первого взгляда влюбился и решил перевезти в Россию. Для этого на даче в Левашово стали строить специальный загон. Однако слону не суждено было поменять климат из-за разразившейся Первой Мировой войны.
В здании на Большой Морской практически круглые сутки присутствовало множество людей. Здесь размещались главный офис и магазин, мастерские виднейших ювелиров, работавших в компании, и 15-комнатная квартира главы фирмы. Это требовало особой бдительности при хранении ценностей. С задачей должен был справиться огромный блиндированный сейф-лифт берлинской фирмы «Арнхайм». На ночь его поднимали на уровень второго этажа, а утром на умиление гостей торгового зала опускали.
В 1918 году в нем хранилось ценностей общей стоимостью 7,5 миллионов золотых рублей. Часть из них принадлежала постоянным клиентам компании, которые знали о существовании сейфа и ещё с началом Февральской революции принесли свои украшения в магазин.
Фаберже сдал свой дом в аренду швейцарской миссии — там поселился посол Одье. В качестве платы Карл Густавович попросил его принять на хранение шесть чемоданов и один саквояж с драгоценностями, так как планировал эмиграцию. Посол приказал перевезти все вещи в норвежское посольство под охрану двух швейцарских студентов. В итоге все чемоданы… исчезли.
Коллекционеры искали пропавшие сокровища Фаберже десятилетиями. Например, до наших дней дошло только 45 из 52 пасхальных яйца. Их цена постоянно растет. Девять штук были выкуплены российским меценатом Вексельбергом в 2004 году в Нью-Йорке за 120 миллионов долларов. Они вернулись на родину и сегодня хранятся в Оружейной палате. Большинство же, увы, находятся в частных коллекциях. Владельцами пожелали стать и такие особы, как принц Монако и королева Англии.
Наталья Таран, «Форпост Северо-Запад»