Ирина Безрукова – звезда кинематографа. Красота, умноженная на талант, позволили ей сыграть множество интересных ролей в кино и театре. А несколько лет назад она удивила поклонников тем, что оказалась по другую сторону сцены. И теперь описывает всё, что происходит на сцене, слепым и слабовидящим зрителям.
— Ирина, как случилось, что вы, известная актриса, блистающая в театре, вдруг решились скрыться за стеклом в маленькой будочке, не играть на сцене, а комментировать спектакли? У вас есть друзья или родственники, имеющие проблемы со зрением?
— Нет, к счастью, в моём роду у всех всё хорошо. Я сама немного близорука, но только потому, что в детстве очень любила читать под одеялом с фонариком. Всё началось с того, что в Москве на телевидении мы готовились к одной из передач. Я увидела там Диану Гурцкую и просто подошла к ней познакомиться, потому что она очень нравится мне как певица. Я чувствовала, что она – удивительно тонкий человек, так и оказалось. Мы познакомились, Диана стала задавать вопросы, чем я занимаюсь. Я ей рассказала, что снимаюсь в фильме «Реальная сказка», где играю сразу две роли. Моя героиня живёт в двух мирах. В сказочном она — Василиса Премудрая, в реальном – учительница. Дианочка спросила: «Смогу я его посмотреть?» Я растерялась. И тогда она поинтересовалась, будут ли сделаны тифлокомментарии к фильму. Я растерялась ещё больше и спросила: «А что это?» Тут нас позвали на передачу, и она не успела мне рассказать, потом, после съёмок мы быстро разъехались. Я пришла домой и не могла успокоиться. Мне стало интересно, что же это такое.
— Как вы себе это представляли?
— Я почему-то решила, что это что-то сродни 5Д-эффекту. Такой аттракцион, когда шевелятся кресла, дует ветер, разносятся по залу запахи. И стала искать в Интернете. Но описание мне мало что дало. Однако в самом конце в ссылках я нашла образец — комментарии к фильму «Москва слезам не верит», который сделала Наталья Кузьмина, у которой я потом училась. И тут я открыла для себя новый мир. Я очень хорошо знаю этот фильм, я закрыла глаза и поняла, что не просто слышу артистов, но понимаю, кто к кому подошёл и что сделал. Там сцена пикника, когда Гоша пытается показать, какой он молодец, а его друзья говорят, что Георгий – потрясающий человек, потрясающий работник. Героиня Веры Алентовой предлагает помочь им с шашлыком, а Гоша раскладывает ей шезлонг и укрывает пледом. Мужчины жарят шашлык, открывают вино — всё это описывается голосом.
— И вы практически видите картинку?
— Да. Всё. Как она смотрит на нежные облака, на первые раскрывающиеся почки. Как ветер теребит ей локоны, как она улыбается Гоше, как она смущается, а он протягивает ей шампур, и говорит – не обожгись! И я поняла, что это невероятная палитра описания эмоций.
— Это чем-то похоже на аудио-спектакль?
— Да. Это похоже на радиотеатр. Некоторые говорят, что похоже на комментирование футбольного матча, но не совсем. Футболисты-то не разговаривают! И там можно комментировать, не останавливаясь, кто кому какой пас передал. А в театре идёт диалог, артисты делают разные паузы. В кино можно подгадать и прописать звуковой ряд. А тут в театре всё вживую. И это – самое сложное, но и самое интересное! Я решила, что научусь этой профессии, которая и сегодня – одна из самых редких в стране. И научилась! Теперь мы записали комментарии ко многим фильмам, первым из которых и стала картина «Реальная сказка». Сейчас среди наших работ даже такой сложный фильм, как американский «Человек-паук».
— Диана Гурцкая была на вашем первом спектакле с тифлокомментарием, это был «Пушкин». Что она сказала после «просмотра»?
— Диана очень любит театр. Они с мужем часто посещают спектакли. Но обычно он ей всё рассказывал. А тут после спектакля её провели за кулисы, она взяла меня за руки, держала и всё повторяла: «Ир, ты такое сделала. Такое сделала! Я всё поняла, все почувствовала!» Рядом стоял её муж, он сказал, что впервые она его не дёргала на просмотре. Потому что ей всегда всё интересно, и она постоянно его спрашивала: что упало, что шумит, почему у героя поменялся голос. А тут она все поняла сама! Диана была восхищена, в итоге мы с ней обнялись и заплакали.
— Да. После такого действительно понимаешь: то, что ты делаешь, жизненно необходимо. Но вы — известная актриса, привыкшая блистать на сцене. Что для вас оказаться по её другую сторону? Вы остаётесь бесстрастным комментатором или вы и тут играете, доносите свои эмоции?
— Конечно! Артисту сложно не играть. Комментатору важно дать понять, что происходит. Но если сцена очень динамичная, то приходится успевать всё и сразу. У нас в спектакле «Сирано де Бержерак» Московского губернского театра сразу несколько героев фехтуют. Лязг оружия стоит, все кричат, и в стихах пикируются. Тут надо всё делать очень быстро, в темпе и в эмоции. Действительно не только комментировать, но и играть. А бывают сцены грандиозные по громкости. Выстрелы, шипит дым от дым-машины, и надо вести зрителя за каждым эпизодом сцены. Очень сложно перекричать театральный шум. Соединить всё воедино — в этом и секрет профессии тифлокомментатора.
— Что комментировать сложнее?
— Блокбастеры и видео со сложным клиповым монтажом. Видеоряд меняется очень быстро и надо быстро схватывать. Ты не знаешь, когда герой заговорит. А нужно успеть. Это навык, который приходит с опытом.
Ольга Севрюгина
«Нижегородская правда»